Дагестан: засекреченный свидетель по делу Магомеднаби Магомедова ничего не знает и ничего не помнит

Магомеднаби Магомедова обвиняют в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 205.2 (публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма) и ч. 1 ст. 282 (возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства) УК РФ. По мнению следствия, в проповеди, которую он произнес 5 февраля 2016 г., «имелись слова и высказывания, содержащие призывы к оправданию терроризма, а также, направленные на возбуждение ненависти, унижение достоинства человека либо группы лиц по отношению к религии и принадлежности к социальной группе (представители власти и правоохранительных органов, коммунисты)».

В суде его защищают адвокаты Петр Заикин и Дагир Хасавов.

В ходе заседания были допрошены три свидетеля обвинения, один из них – засекреченный. Свидетели находились в помещении Махачкалинского гарнизонного суда под наблюдением председателя этого суда, их допрос велся при помощи видеоконференцсвязи.

Допрос засекреченного свидетеля

Заседание началось с допроса засекреченного свидетеля, выступавшего под псевдонимом «Ахмедов Ахмед Ахмедович».

Он рассказал, что знает М. Магомедова как имама «Восточной» мечети г. Хасавюрта, но лично они не знакомы. 5 февраля 2016 года около 12:00 он был на улице около «Восточной» мечети Хасавюрта и слушал пятничную проповедь Магомеднаби Магомедова через установленные на улице динамики. По словам свидетеля, в своей проповеди Магомеднаби Магомедов призывал людей объединяться, чтобы совместно противостоять претензиям сотрудников правоохранительных органов, призывал людей собираться, но куда конкретно, свидетель не расслышал. Вообще, «Ахмедов» отвечал невразумительно, путался, повторялся.

Отвечая на вопрос прокурора, свидетель заявил, что во время предварительного следствия его допрашивали, показания записаны и он полностью с ними согласен. Но когда прокурор попросил его рассказать, что именно там записано и с чем конкретно он согласен, свидетель затруднился ответить и прокурор прекратил допрос.

Адвокат Д.Хасавов попросил «Ахмедова» рассказать, как именно проходил допрос и был составлен протокол во время предварительного следствия. Свидетель ответил, что он рассказывал следователю то, что видел и слышал. Адвокат попросил его рассказать, что именно он говорил следователю. По словам свидетеля, Магомеднаби Магомедов призывал мусульман объединяться, чтобы правоохранительные органы к ним никаких претензий не имели.

По словам свидетеля, в тот день он был возле мечети «по работе», но вопрос о сущности его работы был снят судом на том основании, что эта информация может раскрыть личность свидетеля.

Свидетель несколько раз повторил, что Магомеднаби призывал прихожан «собираться» и  «объединяться», но куда и для чего, сказать не смог. На вопрос адвоката, что плохого усмотрел свидетель в призывах к объединению, как и на множество других вопросов, свидетель отвечал фразой «не могу ответить», так что судья вынужден был напомнить ему об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и потребовать, чтобы он пояснял, по какой причине он в каждом конкретном случае не может дать ответ.

Далее адвокат спросил, призывал ли Магомеднаби к чему-либо противоправному. Свидетель, после некоторой заминки, сказал, что имам призывал к преступлениям – в частности, убивать людей – и к «ваххабизму». При этом свидетель заявил, что не знает, что такое ваххабизм и не смог объяснить, почему считает его преступлением.

Затем адвокат П.И. Заикин выступил с заявлением, что, хотя законодательством РФ предусмотрен допрос засекреченного свидетеля, такой допрос должен проводиться при визуальном наблюдении свидетеля из зала суда. В настоящий же момент такого наблюдения нет и адвокат не может быть уверен, что свидетель не получает извне подсказки для ответов на вопросы. Адвокат полагает, что процедура допроса, при которой свидетель отвечает на вопросы под наблюдением, будучи при этом повернут спиной к суду, представляется более уместной, а исключение визуального наблюдения свидетеля нарушает права участников процесса.

