Суд над Оюбом Титиевым: дни 17 и 18

Судья — Мадина Зайнетдинова. Защиту Титиева на заседании осуществляли адвокаты Петр Заикин, Марина Дубровина и Илья Новиков. Обвинение поддерживают прокурор Курчалоевского района Джабраил Ахматов и сотрудник республиканской прокуратуры Милана Байтаева.

Напомним, что руководитель грозненского представительства Правозащитного центра «Мемориал» Оюб Титиев был задержан 9 января 2018 года в Чечне якобы в связи с тем, что полицейские обнаружили в его машине пакет с марихуаной. Против Титиева возбудили уголовное дело по ч. 2 ст. 228 УК РФ. Он свою вину не признает. «Мемориал» утверждает, что уголовное дело против него фальсифицировано. Оюб признан политическим заключенным.

Слушателей в зале было много — журналисты из «Кавказского узла», «Кавказ. Реалий», журнала «ДОШ», «Радио Свобода», представители общественных организаций «Молодежное правозащитное движение», «Комитет против пыток», «Мемориал», «Гражданское содействие». На суд приехала и режиссер Театра.док, занимающаяся подготовкой спектакля по делу Оюба.

До начала процесса член Правления общества «Мемориал», председатель Комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина зачитала Оюбу открытое письмо, которое ему передал советский диссидент, участник правозащитного движения в СССР и постсоветской России, член Правления общества «Мемориал» Сергей Ковалев.

В начале заседания судья сообщила, что получила ответ на запрос, направленный в уголовный розыск ОМВД по Курчалоевскому району по поводу оперативного сотрудника Сурхо Эльмурзаева. Согласно ответу, человек с такой фамилией у них работает, но у него другое имя — Зубайр.

Заседание началось с допроса свидетеля обвинения Магомеда Данчаева, 1989 г.р. Он живет в селе Майртуп Курчалоевского района, работает сотрудником ДПС в Грозном. 9 января был в наряде с Хусейном Хутаевым и Алиханом Гараевым (Гараев был старшим наряда и остановил машину Оюба). Именно его Гараев попросил найти понятых. По словам Данчаева, он поехал за понятыми в Курчалой. Там он увидел двух мужчин, которых и попросил стать понятыми.

Данчаев говорил медленно и невнятно. Вскоре он заявил, что у него сильно болит голова и он не может говорить. Ему дали воды и вывели из зала суда, поддерживая под руку.

Судья объявила перерыв на 15 минут.

Прибывший в суд врач осмотрел свидетеля в коридоре, но тому лучше не стало, и его допрос был перенесен на другой день.

Следующим планировали допросить оперативника Зубайра Эльмурзаева. Прокурор Ахматов заявил ходатайство о том, чтобы судебное заседание закрыли на время его допроса.

Адвокат Новиков предложил провести в закрытом режиме только опрос свидетеля о его анкетных данных, а остальную часть — в присутствии публики. Заикин заявил, что никакой государственной тайны свидетель разгласить не может и присоединяется к предложению Новикова.

Прокурор заявил, в свою очередь, что дело не в секретности сведений, сообщаемых оперативными сотрудниками, а в самой проводимой ими работе. Затем он неожиданно выдал истинный смысл своего ходатайства. Как оказалось, Ахматов недоволен тем, что «в зале находятся средства массовой информации, которые преподносят информацию в искаженном виде».

Судья Зайнетдинова удовлетворила ходатайство. Эльмурзаева допросили в закрытом режиме.

В соответствии с показаниями Ризвана Сулейманова, заместителя начальника следственного управления ОМВД по Грозному, допрошенного в суде ранее, Зубайр Эльмурзаев и Хамзат Тумжаханов вместе с еще одним оперативником ОМВД по Курчалоевскому району приехали 9 января 2018 года (в день задержания Оюба Титиева, но еще до возбуждения уголовного дела) в Грозный на оперативно-розыскные мероприятия в отношении Оюба. Там они, якобы случайно, встретили Сулейманова. Он сообщил коллегам информацию, опять же случайно полученную им чуть ранее от своего знакомого любителя наркотиков Амади Басханова. Последний якобы дважды видел Оюба курящим анашу в Грозном в 2017 году.

