Открытое письмо в "Независимую газету"

Главному редактору

«Независимой газеты»

Третьякову В.Т.

Зав. отделом СНГ

редакции «НГ»

Касаеву А.Ч.

Открытое письмо

Уважаемые Виталий Тойвиевич и Алан Черменович.

Публикации в «НГ» от 05.10.99 «Ашхабад протестует» и от 25.09.99 «Спекуляция на трагедии» дали хороший повод написать Вам по вопросу, который давно привлекает внимание меня и моих коллег, занимающихся изучением центрально-азиатского региона. Речь идет об освещении на страницах «НГ» событий, происходящих в Туркменистане, и, в связи с этим, о деятельности корреспондентов «НГ» в этой стране.

Следует отметить, что вопрос об объективности освещения событий в Туркменистане представляется весьма важным, поскольку Туркменистан — единственная страна в СНГ, где имеет место тотальное подавление свободы слова (даже более жесткое, чем в соседнем Узбекистане), а все аккредитованные журналисты находятся под жестким контролем соответствующих государственных структур.

Понятно, что в этих условиях корреспонденты «НГ», аккредитованные в стране, выражают в своих публикациях, главным образом, точку зрения Правительства Туркменистана.

В этом письме, однако, я попытаюсь показать, что туркменские корреспонденты «НГ» не только излагают официальную точку зрения, но и, во-первых, от своего имени сознательно и систематически дезинформируют редакцию и читателей, во-вторых, по их инициативе страницы «НГ» используются для недопустимых личных оскорблений, в-третьих, по непонятным причинам Отдел СНГ считает подобную деятельность указанных лиц нормальной и допустимой.

Тезис первый. Туркменские корреспонденты «НГ» сознательно и систематически дезинформируют редакцию и читателей.

Начну с характерного примера. 26 сентября прошлого года «НГ» под псевдонимами «В.Михайлов» и «Г. Смольников» напечатала статью своих туркменских корреспондентов Переплеснина и Колодина об экономической ситуации в Туркменистане. Авторы утверждали: «Российский кризис не отразился на экономике Туркмении» (эти слова были вынесены в подзаголовок). Статья показалась редакции настолько важной, что ее частично воспроизвели еще раз — в приложении «НГ-Содружество».

Так вот, российский кризис, вопреки утверждениям корреспондентов «НГ», отразился на туркменской экономике весьма сильно. Достаточно указать на очевидный факт: разрыв между официальным и неофициальным курсом маната к доллару, составлявший до кризиса примерно 20 процентов, к моменту публикации упомянутой статьи достиг трехкратной разницы, на которой удерживается и в настоящее время. Все это сопровождалось еще целом рядом кризисных экономических явлений, описывать которые сейчас не буду. Важнее другое: любой житель Туркменистана (тем более журналист) не мог не знать, как отразился на местной экономике российский кризис.

Подчеркну: утверждение об отсутствие негативных экономических последствий было не цитатой из выступления официального лица, а якобы собственным мнением корреспондентов «НГ». Иначе говоря, явная дезинформация была преподнесена читателю от имени уважаемой и авторитетной газеты.

Другой пример. 24 апреля 1998 г. те же «Смольников» и «Михайлов» утверждали со страниц «НГ», что «в Туркменистане можно свободно подписаться на любое российское издание» и что «НГ» имеет в этой стране «сотни подписчиков». В тот раз даже сама редакция не выдержала и вынуждена была в очередном номере газеты опровергнуть это сообщение, пообещав «принять меры» к авторам публикации.

Были ли утверждения «Смольникова» и «Михайлова» «о сотнях подписчиков „НГ“ и т. д. случайной ошибкой с их стороны? Уверенно могу сказать, что нет. Моя уверенность строится на достаточно хорошем знакомстве с одним из упомянутых журналистов — господине „Михайлове“. В 1995—1997 гг. и в начале 1998 года мы регулярно созванивались и обменивались новостями. Так вот, в своих сообщениях сей господин постоянно информировал меня, среди прочего, об усиливающихся ограничениях на подписку российских изданий и о том, что лишь единичные лица, проживающие в Туркменистане, могут читать „НГ“.

Из его сообщений (впрочем, не только из его) вырисовывалась достаточно мрачная картина общей ситуации в этой стране — как в экономическом, так и в политическом плане. При этом для „НГ“ в те же годы он писал нечто, прямо противоположное. Более циничного отношения к редакции газеты, предоставившей ему свои страницы для многочисленных публикаций, мне лично встречать не приходилось. Ну да Бог ему судья.

