Процесс Оюба Титиева, дни 12 и 13: судья закрыла заседания для публики и журналистов

20 сентября в Шалинском городском суде состоялось 12-ое заседание по делу Оюба Титиева. Судья — Мадина Зайнетдинова. Титиева защищают адвокаты Петр Заикин, Илья Новиков и Марина Дубровина. Обвинение поддерживают прокурор Курчалоевского района Джабраил Ахматов и сотрудник республиканской прокуратуры Милана Байтаева.

Напомним, что руководитель грозненского представительства Правозащитного центра «Мемориал» Оюб Титиев был задержан 9 января 2018 года в Чечне якобы в связи с тем, что полицейские обнаружили в его машине пакет с марихуаной. Против Титиева возбудили уголовное дело по ч. 2 ст. 228 УК РФ. Титиев свою вину не признает. «Мемориал» утверждает, что уголовное дело против него фальсифицировано. Оюба признали политическим заключенным.

На процесс пришло много людей — более 30 человек — родные Оюба, журналисты («Кавказ. Реалии», «Новая газета», «Кавказский узел», «ДОШ», «ОВД-инфо», «Тайга.инфо»), дипломаты (польское посольство), сотрудники общественных организаций («Мемориал», ОНК Санкт-Петербурга, «Общественный вердикт» и пр.).

Процесс начался с допроса свидетеля обвинения Ризвана Титиева — двоюродного брата Оюба. Он дал Титиеву положительную характеристику.

Затем гособвинитель Ахматов заявил ходатайство о допросе оставшихся свидетелей из числа действующих оперативных сотрудников полиции в закрытом судебном заседании. Он указал, что планируется допросить кадровых офицеров органов внутренних дел, в том числе осуществляющих оперативно-розыскную деятельность по борьбе с терроризмом, организованной преступностью и коррупцией, незаконным оборотом наркотических средств, «разоблачении участников незаконных вооруженный формирований». Согласно указу президента РФ 1203 от 30 ноября 1995 года, сведения о таких людях относятся к государственной тайне.

Полный текст ходатайства см. ниже.

«…Предстоящие допросы действующих оперативных сотрудников в условиях открытого судебного процесса, сопровождающегося фотофиксацией и видеосъемкой, а также озвучиванием их персональных данных в присутствии неограниченного круга гражданских лиц, не будет способствовать сохранению тайны о принадлежности указанных работников органов внутренних дел к кадровому составу соответствующих оперативных подразделений. Кроме того, предание общественной огласке внешности и персональных данных оперативных сотрудников может негативно повлиять на безопасности их самих, членов их семей и родственников», — написал Ахматов в ходатайстве.

Судья дала адвокатам Оюба время на подготовку возражений. Защитники высказались по ходатайству после перерыва. Заикин указал, что закрытие процесса нарушит конституционное право Оюба на открытое судебное разбирательство.

По оценке защитника, прокурор не доказал, что сотрудники Курчалоевского РОВД, в том числе оперативные, входят в состав подразделений, непосредственно осуществляющих борьбу с терроризмом, организованной преступностью и коррупцией.

Адвокат назвал весьма сомнительным, что анкетные данные сотрудников уголовного розыска Курчалоевского района являются государственной тайной. При этом прокурор не пояснил, почему эти сведения, если они являются государственной тайной, не были засекречены ранее и содержатся в незасекреченных материалах дела.

По словам Заикина, доводы прокурора основаны на неверном понимании федерального закона «О государственной тайне». Сведений об угрозе безопасности участников разбирательства в материалах дела тоже нет.

В соответствии с пунктом 1 статьи 6 (право на справедливое судебное разбирательство) Конвенции о защите прав человека и основных свобод, прессу и публику могут не допускать на все заседания процесса или их часть «по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или… при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия». Ни одно из этих оснований не имеет отношения к делу Титиева.

Адвокат Дубровина назвала ходатайство прокурора немотивированным. Она отметила, что видео- и фотофиксация свидетелей в зале судебного заседания не ведется, суд на это разрешения не давал.