Судья попросил председателя Махачкалинского гарнизонного суда показать рукой, в каком помещении находится «Ахмедов», сообщить, есть ли в кабинете кто-то кроме «Ахмедова», есть ли там окно, а у свидетеля - технические средства связи. Председатель Махачкалинского суда ответил, что в зале только он и Ахмедов, кабинет на первом этаже, окно есть, но оно закрыто жалюзи, в кабинете стоит стационарный компьютер, но он отключен от сети, а своих технических средств и записей у свидетеля нет. Установление непосредственного наблюдения за свидетелем суд счел излишним. Допрос возобновился.

Отвечая на вопросы адвоката Заикина, «Ахмедов» сообщил, что Магомеднаби в своей проповеди употреблял слова «сотрудники полиции», «милиционеры», «менты», «полицейские», «коммунисты», звучали они в связи с закрытиями мечетей, но что конкретно говорил имам о коммунистах или СССР, свидетель сказать не смог. По словам свидетеля, Магомеднаби говорил о том, что прихожане мечетей подвергаются притеснениям со стороны представителей власти и силовиков, но не смог сказать, говорил ли Магомеднаби, что нужно с этим делать. «Ахмедов» не смог ответить на вопрос, кто такие коммунисты и какие течения ислама представлены в Хасавюрте. Он отметил, что в каждой мечети мусульмане разные, но в чем разница пояснить не смог.

Несмотря на предупреждение судьи, свидетель по-прежнему на большинство вопросов, заданных ему адвокатами, говорил, что не может ответить. Адвокаты и судья настаивали, чтобы свидетель сообщил о причине, почему он не может ответить, свидетель, как правило, говорил, что не помнит.

Далее «Ахмедов» рассказал, что обратился к следователю и дал показания по собственной инициативе, но при этом затруднился сказать, был ли допрашивающий его следователь мужчиной или женщиной, был ли он в форме или в гражданской одежде. После некоторых колебаний сообщил, что допрашивал его мужчина в форме. Далее он рассказал, что писал показания сам, своей рукой, но не помнит, большой ли получился текст и сколько времени он его писал. Не помнит «Ахмедов» и в каком месяце и в какое время дня он давал показания. По его словам, писал он примерно то же, что рассказывал в зале суда, но не полностью. Об ответственности за дачу ложных показаний и за уклонение от дачи показаний следователь его предупреждал. На вопрос адвоката, какое у свидетеля образование, закончил ли он школу, свидетель ответил: «пару классов закончил».

Далее адвокат П. Заикин поинтересовался, что свидетель знает о Сирии.

Адвокат: Вы знаете, что такое Сирия?

Свидетель: Да, слышал.

Адвокат: Это дальше, чем Ростов? Или ближе?

Свидетель: Не знаю, я там не был никогда.

Адвокат: Это в России?

Свидетель: В России, наверное.

Адвокат: Это доезжая до Грозного или поближе будет?

Свидетель: Я не знаю.

Далее свидетель пояснил, что не знает никого, кто уехал бы туда, или кто рассказывал бы о поездках в Сирию, ни с кем сирийские дела не обсуждал, только по телевизору слышал, что там война.

Перед тем, как задавать свои вопросы свидетелю, судья спросил у Магомеднаби Магомедова, согласен ли он с показаниями «Ахмедова». Магомеднаби ответил, что, по словам свидетеля, он произнес слово «ваххабист» и призывал убивать, чего не было. Затем председатель суда задал несколько вопросов свидетелю.

Судья: Магомеднаби Магомедов говорит, что слова «ваххабизм» он не произносил. А вы говорили, что он призывал к ваххабизму. Вы слышали именно это слово или догадались по смыслу, что он призывает к ваххабизму?

Свидетель: По смыслу, да.

Судья: Вы сказали, он призывал убивать. Слово «убивать» вы слышали? Если не помните – так и скажите. Вопрос такой…

Свидетель: Я не помню.