В комментарии редакции „НГ“ к публикации „Ашхабад протестует“ („НГ“ 05.10.99) подчеркивалось, что газета — „не орган… туркменского МИДа“. К сожалению, господа „Михайлов“ и „Смольников“ нередко забывают об этом. В 1997—1998 гг. я неоднократно слышал от г-на „Михайлова“, что оба автора те или иные публикации готовят по прямому заданию МИД Туркменистана. Не знаю, финансировал ли туркменский МИД подобную деятельность, но, насколько мне известно, скрывающийся под псевдонимом „Смольников“ корреспондент „НГ“ Григорий Колодин по совместительству является дипломатическим сотрудником посольства Туркменистана в РФ. Если верить справочнику „Information Moscow“, Колодин не только пресс-атташе, но и 1-ый секретарь посольства Туркменистана.

Понятно, что трудно ожидать объективности от корреспондента „НГ“, занимающего высокую государственную должность. Но даже и в качестве пресс-атташе посольства Колодин превзошел своих коллег по части лжи и дезинформации.

Так, 4 февраля с.г. „НГ“ опубликовала „Заявление пресс-службы МИД Туркменистана“, в котором дословно приводился текст телеграммы, якобы направленный в туркменское посольство в Москве проживающим в Туркменистане российским гражданином В.Мамедовым. Текст телеграммы содержал оскорбительные личные выпады в адрес руководителя Русской общины Туркменистана Анатолия Фомина. Как позднее выяснилось, Мамедов не направлял какой-либо телеграммы в туркменское посольства. Более того, 3 февраля, когда текст „телеграммы“ был включен в номер „НГ“, сам Мамедов находился под стражей в здание Управления КНБ по Балканскому вилаяту. Интересно, что в эти же часы высокопоставленные сотрудники Комитета национальной безопасности Туркменистана вынуждали Мамедова дать подписку не комментировать после освобождения „публикаций в российских СМИ“ — очевидно зная о готовящейся к печати фальшивке.

Текст „Заявления пресс-службы МИД Туркменистана“ любопытен и в другом отношении. В заявлении утверждалось, что правоохранительные органы Туркменистана „приняли меры“ к Фомину и Мамедову в связи с их попытками „посеять семена межнациональной розни“. Однако, как следует из имеющихся у меня документов, официально Мамедову были предъявлены обвинения в мошенничестве и получении незаконного вознаграждения в общем размере на сумму менее 10 долларов. Если бы автор заявления был знаком с любой официальной справкой туркменских правоохранительных органов, он бы написал, что Мамедов являлся мошенником. Но об этом в заявлении не упоминается даже мимоходом. Иначе говоря, создается впечатление, что „Заявление пресс-службы МИД Туркменистана“ в действительности сочинялось в Москве человеком, который даже не удосужился получить официальную информацию по делу Мамедова. Могу почти с полной уверенностью утверждать, что именно корреспондент „НГ“ Григорий Колодин, выполняя задание определенных государственных органов, сочинил и передал в редакцию соответствующий текст.

Можно привести и другие примеры дезинформации. Например, то, что господа Колодин и Переплеснин сообщали в „НГ“ о причинах депортации из Ашхабада в феврале с.г. сотрудника московского офиса „Хьюман Райтс Вотч“ Александра Петрова. Или о печатавшихся более двух лет статьях указанных авторов о якобы вот-вот начинающемся строительстве газопровода из Туркменистана в Пакистан. Хотя для любого серьезного специалиста (см., например, обзоры в высокопрофессиональном „Russian Petroleum Investor“) было ясно, что условием начала реализации подобного дорогостоящего проекта является мирное урегулирование в Афганистане, до которого даже сейчас еще далеко.

Весной 1998 года Колодин и Переплеснин неожиданно предстали на страницах „НГ“ в качестве „специалистов“ по „туркменской оппозиции“. 24 апреля они поведали миру, что лично у них есть „надежный источник“ в окружении проживающего в Москве туркменского оппозиционера Авды Кулиева, и что, по данным этого источника, „Кулиев давно уже пришел к решению явиться перед Ниязовым с повинной и попросить какой-нибудь пост в государственных структурах“. Хорошо зная Авды Кулиева, могу уверенно сказать: это утверждение не соответствовало действительности. И потом если Переплеснин и Колодин в таких уж тесных отношениях с окружением Кулиева, неужели перед публикацией они не могли спросить о намерениях экс-министра его самого, а не пересказывать на страницах „НГ“ существующие на сей счет гебистские сплетни?!