На стадии предварительного следствия данные оперативных сотрудников засекречены не были. Сведения о том, что им или их семьям угрожает опасность, в следственный орган не поступали, материалы дела с указанием персональных данных переданы в суд и уже стали достоянием неограниченного круга гражданских лиц.

В соответствии с практикой российских судов, почти в каждом уголовном деле по наркотической статье оперативных сотрудников допрашивают в открытом заседании в качестве свидетелей с указанием персональных данных и места работы.

Дубровина сослалась и на практику Европейского суда по правам человека. В постановлении по жалобе «Белашев против России» (4 декабря 2008 года) Суд указал, что организация публичного судебного разбирательства представляет собой фундаментальный принцип, закрепленный в пункте 1 статьи 6 Конвенции. «Делая отправление правосудия транспарентным, публичность содействует достижению… справедливого судебного разбирательства, гарантия которого является одним из фундаментальных принципов демократического общества<…> До удаления публики суды должны сделать конкретные выводы о том, что закрытость разбирательства необходима для защиты важного государственного интереса, и ограничить секретность в пределах, необходимых для сохранения такого интереса», — указано в постановлении.

Несмотря на возражения адвокатов, судья Зайнетдинова удовлетворила ходатайство прокурора. При этом она указала, что после допроса ряда свидетелей процесс может быть снова открыт по ходатайству сторон.
После этого публику попросили удалиться из зала суда, заседание продолжилось.

В закрытом заседании допросили свидетеля Михаила Коляду — оперуполномоченного отдела уголовного розыска (ОУР) Курчалоевского РОВД. 9 января 2018 года Коляда был на службе и пересекался с Оюбом в кабинете РОВД. Протокол его допроса содержится в пятом томе уголовного дела. Коляда присутствовал, когда у Оюба отбирали и упаковывали смывы с ладоней Оюба и срезы с его ногтей.

Петр Заикин назвал ходатайство прокурора «стратегической ошибкой обвинения». «Гласность суда была проигнорирована, в дальнейшем можно будет смело ссылаться на нарушение статьи 6 Конвенции. Гособвинение ситуация очень сильно озадачила — приезжает много журналистов, правозащитников и, что самое для них было печальное, много европейских дипломатов. У представительств дипломатических ведомств складывается определенное впечатление, вырабатываются определенные рекомендации, это не может не озадачить наших процессуальных оппонентов. Большей частью это было сделано [процесс был закрыт] для того, чтобы представители дипломатических ведомств не могли присутствовать в зале судебного заседания. Ну, и журналисты. В условиях современной России журналисты — последнее эффективное оружие в руках защитников».

Дубровина считает, что нет никаких оснований для закрытия процесса: «Нет никаких доказательств, что их [оперативников Курчаловского РОВД] безопасности или безопасности их семей что-то угрожает. Нет доказательств и причастности этих людей к каким-то особым подразделениям. Мы уже допросили одного свидетеля в закрытом процессе. Как в открытом заседании свидетели ничего не помнят и ничего существенного не говорят по существу предъявленного Оюбу обвинения, так и в закрытом процессе примерно то же самое».

Правление Международного общества «Мемориал» сделало заявление по поводу закрытия процесса и назвало абсурдными доводы стороны обвинения, которая вдруг обеспокоилась безопасностью полицейских. Напомним, что большинство из 57 допрошенных на 11 открытых заседаниях свидетелей обвинения — действующие сотрудники полиции.

«Мы с сожалением констатируем тот факт, что суд пошел на поводу у фальсификаторов, которые увидели, что „доводы“ обвинения рассыпаются в суде, а гласность судопроизводства высветила всю ложь и нестыковки в показаниях их свидетелей. Теперь они уже не пытаются изображать хотя бы видимость законности в деле Титиева.

