Суд над Оюбом Титиевым: день 20-й

16 октября в Шалинском городском суде Чечни продолжился допрос свидетелей защиты Оюба Титиева.

Судья — Мадина Зайнетдинова. Защиту Титиева на заседании осуществляли адвокаты Петр Заикин, Марина Дубровина и Илья Новиков. Обвинение поддерживают прокурор Курчалоевского района Джабраил Ахматов и сотрудник республиканской прокуратуры Милана Байтаева.

Напомним, что руководитель грозненского представительства Правозащитного центра «Мемориал» Оюб Титиев был задержан 9 января 2018 года в Чечне якобы в связи с тем, что полицейские обнаружили в его машине пакет с марихуаной. Против Титиева возбудили уголовное дело по ч. 2 ст. 228 УК РФ. Он свою вину не признает. «Мемориал» утверждает, что уголовное дело против него фальсифицировано. Оюб признан политическим заключенным.

Первой была допрошена Елена Юрьевна Буртина, 1955 г.р. Живет в Москве, работает в Комитете «Гражданское содействие».

Она сообщила, что с Оюбом Титиевым поддерживает давние дружеские, товарищеские отношения. Познакомилась с ним, когда руководила гуманитарной программой помощи больным из Чечни. Это было в период с 2003 по 2007 год. Один из пунктов программы размещался в офисе Правозащитного центра «Мемориал» в Гудермесе, где тогда работал Оюб. Он помогал проекту, находя особо нуждающихся в такой помощи.

С конца 2006 года началось более тесное сотрудничество. В декабре 2006 года сотрудники Комитета «Гражданское содействие» совершили гуманитарную экспедицию по местам компактного расселения беженцев из горных сел. Побывали в восьми селах Гудермесского и Грозненского сельского районов, оказали помощь 110 семьям. Оюб Титиев помог организовать эту экспедицию, участвовал во всех выездах.

С 2007 по 2012 год «Гражданское содействие» реализовало в Чечне гуманитарные проекты, направленные на поддержку школ в пострадавших в ходе боевых действий горных селах Чечни. Оюб принимал деятельное участие в разработке и осуществлении этих проектов. Здания школ ремонтировались, Оюб контролировал ход этих работ. Кроме того, школам в рамках этих проектов передавались книги, компьютеры, спортинвентарь, музыкальные инструменты. За эту работу в некоторых случаях Оюб получал весьма небольшое вознаграждение, в остальных — сотрудничал как волонтер.

С 2011 года действует программа «Гражданского содействия» по защите прав заключенных из Чечни и других регионов Северного Кавказа, отбывающих наказание в российских тюрьмах. Идея такой работы принадлежала Оюбу, к которому часто поступали жалобы на притеснения заключенных-чеченцев в российских колониях на этнической и религиозной почве. Оюб, как координатор проекта в Чечне, является ключевой фигурой в такой работе.

Отвечая на вопросы адвокатов, Буртина сказала, что главные качества Оюба — постоянный самоконтроль, сдержанность, самоограничение. Он поставил для себя очень высокую планку требований. Это очень сильный человек и физически, и морально. Он всегда выполняет, что обещал, человек исключительно ответственный и надёжный. Стремится быть безупречным, и ему это удаётся. «Понятие „настроение“ неприменимо к Оюбу. У него всегда ровное настроение. Со всеми ровное, уважительное общение. Без перепадов и раздражительности. Я никогда не видела, чтобы Оюб дал волю эмоциям, поддался усталости, искушению расслабиться. Все это никак не вяжется с обвинением, выдвинутым против него», — сказала Буртина.

Внутренний стержень Оюба — он патриот Чечни. Настанет день, когда человека, который сейчас сидит на скамье подсудимых, будут считать в Чечне национальным героем.

Адвокат Новиков спросил, обсуждала ли Буртина с Титиевым вопросы безопасности.

Свидетель ответила, что такие вопросы обсуждали, но о собственной безопасности Оюб говорить не любил. При этом он хорошо понимал все риски. Оюб — человек очень смелый и в то же время очень осторожный. Он понимал, что опасность присутствует постоянно. Поэтому перевозить что-либо запрещенное в собственной машине было бы безумием.

Следующей была допрошена Людмила Залмановна Гендель, 1945 г.р., москвичка, пенсионер. Ранее работала в Комитете «Гражданское содействие».