Мне самому было небезынтересно узнать из той же публикации, что, оказывается, я являюсь издателем альманаха, где „регулярно публикуются призывы к свержению законно избранного руководства страны“. Эта очередная дезинформация подавалась со ссылкой на мнение анонимов из туркменского МИДа. Любопытно, однако, что в то время оба корреспондента „НГ“ имели возможность изучать издаваемые мною и Николаем Митрохиным ежеквартальные обзоры ситуации в Туркменистане (один экземпляр получало посольство Туркменистана в Москве, другой ашхабадский корреспондент „НГ“ получал лично от издателей). Разумеется, никаких „призывов к свержению власти“ мы не публиковали.

Что должен был сделать честный журналист, услышав очевидную для него ложь из уст официальных лиц? По крайней мере, не усердствовать в ее распространении. Однако при изучении ряда публикаций „НГ“ (24.04.98, 25.09.99, 05.10.99 и др.) создается впечатление, что туркменские корреспонденты „НГ“ специально (используя даже свои неофициальные контакты) выискивают для публикации тесты и заявления, мало содержательные в информационном плане, но содержащие оскорбительные личные инсинуации в адрес лиц, критически оценивающих современные туркменские реалии (к этому вопросу я вернусь ниже).

Помимо привычных псевдонимов „Михайлов“ и „Смольников“ в последних номерах „НГ“ появились материалы о Туркменистане за подписью еще одного корреспондента „НГ“ — некоего „Никиты Власова“. Благодаря его трогательной заботе, я узнал, что однажды меня уже „поймали с поличным" („НГ“ 5.10.99). Правда, для меня и, я думаю, для читателей „НГ“, остается загадкой, где, когда, за что и кто меня поймал и что этот некто сделал со мною дальше. Отмечу, что нота туркменского МИДа цитируется „Власовым“ по „надежному московскому источнику“, то есть, я полагаю, по материалам „пресс-службы туркменского посольства“, о достоверности которых я уже высказался выше. От себя „Никита Власов“ решается утверждать лишь то, что погибший в красноводской тюрьме Хошалы Гараев был гражданином Туркменистана („НГ“ 25.09.99). Это утверждение также не соответствует действительности. Не буду даже цитировать документы, ограничусь рассуждением на уровне здравого смысла. Если погибший Гараев без перерывов жил и был постоянно прописан в Москве с начала 80-х годов, как он может быть гражданином Туркменистана (если только гражданство не было пожаловано ему Туркменбаши за особые заслуги!). Хочется задать вопрос и Отделу СНГ: если информация из двух источников так сильно расходится, неужели корреспондент „Власов“ не мог получить разъяснений на сей счет в МИД РФ (который, пусть плохо, но занимался делом Гараева с 1994 года).

Впрочем, по специфическому стилю публикаций рискну предположить, что „Власов“ — это псевдоним все того же пресс-атташе туркменского посольства Колодина, который, если верить его коллеге Переплеснину, даже интервью с Президентом Туркменистана для российских газет нередко сочиняет сам, компонуя газетные вырезки из разных речей и подписываясь различными псевдонимами. Причина проста — занятый мудрыми мыслями о будущем Великий Туркменский Сердар не снизосходит до общения с этим среднего уровня мидовским чиновником.

Если мое предположение верно, то стоит отметить, что господин Колодин неплохо устроился. Выходит, что он сам пишет лживые и оскорбительные материалы, сам придает им официальный статус (как пресс-атташе), сам пишет на их основе статьи для „НГ“ (как корреспондент „НГ“ „Смольников“). И при этом не несет никакой ответственности за содержание, прикрываясь, помимо прочего, дипломатическим иммунитетом. А редакция „НГ“ формально тоже не причем, поскольку лишь дает обзор якобы официальных текстов и полуофициальных мнений, сочинителем которых является все тот же г-н пресс-атташе.

Не буду вдаваться в дальнейший разбор „творчества“ туркменских корреспондентов „НГ“, хотя мог бы привести еще и другие примеры сознательной дезинформации с их стороны — как редакции „НГ“, так и читателей.

Тезис второй. Туркменские корреспонденты „НГ“ используют страницы „НГ“ для оскорбительных личных выпадов.

В обосновании этого тезиса стоит, наверное, ограничиться небольшим набором цитат, говорящих сами за себя.