Допрос этих свидетелей мог быть очень важным для прояснения того, как именно фальсифицировалось дело против Титиева. Вероятно, именно по этой причине эту часть судебных заседаний закрывают для прессы и посетителей.

На следующее заседание суда, 9 октября, в Шали дополнительно приехали журналисты издания «Настоящее время» и представитель Крымского полевого Правозащитного центра.

Процесс начался с поздравлений Оюба Титиева, который накануне стал лауреатом международной премии Вацлава Гавела, ежегодно присуждаемой «за гражданское мужество и выдающиеся достижения в области прав человека». На церемонии вручения премии в Страсбурге председатель Совета Правозащитного центра «Мемориал» Александр Черкасов зачитал обращение от Оюба. Поздравления приходили со всего мира.

Затем началось закрытое заседание и публику попросили выйти из зала. Суд проходил в прежнем составе, за исключением адвоката Ильи Новикова, вынужденного уехать в Москву.

Был допрошен оперативный сотрудник ОМВД по Курчалоевскому району Хамзат Тумжаханов. После его допроса заседание снова открыли для прессы и посетителей.

Продолжился допрос свидетеля Данчаева, которому стало плохо накануне. Он, как и многие свидетели обвинения, многое «не видел» и «не помнит». Данчаев, по его словам, не знает, что такое группа быстрого реагирования (ГБР), не видел полицейской формы с нашивками «ГБР», не помнит, фотографировался ли сам в такой. В 2011–2012 годах он работал в ТОМе (территориальном отделе ОМВД) и только тогда носил зеленую форму, не видел ее на территории ОМВД по Курчалоевскому району, так же как и автомобили с надписями «ГБР».

Напомним, что Оюба Титиева задерживали дважды: первый раз задержали сотрудники полиции в зеленой камуфляжной форме с нашивками «ГБР». По словам Оюба, именно они подбросили ему наркотики.

Отрицая наличие в Курчалоевском ОМВД группы быстрого реагирования, свидетели-полицейские пытаются опровергнуть версию о том, что Оюба задерживали дважды — они настаивают, что было только одно задержание, проведенное сотрудниками ДПС.

Данчаев рассказал, что 9 января, примерно с 8:30, он был на разводе, стоял рядом с инспекторами ДПС. В 9:00 они выехали на патрулирование на машине ДПС. По словам свидетеля, он сам видел, что на автомобиле Титиева не был включен ближний свет фар (объективных подтверждений этому нет). Оюб был в машине один, полицейские остановили его. Гараев попросил Данчаева поехать за понятыми. Он поехал на патрульной машине в Курчалой, так как рядом с местом несения службы не было магазинов и людей. Регистратора на его автомобиле не было. Свидетель признался, что был знаком с одним из понятых, который раньше работал в ОМВД по Курчалоевскому району. Не помнит его имени, только позывной — «Морган». Данчаев не проверял у них документы. Он с понятыми приехал к месту происшествия и «передал» их следователю. Там уже работала следственно-оперативная группа. Он не принимал участие в осмотре места происшествия и к автомобилю Титиева не подходил, стоял в трех-четырех метрах.

То, что в машине Титиева нашли черный пакет, который затем был изъят, свидетель знает исключительно с чужих слов. Сам он этого не видел. После завершения осмотра места происшествия он отвез понятых на патрульной машине в отдел полиции. Титиев и его автомобиль, так же, как и автомобиль следственно-оперативной группы, в то время еще оставались на месте.

При въезде во двор ОМВД документы Данчаева и понятых не проверяли, автомобиль не осматривали.

Позднее адвокат Петр Заикин так прокомментировал показания Данчаева: «По моим наблюдениям, человек очень сильно не хотел врать. Но в сложившейся ситуации сложно сохранять твердость позиции обвинения и при этом предоставлять суду достоверную информацию. Поэтому ссылки на то, что человек что-то забыл, были предсказуемы».