Судья: Подождите! Подсудимый произносил слово «убивать» или опять-таки вы по смыслу догадались, что он призывает убивать?

Свидетель: Точно не помню.

Дальше судья уточнил некоторые детали допроса «Ахмедова» следователем. По словам «Амедова», записывал его показания следователь, но рукой или на компьютере, он не помнит. Не помнит он также, как выглядел подписанный им лист с показаниями – был он набран на компьютере или написан от руки. Он помнит, что расписался в нем, но писал ли что-либо еще там – не помнит.

Прокурор ходатайствовал об оглашении показаний засекреченного свидетеля, данных в ходе предварительного следствия, в связи с существенными противоречиями с показаниями, данными в ходе судебного заседания: об участии прихожан мечети в войне в Сирии и о том, что Магомеднаби Магомедов негативно высказывался в адрес правоохранительных органов.

В свою очередь, защита заявила ряд возражений. Адвокаты отметили, что в ходе допроса они не раз спрашивали свидетеля, прозвучало ли в проповеди Магомеднаби слово «убивать» и получили от него вполне однозначный ответ – да. Свидетель неоднократно заявил, что протокол допроса писал он сам, лично. Сторона защиты получила четкие ответы свидетеля, после чего председатель суда задал вопросы, аналогичные задаваемым адвокатами, но в другой форме, и получил на них иные ответы, более устраивающие сторону обвинения. Поэтому сторона защиты заявляет отвод председателю суда на том основании, что, меняя форму вопросов и фактически получая ответ, нужный для обвинения, председатель суда демонстрирует свою заинтересованность в исходе процесса.

Председатель суда попросил защиту высказать свою позицию по ходатайству прокурора, добавив, что к вопросу отвода они вернуться чуть позже.

Адвокаты заявили, что они против оглашения протоколов допроса, так как, по их мнению, свидетель дал достаточно четкие объяснения. Где и при каких обстоятельствах писался протокол – неизвестно, сам свидетель постоянно путается, говоря об обстоятельствах его составления. В ходе сегодняшнего допроса свидетель несколько раз отметил, что его показания имеются в материалах дела, вместо того, чтобы просто ответчать на вопросы. Такой подход обвинения к допросу свидетеля сторона защиты считаем скрытым сговором обвинения со свидетелем.

Несмотря на возражение защиты, судья постановил удовлетворить ходатайство и огласить показания, данные «Ахмедовым» в ходе предварительного следствия.

В данных на следствии показаниях «Ахмедова» сказано, что 5 февраля в обеденное время он находился по рабочим делам около мечети «Восточная», где в это время произносил пятничную проповедь Магомеднаби Магомедов. У мечети было много людей. Свидетель хорошо слышал проповедь, поскольку в мечети установлены громкоговорители. В своей проповеди Магомеднаби призывал прихожан объединиться и помогать друг другу, чтобы их не притесняли чиновники и сотрудники силовых структур, противостоять власти и сотрудникам правоохранительных органов. Магомеднаби негативно высказывался в адрес коммунистов и лиц, исповедующих другие религиозные течения. По словам «Ахмедова», приведенным в протоколе, «Восточную» мечеть посещают в основном лица, исповедующие радикальные течения ислама и он слышал от жителей Хасавюрта, что некоторые прихожане участвуют в войне в Сирии на стороне боевиков. Имен их он не знает, но слышал, что люди после периодического посещения «Восточной» мечети поехали воевать на стороне запрещенной в России ИГ.

Адвокат отметил, что в ходе заседания свидетель говорил, будто ни с кем не обсуждал и ни от кого не слышал об уехавших в Сирию, в протоколе же отмечено иное. Объяснить это противоречие свидетель не смог, только отметил, что было так, как написано в протоколе. Это вернуло стороны к выяснению обстоятельств составления протокола.

Адвокат: Протокол писался печатными буквами или рукописным текстом? Вы говорили, что сами писали – какими буквами?

Свидетель: Печатными.

Адвокат: Рисовали печатными буквами?

