Верховный суд РФ сократил Магомеднаби Магомедову срок отбывания наказания на полгода

Напомним, что имам хасавюртовской мечети «Восточная» Магомеднаби Магомедов был арестован за проповедь, посвященную усилению незаконного давления на салафитов со стороны властей и закрытию салафитских мечетей (см. видеозапись проповеди). Ему вменили ч. 1 ст. 205.2 (публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма) и ч. 1 ст. 282 (возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства) УК РФ. Следствие считало, что Магомедов возбуждал ненависть к представителям власти и правоохранительных органов и к коммунистам.

24 октября 2016 года Северо-Кавказский окружной военный суд в Ростове-на-Дону признал Магомеднаби Магомедова виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 205.2 и ч. 1 ст. 282 УК РФ, и приговорил его к пяти годам колонии общего режима.

Правозащитный центр «Мемориал» признал Магомеднаби Магомедова политическим заключенным. Мы продолжаем следить за этим процессом.

* * *
В суде Магомеднаби Магомедова защищали адвокаты Петр Заикин и Дагир Хасавов, сторону обвинения представлял представитель Главной военной прокуратуры Сергей Бойко. Председатель суда — Александр Воронов, в коллегию также вошли судьи Сергей Сокерин и Олег Дербилов.

В начале заседания председатель суда зачитал основные положения апелляционных жалоб адвокатов и возражений прокуратуры. Магомеднаби Магомедов поддержал жалобы своих защитников и добавил, что он — человек религиозный, не нарушал законы, все его речи соответствуют Корану и законам РФ.

По мнению адвоката Петра Заикина, приговор суда первой инстанции был основан на недопустимых и недостоверных доказательствах, а судебное разбирательство носило обвинительный уклон, нарушая принцип состязательности сторон. Защитник отметил, что суд неоднократно игнорировал показания свидетелей, называя их субъективными, не приводя обоснования такого решения. По мнению Заикина, выводы, сделанные судом из показаний свидетелей, допрошенных в ходе судебного заседания, их показаниями не подтверждаются. В приговоре суд указал, что ряд показаний свидетелей опровергается показаниями других свидетелей, но не конкретизировал, чьими именно.

Адвокат очень подробно говорил об экспертном заключении, подготовленном экспертом отдела криминалистики СУ СК РФ по РД Аджаматовой. Он вновь перечислил недостатки экспертного заключения — нарушения при назначении экспертизы, подпись эксперта о предупреждении за дачу заведомо ложного заключения, датированную задолго до возбуждения уголовного дела, некорректное применение методик лингвистического анализа, непонимание основ коммуникационной лингвистики, логические и фактические ошибки, неоднократную подмену понятий. Заикин обратил внимание на то, что в тексте экспертного заключения много слов и выражений, которых не было в тексте проповеди, но эксперт Аджаматова положила их в основу своих выводов. Адвокат предположил, что Аджаматова при подготовке заключения использовала в качестве шаблона какое-то заключение, подготовленное другим экспертом по поводу другого выступления, но сделала это достаточно небрежно. Во время допроса в суде эксперт не смогла объяснить, откуда в ее заключении столько ошибок. Суд также не дал оценку доводам защиты о возможной заинтересованности эксперта в фальсификации заключения. Заикин также отметил, что, проводя экспертизу, Аджаматова вышла за пределы своей компетенции, давая оценку правовым вопросам.

Адвокат обратил внимание суда на то, что Аджаматова, проводившая на основании постановления следователя лингвистическую экспертизу, являлась сотрудником того же следственного ведомства. То есть, находясь в составе того же СКР, она не может рассматриваться в качестве незаинтересованного лица.

Заикин вновь сослался на анализ экспертного заключения, выполненный Розой Намитоковой и Индирой Нефляшевой, выразив несогласие с мнением суда первой инстанции, что сторона защиты не вправе самостоятельно привлекать специалистов для решения узкоспециальных вопросов.