Она сообщила, что с Оюбом Титиевым знакома с 2006 года. Тогда поступила информация из Гудерсесского района о жителях горных сел Чечни, которые были вынуждены бежать от войны из гор на равнину и не могли вернуться в свои дома, потому что те были разрушены. Им никто не помогал, они жили впроголодь. Свидетельница вместе с Еленой Буртиной поехали в Гудермес, познакомились с Оюбом, объехали те места, где находились эти семьи. Оюб знал, где они находятся. В течение трех дней «обработали» 111 семей. На четвёртый день ездили и раздавали деньги. Без Оюба Титиева эту работу провести было бы невозможно.

Потом поехали в горные села, чтобы выяснить, в чем они нуждаются в первую очередь. И эту поездку организовал Оюб Титиев.

По итогам поездки был начал проект помощи школам этих сел. В нем участвовал и Оюб. Два с половиной года длился этот проект.

Школы были в жутком состоянии. Учиться в них было невозможно. Выбрали 19 или 20 наиболее нуждающихся школ, где не было никакого оборудования, требовался ремонт. Началась работа, было много поездок. И опять без Оюба работа могла бы быть не выполнена. В какой-то момент на этот проект не пришли деньги, а ремонтные бригады не хотели работать без оплаты. Был август, а в сентябре детям уже надо было идти в школы. Оюб убедил рабочих, что деньги обязательно будут, что их не обманут. Ему поверили, поскольку это такой человек, которого все знают с лучшей стороны. Ремонт продолжился. В конце августа деньги были получены, в сентябре школы открылись.

Оюб не пьёт и не курит. Как-то не сел за стол с остальными, потому что на нем стояло вино.

Прокурор Байтаева спросила свидетеля, что конкретного она может сказать по обстоятельствам задержания Титиева. Свидетель ответила, что её показания касались личности Оюба Титиева, а об обстоятельствах его задержания она знает из сообщений правозащитников и публикаций СМИ.

Свидетель Лейла Рогозина, 1957 г.р., живущая в Москве, руководитель общественной приёмной Комитета «Гражданское содействие», сообщила, что знакома с Оюбом Титиевым с 2002 года.

Титиев принимал участие в ряде гуманитарных проектов, осуществляемых в Чечне, — медицинской помощи, помощи беженцам, помощи школам.

С 2006 года свидетель часто ездила в Чечню по этим проектам.

В рамках медицинского проекта врачи давали больным людям консультации на месте. Бесплатно выдавались медикаменты. Серьезно больных вывозили в Москву, где им оказывали медицинскую помощь в больницах. Большую организационную помощь оказывал Титиев.

В рамках другого проекта он помогал в восстановлении разрушенных школ, закупки и доставки в школы книги, компьютеров. Оюб делал это не за деньги, а как волонтер, поскольку хотел помочь республике, считал себя ответственным за то, что происходит в Чечне. Оюб — очень ответственный человек.

Оюб — верующий человек, никогда не пьёт спиртного, не садился за стол с теми, кто пил. Не видела, чтобы курил когда-то.

Оюб — бывший учитель физкультуры, постоянно держал себя в форме.

Следующим был допрошен свидетель Станислав Дмитриевский, 1966 г.р., житель Нижнего Новгорода. Работает руководителем проектов в Центре документации имени Натальи Эстемировой (Норвегия).

Он сообщил, что знаком с Оюбом Титиевым с 18 января 1995 года. В тот день Оюб спас жизнь Дмитриевскому и Игорю Каляпину. Они приехали от Нижегородского общества прав человека в Чечню в качестве наблюдателей в зону конфликта, чтобы отслеживать ситуацию с беженцами, помогать в поиске пропавших людей, включая и пленных солдат. Были по обе стороны фронта, с обеих сторон конфликта.

18 января, находясь в Грозном, вместе с журналистами попали под снайперской обстрел. Оюб Титиев, тогда незнакомый им человек, пришёл на выручку, вывел их с журналистами, буквально закрывая собой, из-под обстрела.
«Не знаю, были ли бы мы с Каляпиным живы, если бы не Оюб», — сказал свидетель.

Снова свидетель встретился с Оюбом Титиевым уже после гибели Наташи Эстемировой в офисе «Мемориала» в Гудермесе в 2009 году. Лишь после этой встречи Дмитриевский понял, что Эстемирова раньше рассказывала ему именно об Оюбе Титиеве, как о человеке, занимающемся мониторингом нарушений прав человека - случаев пыток, незаконных задержаний, внесудебных расправ и т. п. Очень многие материалы, собранные Титиевым, вошли в двухтомник «Международный трибунал для Чечни», вышедший под редакцией свидетеля.