Свидетель: Как написано…

Адвокат: Вы не умеете рукописными писать? Рисуете буквы, как в книжке?

Свидетель: Не могу ответить.

Адвокат: Вы же сказали, что два класса закончили. Чистописание – это 1-й класс.

Свидетель: Там написано печатными буквами, да …

Адвокат: Вы не умеете рукописным писать, поэтому печатным писали?

Свидетель: Не могу ответить.

Далее адвокат снова коснулся проповеди Магомеднаби. Свидетель рассказал, что Магомеднаби призывал обжаловать действия сотрудников правоохранительных органов, но кому должна была быть адресована жалоба, он не помнит. Затем адвокат Заикин перешел к обсуждению той части проповеди, где, по мнению следствия, Магомеднаби Магомедов возбуждал ненависть или вражду к определенным группам населения.

Адвокат: Кто такие коммунисты? Поясните, что это такое - название народа, религиозное течение, партия, объединение людей по какому-то признаку – ну, например, люди, которые зимой в проруби купаются…

Свидетель: Не знаю.

Адвокат: Но слово «коммунисты» Магомеднаби Магомедов говорил?

Свидетель: Да.

Адвокат: Исходя из текста вашего допроса, он негативно высказывался о коммунистах. Что они плохого сделали?

Свидетель: Там все написано, что я сказал…

Адвокат: Вы говорите, что Магомеднаби Магомедов негативно высказывался о лицах, исповедующих другие религиозные течения. Какие течения?

Свидетель: Мне не особо слышно было…

Адвокат: У меня вообще сомнения, что в вашем лексиконе могут быть такие слова - вы ведь не знаете слово «коммунист». Что такое религиозное течение? Какие течения есть?

Свидетель: Мусульманское.

Адвокат: Да, есть такое. Какие еще есть? Может, в других странах?

Свидетель: У русских свое течение, у мусульман свое…

Адвокат: Высказывался ли Магомеднаби Магомедов отрицательно о религиозном течении, которое у русских?

Свидетель: Не могу ответить, не помню.

Адвокат: Употребляли ли Магомеднаби Магомедов в проповеди такие слова, как «другие религии», «другие вероисповедания»?

Свидетель: Не помню.

Адвокат: Говорил ли Магомеднаби Магомедов слова «безбожники», «язычники»?

Свидетель: Все записано, я не помню, голова загружена…

Адвокат: Вы сказали: «Эту мечеть посещают мусульмане, исповедующие радикальные течения ислама». Вы говорили это следователю?

Свидетель: Ходили, да.

Адвокат: Кто ходил?

Свидетель: Люди ходили.

Адвокат: «Люди» – это радикальное течение? Понятно, что люди ходили – это же мечеть. «Радикальные течения ислама» – это кто? Вы можете их перечислить?

Свидетель: Не могу ответить.

Адвокат: Вы знаете какие течения радикальные есть в исламе?

Свидетель: Не знаю.

Адвокат: Что такое ислам? Как вы понимаете это слово? Как переводится это слово?

Свидетель: Намаз делать и все, что положено...

Адвокат попытался прояснить данные «Ахмедовым» на следствии показания об отъезде прихожан мечети «Восточная» в Сирию. По словам свидетеля, он слышал от случайных людей на улице, что «многие уехали», но имен и адресов их не знает и ничем подтвердить эти слова не может.

В свою очередь, Магомеднаби Магомедов спросил свидетеля, слышал ли тот, чтобы он хотя бы раз за все то время, что был имамом, произнес слово «Сирия». «Ахмедов» не смог ответить. Также он не смог объяснить разницу между радикальным и нерадикальным исламом.

Отвечая на вопросы судьи, «Ахмедов» подтвердил, что допрос у следователя был, он сам записал свои показания и они записаны правильно. Противоречия же с тем, что он говорит в зале суда, «Ахмедов» объяснил тем, что у него голова болит.