В своем выступлении адвокат Хасавов напомнил о жестоком и унизительном задержании Магомеднаби Магомедова. С момента задержания, по мнению адвоката, следствие шло со множеством нарушений закона.

Он тоже коснулся в своем выступлении экспертного заключения Аджаматовой. По мнению Хасавова, она неверно и произвольно толковала специфические исламские термины, чем также вышла за пределы своей экспертной компетенции. По мнению адвоката, у Магомедова, который имеет духовное образование, очень специфическая речь и для ее оценки следовало назначить психолого-лингвистическую экспертизу, однако суд отклонил соответствующее ходатайство.

Хасавов отметил, что ознакомление Магомеднаби Магомедова и его адвокатов с результатами экспертизы произошло 2 июня, и тогда сторона защиты якобы могла обжаловать ее результаты и отвести эксперта. Однако сама экспертиза была назначена 16 мая и ко 2-му июня уже было готово заключение.

Дагир Хасавов рассказал о роли Магомеднаби Магомедова в мирном урегулировании ряда сложных конфликтных ситуаций, которые были связаны с попыткой закрыть «Северную» мечеть в Хасавюрте и стихийно возникшим в ответ массовым протестом, и с трагической смертью пациентки хасавюртовской больницы, в связи с чем в городе также могли возникнуть беспорядки (в интервью сотруднику ПЦ «Мемориал» Магомеднаби Магомедов подробно рассказывает об этих событиях).

Адвокаты Заикин и Хасавов просили отменить приговор Северо-Кавказского окружного военного суда и оправдать Магомеднаби Магомедова.

* * *
В своем выступлении имам Магомедов рассказал, что выступить с проповедью его вынудила сложившаяся в то время в Хасавюрте обстановка. Тогда пытались без каких-либо законных оснований закрыть «Северную» мечеть, прихожане были сильно возмущены массовыми незаконными задержаниями и постановкой людей на профилактический учет. По словам Магомеднаби Магомедова, в городе было неспокойно и он хотел своей проповедью успокоить людей. В проповеди он обращался к тем, кто закрывал мечети, обещая им, что Аллах их покарает. Он обращался к прихожанам, призывая их к единению и поддержке друг друга, к исключительно мирным способам противодействия притеснениям. Осужденный напомнил также, что он призывал прихожан направить обращение о недопустимости закрытия мечетей к федеральной власти. Это никак не соотносится с действиями террориста, которым его выставляет обвинение.

Магомедов рассказал, что городские власти и представители Духовного управления мусульман Дагестана не раз просили у него помощи в решении сложных и конфликтных вопросов. В день своего ареста, напомнил имам, он принимал участие в совещании, на котором присутствовали мэр Хасавюрта, прокурор и председатель суда.

* * *
Представитель Главной военной прокуратуры Сергей Бойко в своем выступлении заявил, что вина Магомедова полностью доказана, а данных о том, что суд отдавал предпочтение стороне обвинения, нет, принцип состязательности сторон в суде первой инстанции был соблюден. В суде были исследованы все представленные доказательства и показания свидетелей. Приговор суда основан на тексте проповеди, результатах лингвистической экспертизы и показаниях свидетелей, один из которых, по его словам, покинул мечеть после проповеди с «чувством тревоги». Секретный свидетель «Ахмедов», по мнению прокурора, был допрошен в соответствии с законом и нет оснований ему не доверять.

Бойко сослался на правовые нормы, согласно которым сотрудник экспертного подразделения Следственного комитета может проводить экспертные исследования, оснований сомневаться в ее выводах нет. Утверждения защиты о фальсификации экспертного заключения голословны. Аджаматова подтвердила свою квалификацию в ходе допроса. Неверная дата ее подписи об ответственности за заведомо ложное заключение, по мнению прокурора, «очевидная» техническая ошибка. Аджаматова не выходила за пределы экспертной компетенции и подробно в суде пояснила все свои действия и выводы. Доказательств ее зависимого положения защита не представила.