По мнению Марины Дубровиной, показания Данчаева были «очень странные». «Человек, который ничего не видел, ничего не слышал, никаких подробностей не может сказать. Усилиями большого количества людей, большого количества свидетелей мы здесь пытаемся восстановить более детальную картину того, что произошло — за что был остановлен Оюб, действительно ли он ехал без ближнего света фар. Хотя никто, кроме сотрудников ДПС, не может это подтвердить никакими объективными сведениями. Было ли реально это административное правонарушение, из-за которого он был остановлен. И все детали, связанные с изъятием пакета и с документированием всего этого. Вопросов много, но, к сожалению, свидетели у нас таковы, что [даже] следователи, которых мы допрашивали, твердят „не помню, не знаю“, „не знаю, не помню“. Восстановить подробности в этих условиях очень сложно, — комментирует Дубровина. — И это достаточно странно, потому что люди были предупреждены об уголовной ответственности за заведомо ложные показания. Показания, данные на предварительном следствии, были очень поверхностные. Ни один из тех свидетелей, которые были на осмотре места происшествия, которые должны были видеть, как этот пакет изымался и как это все документировалось, не прояснил никаких деталей. Ни один из них, к сожалению, не сказал, почему наш подзащитный остался стоять [на месте происшествия]. Вот все уехали, понимаете, а Оюб Салманович Титиев со своим автомобилем остался в чистом поле. И каким образом он потом оказался в ОМВД по Курчалоевскому району? К сожалению, цельной картины происходящего нет, несмотря на то, что мы всех свидетелей обвинения уже допросили. Фактически спросить об этих обстоятельствах уже не у кого».

На этом завершился допрос свидетелей обвинения.

После обеденного перерыва суд приступил к допросу свидетелей защиты.

Был допрошен сосед Оюба Титиева Шейх-Магомед Межиев, 1953 г.р.

Утром 9 января свидетель видел, как Оюб выезжал со своего двора. Оюб сказал ему, что едет на работу, и поехал в сторону села Майртуп. С ним в машине никого не было. Межиев не помнит, во что был одет Оюб, но у него с собой был травматический пистолет. Он его и раньше видел у Титиева.

Они с Оюбом знакомы с детства, живут рядом с тех пор, как приехали из ссылки, из Киргизии. «Оюб вырос на моих глазах, никогда не курил, даже не дружил с курящими. Он занимался спортом, всегда готов помогать соседям», — рассказывал Межиев.

По его словам, Оюб ругал курящих, «отправлял» их в спортзал. Межиев никогда не слышал и не видел, чтобы Оюб употреблял алкогольные напитки. Он всегда ходил в спортзал со спортивной сумкой, также соблюдал нормы ислама, регулярно посещал мечеть.
В ответ на вопрос прокурора Ахматова свидетель сообщил, что его сын работает в ОМВД по Курчалоевскому району с 2006 года.

Второй допрошенный в этот день свидетель защиты Али Алиев, 1953 г.р., живет в Курчалое, в настоящее время не работает. Он сообщил, что учился с Оюбом в одной школе. Алиев рассказал, что Оюб никогда не курил, даже когда остальные его сверстники это делали, не выпивал алкогольные напитки, занимался спортом. Все в селе знают об этом и могут подтвердить. Оюб осуждал наличие вредных привычек. Он верующий человек, посещает мечеть.

9 января Алиев с Межиевым должен был поехать в Хасавюрт. Они встретились с Оюбом, приобнялись. Он при этом почувствовал, что у Оюба с собой под рукой находился травматический пистолет. Свидетель и раньше видел, что Оюб носил с собой пистолет. На вопрос, была ли у Оюба сумка, свидетель ответил, что не помнит.

Следующее заседание назначено на 15 октября, начало в 10:00.

»Наконец-то сторона обвинения закончила представлять своих свидетелей. Нескончаемый поток сотрудников ППС, которые, в большинстве своем, не являются очевидцами событий, которые исследуются в рамках судебных заседаний, иссяк, — прокомментировал заседания Петр Заикин. — У нас есть возможность наконец заняться делом и представить те доказательства, которые, с моей точки зрения, заслуживают внимания, поэтому сейчас уже будем работать более эффективно, более рационально использовать свое время и время процессуальных оппонентов. Я надеюсь, что в течение ближайшей двухдневной сессии мы сможем представить своих свидетелей. Мы надеемся уложиться в эти два дня, хотя, возможно, потребуется еще один день. Потом будем исследовать письменные материалы дела. Загадывать далеко вперед не хочется. Еще неизвестно, какие сюрпризы нам готовит допрос свидетелей. Приходите в суд, будет интересно».