Отвечая на вопрос адвоката, свидетель сообщил, что Оюб — проповедник здорового образа жизни. Свидетель вспомнил, как Титиев говорил, что на случай, если его будут задерживать или пытать в связи с его правозащитной деятельностью, надо быть в хорошей форме.

Чеченский народ должен гордиться такими людьми, как Оюб. «Мне странно, горько и больно, что Оюб находится в таком месте», — сказал свидетель.

«В свете того, что Оюб говорил Вам о возможности своего ареста, может ли так быть, что он перевозил в своей машине наркотики, да ещё едучи на работу в правозащитную организацию?» - спросил адвокат Новиков.

Дмитриевский ответил, что они с Оюбом нередко разговаривали о возможном аресте. Оюб понимал и учитывал риски. Деталей разговоров Дмитриевский не припомнил: «Оюб не любил говорить о себе, беспокоился, чтобы с другими ничего не случилось».

От угрозы похищения и физического насилия в условиях Чечни защититься трудно. Но на случай фальсификации уголовного дела есть определенные меры предосторожности. Оюб понимал, что его могут обыскивать, могут подбросить что-то, могут закачать на компьютер «какую-то гадость». Для предотвращения этого есть элементарные меры, которые правозащитники должны соблюдать, хотя, как видно, и они не панацея. Нужно внимательно относиться к офису и транспорту, к присутствию посторонних людей. В «Мемориале» внимательно относились к посторонним, заходящим в офис.

Свидетель сообщил, что, когда в Чечне работала Сводная мобильная группа правозащитных организаций, где работал и сам Дмитриевский, и Игорь Каляпин, они всегда проверяли по утрам свою машину перед выездом: и на предмет взрывчатки на днище, и на предмет подброшенных вещей в салоне. Оюб про это знал и говорил, что надо следовать всегда этому правилу.

На вопрос прокурора свидетель сказал, что не знает, кто конкретно угрожал Оюбу. Но Титиев постоянно занимался мониторингом тяжёлых нарушений прав человека, совершаемых в том числе представителями государства. Понятно, что он опасался фабрикации со стороны недобросовестных сотрудников правоохранительных органов

Судья сказала свидетелю, что из его показаний следует, что Чечня не очень спокойный регион. Но он должен знать, что Чеченская Республика — самый безопасный регион в России. Его слова о угрозах для работающих там людей и гостей республики беспочвенны. Тут значительно безопаснее, чем в Нижегородской области. Знает ли свидетель статистику? Это она сообщает ему для сведения.

«В Нижегородской области не было ни одного случая нападения на офисы правозащитных организаций, а в Чечне за последние годы дважды громили и поджигали офисы Сводной мобильной группы. Это происходило по видеокамерами. Ничего не расследовано», - ответил Дмитриевский.

Прокурор Байтаева заявила в ответ: «У нас никого не поджигали! И все ли расследуется в регионе, где живёт свидетель?».

Адвокат Новиков сказал, что вопрос прокурора неуместен.

Следующим был допрошен свидетель Ахмет Барахоев, 1973 г.р., живущий в Назрани, сотрудник представительства ПЦ «Мемориала» в Ингушетии.

Оюба знает с тех пор, как тот пришёл на работу в «Мемориал». За эти годы была и совместная работа, и неформальное общение, и выезды на мероприятия за пределы Северного Кавказа. Оюб — ответственный человек, старший товарищ. Свидетель охарактеризовал Оюба только с самой лучшей стороны. «Оюб Титиев занимался спортом, склонял к этому и нас. Неудобно было курить, если он мог это видеть», — сказал свидетель. Там, где проводились выездные семинары и другие мероприятия, Оюб в первую очередь спрашивал, есть ли там спортзал. Он не мыслит и дня без спорта.

На вопрос адвоката Барахоев ответил, что Титиев негативно относился к курению, не говоря уж о употреблении наркотиков. Оюб соблюдает религиозные обряды, молится. Это одна из важнейших составляющих его жизни. Это не показуха, а глубокая внутренняя потребность.