Требуя изменения подследственности и подсудности по делу, мы неоднократно утверждали: в кадыровской Чечне нет надежды на справедливый и беспристрастный суд в отношении человека, которого Кадыров уже назвал преступником и объявил „врагом народа“. Сегодняшнее решение суда подтверждает наши опасения», — говорится в заявлении Правления «Мемориала».

21 сентября в закрытом судебном заседании допросили двоих свидетелей обвинения — старшего оперуполномоченного ОУР Курчалоевского РОВД Андрея Манжикова и начальника ОУР Дени Джабраилова.
Манжиков рассказал суду, что выезжал 9 января на место задержания Оюба, но осмотр места происшествия не проводил — находился там исключительно для охраны общественного порядка и обеспечения безопасности участников следственных действий. Он видел, как досматривали автомобиль Оюба и под передним пассажирским сидением нашли черный полиэтиленовый пакет с зеленым веществом растительного происхождения. Он также оформлял отношение на произведение исследования изъятого вещества, ватных тампонов со смывами с ладоней Титиева и среза с его ногтей.

На самом деле именно Манжиков составил 9 января важнейший документ — рапорт, в котором говорится, что «имеется оперативная информация» о намерении Оюба скрыться от следствия и суда. Основываясь на нем, следователь ходатайствовал об аресте Оюба до суда. Напомним, Оюб находится под арестом с 11 января (фактически лишен свободы с утра 9 января). На заседаниях по избранию меры пресечения адвокаты Оюба так и не смогли выяснить, о какой именно оперативной информации идет речь, из каких источников она получена, кто вообще поручил проводить мероприятия по оперативному сопровождению дела против Титиева.

Юрист программы «Защита прав человека с использованием международных механизмов» ПЦ «Мемориал» Татьяна Глушкова считает, что, хотя ответы Манжикова на эти вопросы не имеют принципиального значения для разрешения уголовного дела против Оюба, они чрезвычайно важны для принятия Европейским судом по правам человека (ЕСПЧ) решения по жалобе о нарушена в отношении Титиева статьи 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Эта жалоба находится на рассмотрении в ЕСПЧ.

Что касается Джабраилова, то, согласно показаниям Оюба, именно он, во-первых, угрожал ему в Курчалоевском РОВД после первого, «неофициального» задержания. Кроме того, именно он вывел Оюба из кабинета, где у него брали смывы с ладоней и срезы ногтей, когда конверты с образцами еще не были опечатаны. Полицейские проигнорировали возражения Титиева. Когда же его привели обратно в кабинет, там уже никого не было, а на столе лежали запечатанные конверты.

Фразу «хочешь по закону — будет тебе по закону» сказал Джабраилов. Напомним, что 9 января Оюба задерживали дважды. Когда его привезли в Курчалоевское РОВД в первый раз, он заявил, что осмотр машины и задержание незаконны, — в частности, не было понятых, — на что Джабраилов ответил: «Хочешь по закону — будет по закону». Затем один из полицейских отвез Оюба на место «задержания», где фарс с «обнаружением наркотиков» был повторен. Джабраилов во всей этой истории играл одну из ключевых ролей, но в суде заявил, что видел Оюба всего один раз — в кабинете оперуполномоченного Магомадова в день задержания. Джабраилов якобы только спросил у Титиева, почему он отказывается давать показания, и все.

Татьяна Глушкова отметила, что допрос этих свидетелей в закрытом судебном заседании лишает тех, кто следит за делом Оюба, возможности своими ушами услышать, как они прокомментируют версию Оюба о событиях 9 января. «На наш взгляд, тот факт, что прокурор ходатайствовал о допросе в судебном заседании именно этих свидетелей, говорит о том, что их показания могли бы утвердить общественность во мнении о невиновности Оюба. Следует также отметить, что право на публичное судебное разбирательство предусмотрено статьей 6 Европейской конвенции. Лишение Оюба этого права даже в части судебного процесса позволяет ставить вопрос о нарушении этой статьи Конвенции, что, несомненно, будет нами сделано», — считает юрист.