Адвокат снова просил суд рассмотреть вопрос об отводе председателя в связи с тем, что его вопросы заданы в интересах стороны обвинения. Затем он попросил свидетеля еще раз пояснить, в чем для него состоит разница между радикальным и нерадикальным исламом, поскольку следователю он говорил, что «Восточную» мечеть посещают в основном радикалы. Свидетель не смог ответить на этот вопрос.

Прокурор попросил свидетеля сказать, каким показаниям доверять суду – данным в суде или на следствии. «Ахмедов» ответил, что на следствии, сегодня он хуже помнит обстоятельства дела. В свою очередь, адвокат спросил, верно ли, что сегодня «Ахмедов» давал неправдивые показания? Свидетель ответил, что рассказал все как было, включая и то, что Магомеднаби призывал убивать.

На этом допрос «Ахмедова» завершился. Председатель спросил мнение подсудимого по ходатайству об отводе председателя суда, тот поддержал своих адвокатов. Прокурор же заявил, что в ходатайстве необходимо отказать, так как судья, задавая вопросы свидетелю, действовал в рамках своих полномочий. По его мнению, в вопросах адвокатов уже содержались готовые ответы, судья же задавал вопросы открытые, и именно поэтому ответы свидетеля отличались. Затем суд удалился на перерыв.

После перерыва был озвучено решение по заявленному защитой ходатайству об отводе председателя суда. В отводе было отказано на том основании, что сторона защиты изложила субъективную оценку адвокатами вопросов судьи, доказательств личной заинтересованности председателя в исходе процесса они не привели.

Допрос свидетеля Руслана Сулейманова

Затем был допрошен Руслан Гаджиевич Сулейманов, житель г. Махачкалы.

Свидетель рассказал, что лично с Магомеднаби Магомедовым не знаком, но знает, что тот - имам «Восточной» мечети в Хасавюрте. Сулейманов живет в Махачкале, но по работе часто ездит в Чечню и на намаз останавливается в ближайшей мечети.

5 февраля 2016 года он присутствовал в «Восточной» мечети Хасавюрта во время проповеди, которую произнес Магомеднаби Магомедов. В проповеди, по словам свидетеля, Магомеднаби говорил о том, что сотрудники правоохранительных органов в Дагестане закрывают мечети и надо с этим как-то бороться, принимать какие-то меры - свидетель не помнит, какие именно. Как он понял, речь шла о закрытии мечетей, в которых молятся в основном салафиты, и Магомеднаби Магомедов говорил о том, что люди должны проявить недовольство, объединиться и сообща ответить на эти действия.

Прокурор спросил, допрашивали ли его во время следствия и когда он лучше помнил содержания проповеди – тогда или сейчас. Свидетель ответил, что во время следствия он помнил лучше.

Отвечая на вопросы защиты, Руслан Сулейманов рассказал, что не знает, как сотрудники полиции узнали, что он был во время проповеди в мечети. По его словам, к нему домой несколько раз приходили сотрудники полиции, но он их игнорировал, поскольку считал, что вызов связан со штрафами, выписанными на проданные им машины. Только после третьего визита полицейских к нему он выяснил, что дело в другом.

Во время проповеди, рассказал Сулейманов, отвечая на вопросы адвокатов, звучала критика в адрес полицейских из-за того, что они закрывают некоторые мечети и неуважительно относятся к людям, носящим бороду. Магомеднаби призывал прихожан объединяться и совместно противостоять этому. Также свидетель помнит, что в речи имама были общие высказывания, направленные против противников ислама. Как именно прихожане собирались противостоять, свидетель не знает. Призывов к агрессивному или вооруженному сопротивлению он не слышал, хотя и отметил, что проповедь была очень эмоционально насыщенная. В мечети он был до конца молитвы, ушел сразу после намаза. По его словам, он даже испугался, что попал в такую мечеть.

Адвокат ходатайствовал о том, чтобы перед очередным вопросом свидетелю зачитать стенограмму проповеди Магомеднаби. Судья согласился и адвокат зачитал стенограмму.