Адвокат Заикин спросил, были ли в «Мемориале» правила безопасности. Барахоев ответил, что существует протокол безопасности. В целях безопасности у некоторых сотрудников имеется прибор, чтобы при задержании подать срочный сигнал. У самого Барахоева его нет. В машинах представительств ПЦ «Мемориал» имеется GPS-трекер для определения их места нахождения. У Оюб Титиева был травматический пистолет. Это была его личная инициатива. Какой модели был пистолет, Барахоев не знает.
Про поступающие ему угрозы Оюб со свидетелем не делился.

На вопрос о поджоге назрановского офиса «Мемориала» свидетель сообщил следующее. Офис подожгли в январе. «Мемориал» не является стороной никакого конфликта в Ингушетии, конструктивно взаимодействует с властями. Оснований для поджога офиса ни у кого в Ингушетии не было. До этого адвокаты Оюба и журналисты несколько раз ездили из этого офиса в Чечню на машине представительства ПЦ «Мемориал». Они пользовались для работы компьютерами этого офиса.

Прокурор спросил, есть ли факты, указывающие на связь поджога с Чеченской Республикой, или это домыслы свидетеля; поступали ли угрозы до этого.

Барахоев ответил, что до задержания Титиева никаких нападений на офис не было. Инциденты в Дагестане тоже произошли после задержания Оюба. После того, как машинами ингушского офиса перестали пользоваться для работы по делу Оюба, больше посягательств не было. Это навело на мысль о связи событий. Угроз ни до поджога, ни после него не было.

Свидетель Тамерлан Акиев, 1970 г.р., житель Назрани, руководитель представительства ПЦ «Мемориал» в Ингушетии, сообщил, что познакомился с Оюбом Титиевым в 2000 году, ещё до того, как тот стал сотрудником «Мемориала». Вначале Оюб был волонтером, потом стал сотрудником. Вначале знакомство было заочным, так как Акиев обрабатывал информацию, которую присылали из Чечни. Эта информация поступала в том числе и от Оюба. Потом, в 2002 году, Оюб начал работать в гудермесском офисе «Мемориала», он стал приезжать на совещания в Назрань, начались и личные встречи. «У нас назрановский офис и грозненский офис был всегда как одна семья», — сказал Акиев.

С 2010 года Оюб возглавил представительство Правозащитного центра в Грозном. «Независимо от того, какую позицию занимает Оюб, я всегда испытывал и буду испытывать к нему почтение», — сказал свидетель.

В том же 2010 году Оюб Титиев участвовал во встрече правозащитников с президентом РФ Дмитрием Медведевым, посвященной проблемам Северного Кавказа. В этой же встрече принимал участие и сам свидетель. Титиев говорил о проблеме пропавших без вести, о неустановленных или неидентифицированных захоронениях. Президент тогда говорил, что правозащитники делают полезную работу. Оюб и теперь продолжал заниматься проблемой похищенных и пропавших без вести людей.

Адвокаты задали ряд вопросов о том, угрожали ли Титиеву, в адрес представительств «Мемориала» в Ингушетии и Чечне, в адрес других правозащитных организаций.

Свидетель сказал, что о прямых угрозах Оюб ему не говорил. Однако на встрече под новый год 2017–2018 Оюб рассказал, что, когда он возвращался из командировки, в грозненском аэропорту его непривычно долго проверяли на контроле.

Свидетель знает, что в машине, на которой ездил Оюб Титиев, был GPS-трекер для определения её местонахождения. Такой же трекер есть и в машине ингушского представительства «Мемориала».

До поджога назрановского офиса никаких угроз в адрес этого офиса и его сотрудников не поступало. Что касается Чечни, то достаточно вспомнить убийство Наташи Эстемировой. Тогда работа всех представительств в Чечне была временно приостановлена, поскольку не было гарантий безопасности сотрудников. Оюб потом взял на себя эту ответственность, и офисы в Чечне снова открыли.

Акиев начал рассказывать про нападения на офис Комитета против пыток в Грозном.

Прокурор Байтаева прервала его, заявив, что это не имеет отношения к рассматриваемому делу. Судья поддержала прокурора.

Отвечая на вопросы адвокатов, Акиев сообщил, что у Оюба Титиева был травматический пистолет, который он носил на поясе. Когда Оюб на территории Чечни садился в свою машину, он всегда предварительно делал беглый осмотр автомобиля. Акиев видел это.

Установка из Москвы была усилить безопасность после нападений на офисы Комитета против пыток в Грозном.