Относительно же доводов специалиста Нефляшевой прокурор высказал мнение, что суд первой инстанции обоснованно отверг их, так как ей была передана распечатка текста проповеди с пометками, сделанными адвокатом.

Представитель прокуратуры просил оставить приговор Северо-Кавказского окружного военного суда в отношении Магомедова без изменений, а апелляционную жалобу — без удовлетворения.

В своем последнем слове Магомеднаби Магомедов вновь заявил, что не нарушал закон, добавил, что у него пожилые родители, причем его мать — инвалид, а кроме того, у него на иждивении восемь детей, в связи с чем он просил суд не назначать ему наказание, связанное с реальным лишением свободы.

Посовещавшись, судьи вынесли решение снизить назначенный Магомеднаби Магомедову срок лишения свободы на шесть месяцев — до четырех с половиной лет, в остальном оставить приговор без изменений, а апелляционную жалобу — без удовлетворения.

Руководитель программы «Горячие точки» Правозащитного центра «Мемориал» Олег Орлов так прокомментировал это определение апелляционной инстанции: «Вряд ли можно радоваться тому, что человек, не совершивший ничего противозаконного, будет находиться в местах лишения свободы вместо пяти лет четыре с половиной года. Пока любой человек может без труда найти в интернете ту проповедь имама Магомеднаби Магомедова, которую ему вменяют в вину, и убедиться, что никаких призывов к насилию, никакого оправдания терроризма в ней на было. Там была жесткая оценка действий сотрудников правоохранительных органов, было утверждение, что Аллах за это их покарает. Это оправдание терроризма?! Очевидно, что среди представителей наших властей разных уровней есть много тех, кто любую критику в свой адрес хотят сделать преступлением. Все это подводится под „возбуждение ненависти либо вражды“, для чего и существует статья 282 УК РФ с ее „резиновыми“ формулировками.
Те, кто хотят убедиться в полной несостоятельности обвинения, могут также ознакомиться с показаниями засекреченного „свидетеля“ обвинения, которые тот давал в ходе судебного заседания в суде первой инстанции. „Свидетель“ не мог внятно ответить ни на один вопрос адвокатов, не помнил ничего из того, что рассказывал на предварительном следствии, он не помнил, в какой форме он давал эти показания. Лучшего доказательства фальсификации обвинения трудно придумать. Но, тем не менее, в приговоре эти показания приводятся в качестве доказательства вины обвиняемого.
Впрочем, та пятничная проповедь стала для фальсификаторов уголовного дела лишь поводом. Главная же причина осуждения Магомеднаби Магомедова состоит в том, что он был для многих в Хасавюрте уважаемым религиозным лидером, способным объединить людей для мирного ненасильственного протеста против полицейского беспредела. Такого лидера, с точки зрения беспредельщиков из числа силовиков и чиновников, следовало убрать. Но с точки зрения обеспечения мира и стабильности в Дагестане, это абсолютно безумный образ действий.
Магомеднаби Магомедов, как имам, публично и последовательно выступал против насилия, против ухода мусульманской молодежи в „лес“ и отъезда на Ближний Восток. Протестуя против закрытия мечетей, он одновременно призывал к конструктивному диалогу с представителями власти, сам участвовал в таких переговорах. Но среди представителей власти много таких, для кого привычна и выгодна работа только в экстремальной обстановке, в парадигме государственного террора. Для них неприемлема сама идея конструктивного диалога власти и общества. В результате они своими действиями объективно способствуют пропаганде террориризма».

Подробно с практикой незаконного давления на мирные салафитские общины и мечети (включая преследование имама Магомеднаби Магомедова) можно ознакомиться в докладе ПЦ «Мемориал» «Контртеррор на Северном Кавказе: Взгляд правозащитников. 2014 г. — первая половина 2016 г.».