Отвечая на вопрос, почему он решил, что имам говорит именно о сотрудниках правоохранительных органов, свидетель ответил, что, как житель республики, он в курсе основных событий региона и знает, что полицейские закрывают мечети, ставят на учет прихожан, с подозрением относятся к тем, кто носит бороду. Исходя из этого контекста, он и сделал такой вывод. Говоря об упоминании Магомеднаби коммунистов, он сказал, что не знает, притеснялись ли мусульмане в СССР, но отметил, что у человека, несведущего в истории, речь Магомеднаби может вызвать неприязнь к коммунистам.

Затем несколько вопросов задал Магомеднаби Магомедов. Свидетель ответил ему, что в исламе разбирается не очень хорошо и не знает, было ли в проповеди что-либо, противоречащее Корану или сунне. Призыв Магомеднаби Магомедова обратиться в Москву с петицией он слышал, но кому конкретно планируется направить обращение, не знает.

На вопрос адвоката Заикина, кто такие салафиты, свидетель ответил, что не знает, просто слышал об их притеснениях. Из других исламских течений Дагестана он упомянул ваххабизм, но затруднился сказать, являются ли ваххабизм и салафизм одним и тем же течением. Говоря о своих впечатлениях от проповеди, свидетель отметил, что она вселила в него тревогу, но воспринял он выступление Магомеднаби только как призыв к диалогу с властью.

Далее дал пояснения о показаниях, данных им во время предварительного следствия. Он дал показания в кабинете следователя СУ СК РФ по РД. Сначала он рассказал следователю то, что того интересовало. Затем сам, от руки, написал свои показания, через некоторое время следователь представил ему отпечатанный протокол, который он подписал. Как его нашли сотрудники полиции, он не знает – по его словам, знакомых в Хасавюрте у него нет, с полицией 5 февраля он не контактировал.

Сторона защиты заявила ходатайство об оглашении протокола допроса свидетеля в связи с тем, что есть ряд противоречий. Так, в протоколе отмечено, что Магомеднаби Магомедов негативно высказывался о коммунистах и лицах, исповедующих иные религиозные течения, а в ходе допроса в суде он этого не сказал. Кроме того, адвокатов заинтересовала сама процедура составления протокола, поскольку в ходе допроса в суде выяснилось, что свидетель был сначала допрошен и только потом предупрежден об ответственности за дачу ложных показаний. Прокурор возразил против оглашения протокола, так как, по его мнению, данные противоречия не носят существенного характера. Суд удовлетворил ходатайство защиты и П. Заикин огласил показания, данные Сулеймановым в ходе предварительного следствия.

В оглашенном отрывке было сказано, свидетель присутствовал на проповеди в «Восточной» мечети, имамом которой был Магомеднаби Магомедов. Свидетель знал его, поскольку ранее видел его выступления в Ютубе. Перед молитвой Магомеднаби произнес проповедь, в которой призвал прихожан объединиться, чтобы их не притесняли сотрудники правоохранительных органов и власти республики. Далее Магомеднаби негативно высказывался о коммунистах и лицах, исповедующих другие религиозные течения. Из проповеди свидетель понял, что Магомеднаби полагает, что если бы они объединились, то лица, отбывающие наказания за религиозные преступления, не находились бы сейчас в заключении. Сам свидетель религиозен, молится и соблюдает все религиозные посты.

Далее адвокат, ссылаясь на зачитанную им выдержку из протокола, попросил свидетеля пояснить, в чем именно выражался негатив в высказываниях, относящихся к коммунистам и последователям других религиозных течений. Свидетель ответил, что ему сейчас сложно вспомнить, но именно такое впечатление у него сложилось. Конкретные религиозные течения, о которых, по его словам, говорил Магомеднаби, он также не смог назвать, уточнив только, что речь идет о течениях внутри ислама. Исходя из услышанного, свидетель сделал вывод, что Магомеднаби призывал объединяться для борьбы с органами власти и правоохранительными структурами.