Офис представительства ПЦ «Мемориал» в Назрани подожгли после того, как из него на машине представительства адвокат Петр Заикин неоднократно ездил в Чечню по делу Титиева. Вначале с адвокатом туда ездил сам свидетель, потом Орлов. За машиной в Чечне следили. Адвокат и коллеги из Москвы ездили в Грозный из Назрани в целях безопасности. Был ли поджог офиса в Назрани связан с этим, точно сказать невозможно, но это наиболее вероятная версия. Вскоре после поджога офиса «Мемориала» руководитель Совета безопасности Республики Ингушетия Ахмед Дзейтов вызывал к себе водителя машины «Мемориала» и ещё нескольких водителей, спрашивал зачем они ездили в Чечню, советовал им туда больше не ездить.

Возбуждено уголовное дело по факту поджога, Акиев признан потерпевшим. Расследование несколько раз приостанавливалось, поскольку невозможно установить лиц, причастных к его совершению.

Свидетель сказал, что не верит обвинениям, выдвигаемым в адрес Оюба. Единственная его вредная привычка — слишком много занимался спортом. И это было заразительно, «мне несколько раз приходилось присоединяться к нему».

После перерыва был допрошен свидетель Саидхамзат Тимаев, 1948 г.р., житель села Курчалой, пенсионер.

Он сообщил, что приходится Оюбу дальним родственником, жил рядом с ним. С Оюбом знаком с рождения. Абсолютно ничего плохого не может о нем сказать. Он спортсмен, никогда не злоупотреблял. Добропорядочный человек. Соблюдает мусульманские традиции. «Настоящий мусульманин не будет злоупотреблять водкой, вином, наркотиками. А Оюб настоящий мусульманин», — сказал свидетель.

Оюб спортом занимается со школы. Он любому нуждающемуся помогает, последнюю копейку отдаст.

Свидетель Нажмуди Джабихаджиев, 1953 г.р., живущий в Курчалое, сообщил, что знаком с Оюбом Титиевым с малых лет. Они дружат, часто бывали друг у друга в гостях. Оюб никогда не дружил с курящими и пьющими. Он религиозный человек, постоянно бывал в мечетях, если кому надо помочь — помогал. Оюб ходил в мечеть на пятничные молитвы, заставлял это делать и свидетеля.

Титиев много занимался спортом. Предлагал свидетелю присоединиться к нему, однако тот отказывался — «у меня не тот возраст».

Отвечая на вопрос адвоката, свидетель сообщил, что у Оюба был пистолет. Когда обнимались при встрече, свидетель это замечал.

«Знаю, в чем его обвиняют, но никогда в это не поверю», — сказал свидетель.

Свидетель Шейх-Ахмет Ирасханов, житель села Курчалой, знает Титиева со школьной скамьи. Он тоже рассказал только хорошее про Оюба — очень порядочный, добросовестный человек, не курит, не употребляет спиртные напитки, соблюдает нормы ислама. Они вместе ходили в спортзал. Ирасханов видел, что Оюб носил травматическое оружие.

Сайд-Эми Сулейманов, 1955 г.р., пенсионер, сосед Титиева, сообщил, что знаком с ним с детства. Они начали тренироваться в Аргуне в 1976 году. Через четыре года Сулейманов стал тренером по боксу, вскоре Оюб тоже «туда пришел». Когда свидетель куда-то уезжал, Оюб его заменял. Он отметил, что Оюб — верующий человек, даже на тренировках молился, всегда помогал людям, не способен на ложь.

Последним допросили свидетеля Магомеда Баракаева, 1956 г.р., жителя села Курчалой, пенсионера. Они с Оюбом вместе ходили в школу. Он, как и все свидетели, охарактеризовал Оюба только с хорошей стороны — надежный товарищ, вредных привычек не имеет, занимается спортом, соблюдает нормы ислама. Баракаев находит обвинение Оюба смешным, никто в Курчалое в это не верит. Он видел у Оюба травматическое оружие, которое тот носил в кобуре.

После допроса свидетелей защита заявила ходатайство о допросе Оюба Титиева по ограниченному кругу вопросов — о вещах, которые были у него при задержании и пропали. Адвокаты хотели допросить сначала об этих вещах, так как они не были приобщены к материалам уголовного дела. Особую тревогу у защиты вызывает то, что травматический пистолет Оюба может быть переделан в боевой и его могут использовать для противоправной деятельности. Судья удовлетворила ходатайство.