“НГ» 04.02.99 (о председателе Русской Общины Туркменистана Анатолие Фомине): «злонамеренный лгун», человек, «озабоченный прежде всего личными амбициями и проблемами», «преследующий гнусные цели», «присвоивший себе право выступать от имени всех русскоязычных граждан Туркменистана»

»НГ» 24.04.98 (об экс-министре иностранных дел Туркменистана Авды Кулиеве): «блудный и далеко не лучший сын Туркмении», «некогда отставленный /с министерского поста/ фактически за профнепригодность», человек, «именующий себя не иначе, как лидером туркменской оппозиции» и др.

»НГ» 24.04.98, 26.09.98, 05.10.99 (об авторе этих строк): «издатель альманаха…, где регулярно публикуются призывы к свержению законно избранного руководства страны», человек, «не знающий конкретной ситуации в стране», «будучи пойманным с поличным, не прекращает своей грязной заботы о внутритуркменских делах», подозревается в «обслуживании окопавшихся в Москве нескольких недовольных политикой президента Ниязова отщепенцев туркменского народа» и т. д.

При желании можно найти и другие примеры, но не буду утомлять подробным цитированием. Также не буду подробно анализировать, какие из этих слов были взяты якобы из официальных документов, какие — из неофициальных бесед с анонимными чиновниками, а какие опубликованы от имени корреспондентов «НГ». Интересно, что авторы соответствующих статей ни разу не рискнули подписать их своими собственными фамилиями.

Мне один раз (в мае 1998 г.) дана была возможность ответить на оскорбления. Перед Авды Кулиеву редакция не сочла нужным извиниться, хотя оскорбительные выпады в отношении него были сделаны от имени корреспондентов «НГ». С Анатолием Фоминым, с декабря 1998 г. вынужденного находится в России, никто даже не удосужился связаться.

Люди, чья честь и достоинство оказываются задетыми грязными публикациями Колодина и Переплеснина, попадают в двусмысленное положение. Что, например, делать председателю Русской Общины Туркменистана Анатолию Фомину: писать письмо в редакцию с уверениями, что он не «злонамеренный лгун»? Или ничего не писать (т. е. согласится с тем, что он — лжец, «преследующий гнусные цели»)?

Хочется задать вопрос и Алану Касаеву. Алан, неужели, по Вашему мнению, читателям «НГ» так уж важно, каким конкретно ругательным словом назовет Ваш корреспондент Колодин лиц, критически оценивающих политику туркменского президента? Если это — действительно важно, я готов переслать в «НГ» целую подборку, составленную на основе туркменских изданий: здесь и «подлец», и «подонок», и «негодяй», и «волосатая обезьяна», и другие ругательства, нередко звучащие экзотически для русскоязычного читателя.

Возможно, я не прав, но по моему материалы, содержащие открытые оскорбления личного плана, на странице «СНГ» вообще не должны публиковаться. Если все же в отдельных исключительных случаях редакция «НГ» решает публиковать подобные тексты своих «туркменских корреспондентов», она должна, как минимум, одновременно(!) предоставить слово тем, чьи достоинство и честь оказываются попранными подобными публикациями. Кроме того, неплохо было бы запросить у авторов такого рода материалов конкретные факты: если, по их мнению, Фомин — «лгун», то в чем конкретно он солгал? Если автора этих строк «поймали с поличным», то когда, за что и кем он был пойман? И так далее. К сожалению, в настоящее время Отдел СНГ «НГ» ограничивается в подобных ситуациях лишь ретрансляцией малосодержательных в информационном плане оскорбительных эпитетов, сочиненных туркменскими «политпропагандистами».

Тезис третий. Позиция редакции «НГ» вызывает вопросы.

Как было показано выше, туркменские корреспонденты «НГ» в 1998—1999 гг. неоднократно использовали страницы газеты в целях, плохо согласующихся с нормами журналистской этики. В апреле 1998 г. в опубликованном в «НГ» редакционном комментарии было отмечено, что к этим журналистам как к авторам одной из дезинформационных статей будут «приняты меры». Не знаю, какие меры принимались и были ли они приняты вообще, но, как показано в этом письме, туркменские корреспонденты «НГ» Колодин и Переплеснин по прежнему продолжают использовать страницы «НГ» для публикации оскорбительных и дезинформационных материалов.

