Ингушетия: федеральный центр провоцирует эскалацию, но репрессии лишь усугубят кризис

В конце марта 2019 года, как и полугодом ранее, действия республиканских властей вновь привели к обострению общественно-политической ситуации в Ингушетии.

Теперь власти попытались внести изменения в конституционный закон Республики Ингушетия, регламентирующий проведение республиканского референдума. Новая редакция закона делала необязательным референдум по вопросам изменения территории или границ республики, об изменении ее статуса и наименования, о разделении или объединении с другими субъектами РФ. Оппозиционные организации призвали жителей Ингушетии на акции протеста. И, хотя глава Республики Юнус-Бек Евкуров отозвал скандальный закон из парламента, 26 марта в центре столицы Ингушетии города Магас начался митинг. Главным требованием стала отставка главы республики.

Республиканское правительство согласовало проведение митинга только на один день, однако его участники объявили акцию бессрочной. Рано утром 27 марта полицейские и бойцы национальной гвардии (в основном, командированные в Ингушетию из других регионов) попытались силой вытеснить с площади остававшихся там митингующих, но натолкнулись на сопротивление молодых участников протеста, с обеих сторон появились пострадавшие. Конструктивная позиция лидеров ингушской оппозиции позволила достичь компромисса: молодежь согласилась добровольно покинуть площадь под обещание властей согласовать проведение новой протестной акции через 10 дней.

Отметим, что не было никаких оснований для силового разгона мирной акции. Как и полгода назад, многолюдный протест не представлял опасности для общественного порядка. Митингующие не мешали ни проезду транспорта, ни работе учреждений. Согласно международным стандартам свободы мирных собраний, изложенным в многочисленных документах органов ООН и в постановлениях Европейского суда по правам человека, государство не должно разгонять протестующих, если те не представляют общественной опасности, даже если формально акция является незаконной.

Ответственная власть могла бы понять: неоправданное применение силы приведет лишь к эскалации. Очевидно, такого понимания не было. Попытка силового разгона митинга спровоцировала новую, уже стихийную, акцию протеста: несколько тысяч человек, в основном молодежь, перекрыли федеральную трассу «Кавказ» у въезда в г. Назрань. Лишь к вечеру, с большим трудом, лидерам оппозиции удалось убедить людей разблокировать дорогу. На этот раз силовики выжидали, не предпринимая активных действий.

Очевидно, именно разумная сдержанность, проявленная в эти дни сотрудниками республиканского МВД, стала причиной и увольнения из правоохранительных органов ряда сотрудников республиканского полка ППС МВД по РИ, и смены министра внутренних дел Ингушетии.

Также очевидно, что теперь уже федеральные власти (в СКФО или в Москве) приняли решение о силовом «наведении порядка» в республике. В Ингушетию введены дополнительные силы Национальной гвардии из других регионов. Главное следственное управление (ГСУ) СК России по Северо-Кавказскому федеральному округу возбудило по событиям в Ингушетии 27 марта уголовные дела по ч. 2 ст. 318 (применение опасного для жизни или здоровья насилия в отношении представителя власти) и ст. 212 (массовые беспорядки).

1 апреля стало известно, что власти отказались согласовать новую протестную акцию. А утром 3 апреля были задержаны несколько лидеров оппозиции и участников протестов (около 25 человек). Прилегающие к их домам улицы были перекрыты, в домах проведены обыски, изъяты компьютеры и электронные носители информации. «Спецоперации» осуществляли командированные в республику силовики, которые увезли задержанных в неизвестном направлении. Их адвокаты несколько часов безуспешно разыскивали своих подзащитных. Тем временем в расположении полка национальной гвардии задержанных допрашивали следователи и дознаватели, срочно направленные в республику из других регионов. Обыски проводились в рамках уголовных дел, возбужденных по ст. 212 и 318 УК РФ. Затем задержанных под усиленным конвоем доставили в суд, где они были признаны виновными по административным делам о нарушении установленного порядка организации либо проведения публичного мероприятия, и приговорены к административным штрафам или арестам на срок до десяти суток. Местонахождение многих административно арестованных оставалось неизвестно. Со 2 апреля в республике не работал мобильный интернет.

Фабрикация направленными федеральной властью в республику следователями уголовного дела о «массовых беспорядках» дает основание опасаться, что административными арестами дело не закончится, как уже было в Москве в 2012 году.

Те, кто инициировал эти безумные действия силовиков в Ингушетии, по-видимому забыли, что 10–15 лет назад Ингушетия лидировала по количеству погибших и раненных полицейских и военнослужащих, боевики проводили здесь масштабные операции, борьба с вооруженным подпольем велась методами государственного террора, а акции протеста местного населения против произвола силовиков приводили к серьезным столкновениям.

С тех пор ситуацию в Ингушетии удалось стабилизировать, в том числе, благодаря отказу властей от исключительно силовых способов решения конфликтов, а республика стала одним из самых безопасных регионов Северного Кавказа. События прошлой осени показали, что массовые акции протеста могут проходить мирно, и что они сами по себе ни в малейшей степени не угрожают эскалацией насилия. Тогда ответственное поведение было проявлено как протестующими, так и республиканскими властями.

Теперь же против участников мирного протеста применено насилие, а репрессии развязаны как раз против тех, кто не давал спровоцировать молодежь на необдуманные действия.

Понимают ли сторонники «жесткой линии», что это — прямой путь к превращению мирного гражданского внутриингушского спора в противостояние значительной части населения Ингушетии и федерального центра, в противостояние, чреватое эскалацией насилия и дестабилизацией ситуации в республике?

Или как раз в этом и состоит их цель?

Пока еще не поздно, мы требуем от федеральных и республиканских властей, прекратить репрессии против оппозиции и участников протестных акций в Ингушетии, освободить арестованных, отменить неправомерные решения по делам об административных правонарушениях, прекратить возбужденные уголовные дела.
Мы требуем впредь не допускать насилия в отношении участников мирных акций.