Оюб Титиев рассказал, что 16 мая 2018 года его доставили из следственного изолятора в ОМВД по Курчалоевскому району. Здесь он вместе с адвокатом Петром Заикиным ознакомился с вещественными доказательствами. Среди них не было ни одного предмета, которые у него отобрали при первом задержании, когда полицейские подбросили ему наркотики. Напомним, что Титиева задерживали дважды: в первый раз сотрудники полиции в зеленой камуфляжной форме с нашивками «ГБР» — по словам Оюба, именно они подбросили ему наркотики. Когда его привезли в ОМВД по Курчалоевскому району, Оюб пожаловался на незаконность задержания. Ему ответили: «Хочешь по закону — будет по закону». После этого было инсценировано «законное задержание».

Оюб Титиев сообщил суду, что пропали три телефона (два смартфона, один кнопочный); электрошокер в виде фонарика; травматический пистолет ТТ с кобурой (в магазине было 9 патронов); запасной магазин к пистолету с 10 патронами; планшет; интернет-роутер; фотоаппарат; диктофон; документы (техпаспорт на машину, страховой полюс); карманный GPS-трекер; автомобильный GPS-трекер вмонтированный в панель внутри салона автомобиля; видеорегистратор в автомобиле; ручки с надписью Civil Rights Defenders.

На момент первого задержания Титиева бОльшая часть этих предметов находилась в сумке, лежавшей на заднем сидении автомобиля. Документы лежали в бардачке автомобиля.

Титиев рассказал, что, когда его завели в кабинет на втором этаже курчалоевсклго ОМВД, полицейские положили сумку с его вещами и травматический пистолет на один стол, а подброшенный в машину пакет с наркотическим веществом — на другой.

Затем, когда его выводили из ОМВД для повторного, инсценированного задержания — полицейские отдали ему отобранные ранее паспорт, деньги, некоторые документы на машину и ключи от нее. Начальник угрозыска Дени Джабраилов должен был видеть, как Оюбу передавали эти вещи. Это делали по его указанию.

Что произошло с пистолетом и вещами, бывшими в сумке, Титиев не знает. Он думал, что все они будут находиться среди изъятых вещественных доказательств по делу, как, например, его автомобиль. Однако их там нет и судьбу этих вещей никто не может ему объяснить.

Кроме того, при осмотре автомобиля, который в качестве вещдока находится во дворе курчалоевского ОМВД, выяснилось, что из автомобиля исчез видеорегистратор и автомобильный GPS-трекер, вмонтированный в панель внутри салона автомобиля.

Адвокат Петр Заикин сообщил суду, что, когда он вместе с Титиевым 16 мая 2018 года осматривали автомобиль, выяснилось, что его дверь не заперта, а почему-то зафиксирована липкой лентой. Когда они потребовали у следователя предъявить им ключи от автомобиля, тот куда-то удалился на два часа и только после этого смог показать им ключи. Объяснять, где они были и почему дверь не была заперта, следователь отказался.

Прокурор Ахматов заявил, что в настоящее время идет доследственная проверка по заявлению Оюба Титиева о пропаже его вещей. Судья объявила перерыв примерно до 5 ноября, когда эта проверка должна быть завершена.

Олег Орлов, член Совета ПЦ «Мемориал», допрошенный накануне в качестве свидетеля, прокомментировал ход двух судебных заседаний: «Во-первых, меня очень радует, что многие жители Курчалоевского района приходят в суд и открыто выступают в поддержку Оюба. Они говорят, что не верят в это сфальсифицированное обвинение. Все они не боятся положительно характеризовать Оюба, несмотря на то, что власти Чечни заявляли про него и других правозащитников.

Во-вторых, я, конечно, вижу, что судья и сторона обвинения играют в одну игру. Они довольно резко обрывают попытки свидетелей предоставить суду факты, которые могли бы помочь суду разобраться, был ли кто-либо заинтересован в фальсификации обвинения в адрес Оюба Титиева. А если был, то почему. Суд обязан изучить все версии. В том числе и версию о фальсификации уголовного дела против Оюба Титиева по заказу властей Чеченской Республики. В ходе своих показаний в суде я пытался изложить факты, доказывающие верность такой версии. Я сообщал суду отнюдь не мое оценочное мнение, но конкретные факты. Но судья вместе с прокурорами обрывали меня. С трудом, преодолевая препятствия, я все же смог частично донести то, что хотел.

Они боятся любых высказываний на тему политического характера преследования Оюба Титиева. Но это очень важная часть позиции защиты. А судья мешает полноценно представлять сведения, важные для защиты Оюба Титиева».