Поведение вышеуказанных господ легко объяснимо, если вспомнить, что журналистская деятельность давно не является для них основным занятием. Колодин на протяжении ряда лет является высокопоставленным туркменским дипломатом, зарплата которого, кстати, в десятки раз превышает месячный оклад среднего туркменского налогоплательщика. Квартиру в Москве, по словам его ашхабадского коллеги, он также получил при содействие МИД Туркменистана. С господином Переплесниным власти страны его пребывания расплачиваются по другому — в виде дорогостоящих государственных заказов на тысячи экземпляров красочных буклетов и открыток с портретом Великого Вождя Туркмен, издание которых при посредничестве Переплеснина организовано в Москве.

По моему мнению, едва ли подобные «корреспонденты «НГ» могут хотя бы с минимальной степенью объективности освещать происходящие в Туркменистане события.

Но проблема заключается не в том, что эти господа готовы по указанию своих туркменских покровителей клеветать и лгать, а в том, что подобная их деятельность по непонятным причинам не встречает противодействия со стороны редакции «НГ», в частности Отдела СНГ.

К сожалению, редакция газеты не только предоставляет страницы для подобных публикаций, но и обеспечивает материалам этих корреспондентов статус наибольшего благоприятствования. Последнее проявляется, в частности, и в различных мелких деталях. Так, при обычном дефиците газетной площади в опубликованных статьях «Михайлова» и «Смольникова» постоянно воспроизводятся однообразные общие рассуждения о якобы успешном развитии экономики Туркменистана, гражданском мире, процветании и т. п. Нередко остаются в стороне многие важные политические и экономические события, но зато в объемном материале «туркменских корреспондентов «НГ» сообщается о такой, например, «важной новости», как открытие исторического музея. «Полемические материалы» Колодина и Переплеснина публикуются не в порядке очереди в разделе «Полемика», а на полосе «СНГ», причем почти сразу же после поступления материала в редакцию (другие участники «полемики» такого права лишены, как и имеющейся в ряде случаев у г-на Колодина возможности изучать до публикации тексты оппонентов). Еще один эпизод. В сентябре 1998 г. из моей статьи был изъят абзац, содержащий упоминание числа участников инцидента в казанджикском танковом полку. Мотивом изъятия было то, что от «туркменских корреспондентов «НГ» была получена цифра существенно меньшая! Хотя в моем материале лишь повторялась цифра, названная в телевизионном выступлении главы туркменского государства и подтвержденная российским военным источником… Можно вспомнить и другие истории такого рода, но не буду утомлять Вас подобными мелочами.

Завершая письмо, хотел бы задать три вопроса редакции, может быть несколько риторических, но, по моему, важных.

Вопрос первый: Уважаемые господа, скажите, пожалуйста, сколько еще неправды и оскорблений должны напечатать Колодин и Переплеснин на страницах «НГ», прежде чем Отдел СНГ начнет более внимательно присматриваться к их творчеству?

Вопрос второй: Не считаете ли Вы, что если авторы откровенно дезинформационных публикаций постоянно подчеркивают, что являются «корреспондентами «НГ», это компрометирует Ваше издание?

Вопрос третий: Если оставить в стороне оскорбительные личные выпады, пишут ли «туркменские корреспонденты «НГ» что-либо сверх того, что можно узнать из Вестника агентства «Туркмен-пресс», еженедельно размещаемого в Интернете?

Должен также отметить, что ситуация с публикациями Переплеснина и Колодина, по моему мнению, давно вышла за «рамки приличий» и нередко служит темой иронических комментариев со стороны специалистов по Центральной Азии (последний раз разговоры на эту тему мне довелось слышать дней 10 назад — среди участников семинара Фонда Карнеги).

Я счел возможным привлечь Ваше внимание к затронутым проблемам, поскольку в круговерти текущих дел едва ли Вы помните в деталях то, что «туркменские корреспонденты «НГ» опубликовали на страницах Вашего издания за последние два года.

Хочу подчеркнуть: основным мотивом моего обращения в редакцию является желание содействовать более объективному освещению на страницах «НГ» событий, происходящих в Туркменистане (наиболее закрытом из государств СНГ).

Надеюсь, после прочтения моего письма Вы согласитесь с приведенными выше оценками «журналистского творчества» Колодина и Переплеснина.

Готов предоставить редакции «НГ» любые пояснения и дополнительные материалы.

С уважением

Виталий Пономарев

руководитель Центрально-Азиатской программы

Правозащитного Центра «Мемориал»

15.10.99