Магомеднаби Магомедов еще раз попросил свидетеля уточнить, призывал ли он к какой-либо борьбе, кроме как писать и жаловаться. Свидетель ответил, что слышал только об обращениях и жалобе.

Допрос свидетеля Магомеда Магомедова

Затем был допрошен свидетель Магомед Ахмедович Магомедов, житель Махачкалы.

Отвечая на вопросы прокурора, он рассказал, что 5 февраля 2016 года остался на молитву в Хасавюрте, в «Восточной» мечети. По его словам, в основном Магомеднаби говорил о закрытиях мечетей и что мусульманам надо объединяться, но против кого конкретно – свидетель не помнит. Также он не помнит, чтобы в проповеди речь шла о сотрудниках правоохранительных структур и органах власти. В проповеди речь шла о коммунистах, но что именно говорил о них имам, свидетель также не помнит.

Адвокат поинтересовался, как проходила дача свидетелем показаний в ходе предварительного следствия. Свидетель рассказал, что ему позвонили и вызвали на допрос. Он рассказал следователю примерно то же, что говорит в суде, написал от руки свои показания, затем их отпечатали и дали ему на подпись.

На вопрос Магомеднаби Магомедова о том, какими методами он призывал противостоять происходящему в Дагестане, свидетель ответил, что речь шла о какой-то петиции, больше он ничего не помнит.

Адвокатам свидетель сообщил, что воспринял критику, звучавшую в проповеди Магомеднаби, как направленную на сотрудников правоохранительных органов, поскольку речь шла о закрытии мечетей, а в Дагестане в последнее время сотрудники полиции участвовали в таких акциях. Он не помнит, использовал ли Магомеднаби выражения, обозначающие сотрудников полиции. Кроме того, в своей речи Магомеднаби негативно отзывался о коммунистах.

Сторона защиты ходатайствовала об оглашении стенограммы проповеди. Возражений не было. Затем сторона обвинения ходатайствовала об оглашении показаний свидетеля, данных на следствии, в связи с рядом противоречий, защита не возражала. Суд постановил удовлетворить оба ходатайства.

Адвокат зачитал текст проповеди, произнесенной Магомеднаби 5 февраля 2016 года. После этого свидетель сказал, что в проповеди было слово «милиционеры», Магомеднаби критикует тех, кто закрывает мечети, но кто эти люди – он не понял. В проповеди говорится о коммунистах, которые закрывали мечети во времена СССР, но он считает, что речь идет о делах прошлого и к современности не относится.

Далее были оглашены показания, данные им во время следствия. Он рассказал тогда, что Магомеднаби Магомедов призывал прихожан мечети объединяться и помогать друг другу, чтобы их не притесняли сотрудники правоохранительных органов, противостоять органам власти Дагестана. Он негативно высказывался в адрес коммунистов и лиц, исповедующих другие религиозные течения, возмущался закрытием мечетей.

Прокурор спросил, эти ли показания давал свидетель. Тот ответил, что точно не помнит, но раз подписано – значит, давал. При этом он не помнит, чтобы говорил, что Магомеднаби негативно высказывался о других религиозных течениях и, соответственно, не помнит, о каких течениях идет речь.

Отвечая на вопрос Магомеднаби Магомедова о том, какие вообще течения в исламе он знает, свидетель сказал: «Салафиты, тарикаты». Говорил ли о них Магомеднаби в проповеди, свидетель не помнит.

Судья спросил, согласен ли подсудимый с показаниями свидетеля. Магомеднаби ответил, что не говорил о течениях ислама и о противостоянии правоохранительным органам.

Отвечая на вопросы суда, свидетель Магомедов подтвердил, что следователь допрашивал его, протокол он читал и подписывал, замечаний и дополнений не вносил. На вопрос адвоката он добавил, что перед началом допроса следователь разъяснил ему его права и обязанности, но когда он расписывался за это, не помнит.

На этом допрос свидетеля был окончен. Следующее заседание назначено на 12 сентября 2016 года.