Год с Президентом Медведевым
Светлана ГаннушкинаВ марте 2008г. Дмитрий Медведев стал президентом России. Его приход на этот пост (фактически назначение, а не избрание) не вызвал больших ожиданий. Очевидное наступление на права человека, ужесточение положения НКО в 2007г., сравнения оппонентов с шакалами, подбирающими объедки у
А вдруг! Придет человек из науки, а не из КГБ, начнет собирать свою команду и потихоньку принимать решения, не противоположные решениям предшественника, но более гуманистические, с некоторым интересом к живому человеку.
Но наступление на права человека продолжалось. Некоторые поданные обществу положительные посылы, как например, призыв создавать независимую судебную систему, ничем подкреплены не были, и были с миром похоронены исполнителями.
То же с борьбой с коррупцией. Московское начальство на наших встречах защищало ее, как родную мать, при этом, утверждая, что ее не существует. В Генеральной прокуратуре нам объяснили, что нет возможности доказать взятку, если взяткодатель не готов сотрудничать с компетентными органами. Похоже, что все успели забыть, что такое квалифицированная оперативная работа.
К концу 2008г. пошло активное наступление и в законодательной сфере. Неизвестно (или известно?) для чего и кого удлинили срок президентства, лукаво заявив, что Конституция России не меняется, а подвергается некоторой коррекции. Был подписан и вступил в силу закон, выводящий несколько важных составов преступлений из-под суда присяжных. Объяснялось это тем, что присяжные оправдывают террористов. Из этого следовало, что профессиональные судьи по обвинениям в терроризме оправдательных приговоров принимать не станут, независимо от того, есть ли для такого обвинения законодательная база или ее нет.
Так и случилось. Следственные органы теперь с еще большей легкостью направляют нерасследованные или сфабрикованные дела в суды, а там штампуются обвинительные приговоры. Псевдо-террористов и диверсантов добивают в местах заключения. А подлинные террористы остаются на свободе и вербуют себе сторонников среди родственников невинно осужденных.
До конца 2008г. Дмитрий Медведев не вспоминал о существовании при Президенте РФ Совета, предназначенного заниматься развитием институтов гражданского общества и правами человека. При этом Совет официально распущен не был и как бы находился в анабиозе. Однако 10 февраля 2009г. появился Указ № 148, который определил новый состав Совета и оставил его председателем Эллу Памфилову.
В апреле 2009г. впервые члены Совета встретились с Президентом Медведевым. Основным результатом этой встречи стало образование Рабочей группы по реформе законодательства об НКО (некоммерческих организациях). Создание такой группы стало сигналом обществу и власти об изменении отношения к неправительственному сектору. Однако работа над поправками шла и идет крайне туго. У сотрудников Минюста и администрации сохраняется подозрительное отношение к неправительственным организациям, особенно иностранным и получающим средства из-за рубежа. Представители власти не могут отказаться от холуйской формулы: «кто платит, тот и заказывает музыку», видимо, с одной стороны, исходя из собственных представлений об устройстве мира, а с другой стороны, просто из-за неправильного представления о том, как работает система грантов западных фондов и международных организаций. Естественный диалог общества и власти, право НКО на оппонирование власти кажется им проявлением опасной враждебности. Около 70% предложенных Советом поправок было отвергнуто.
Результаты работы по проведению реформы докладывались на второй встрече с Президентом в ноябре 2009г. И вот только что, 5 апреля 2010г. был принят закон №40 о поддержке социально ориентированных некоммерческих организаций. Закон предусматривает не только контроль, но и поддержку НКО органами государственной власти и органами местного самоуправления. К поддерживаемым видам деятельности относится и защита прав и свобод человека. А это значит, что власти должны признать право НКО на дискуссию с ними и даже осознать свою обязанность поддерживать различные формы этой дискуссии, чтобы лучше воспринимать общественный заказ, который они предназначены выполнять.
Еще одним безусловно положительным результатом апрельской 2009г. встречи с Президентом стало возрождение Правительственной комиссии по миграционной политике. В состав комиссии, кроме представителей различных министерств и ведомств, вошли Элла Памфилова, Лидия Графова и автор этой статьи Светлана Ганнушкина. Мое предложение возродить площадку для обсуждения отсутствующей у нас миграционной политики и проблем в этой сфере было как-то сразу поддержано Дмитрием Медведевым. Комиссия заработала в октябре 2009г. и начала свою деятельность с разработки проблемы легализации бывших граждан СССР, длительное время проживающих на территории России. Среди этой категории жителей России, по нашим оценкам, составляющих около 300 тыс. человек, большая часть не имеет гражданства. Дети, выросшие в России и достигшие здесь совершеннолетия, не имеют никаких удостоверений личности и оказываются выброшенными из правового поля. Сейчас ФМС России в тесном сотрудничестве с представителями НПО разработан и направлен в Думу, Совет Федерации и Комиссию по гражданству законопроект о внесении изменений в законы о гражданстве и правовом положении иностранных граждан. Предполагается, что взрослые смогут пройти процедуру определения личности и начать процесс легализации, в то время как их несовершеннолетним детям по заявлению родителей будет сразу предоставлено российское гражданство. ФМС уже начала процесс выявления и определения личности лиц без гражданства. Если закон вступит в силу, наконец-то будет исправлена ошибка 2002г. Тогда, в один день, новой редакцией законов о гражданстве РФ и о правовом положении иностранных граждан были превращены в нелегалов сотни тысяч жителей России, включая ветеранов ВОВ, которые не приняли российского гражданства просто потому, что им и в голову не приходило, что это надо делать.
С другой стороны, Комиссия не пропустила предложенный Минздравсоцразвития законопроект, еще более чем по действующему закону, закабаляющий трудовых мигрантов.
А 23 апреля произошло удивительное и необъяснимое на первый взгляд событие. В середине дня неожиданно адвокатам, защищающим пятерых жителей Центральной Азии от экстрадиции, позвонили из органов прокуратуры и предложили явиться в суд на рассмотрение обращений прокуратуры об изменении меры пресечения их подзащитным, находящимся под стражей уже более полутора лет. Один из адвокатов просил перенести рассмотрение обращения на понедельник и получил в ответ сообщение, что освобождение должно произойти незамедлительно.
Оформление освобождения в СИЗО затянулось до половины второго ночи. В третьем часу все отпущенные были привезены адвокатами в нашу приемную в Комитет "Гражданское содействие", где получили наставления и чай с бутербродами.
Все освобожденные – заявители Европейского суда, который запретил экстрадицию до вынесения по их жалобам окончательного решения, которое может затянуться и на 4-5 лет. Столь длительное содержание под стражей противоречит Уголовно-процессуальному кодексу РФ. Адвокаты множество раз безрезультатно оспаривали его в судах всех уровней. Совет обращался к Президенту с письмом о положении беженцев из Узбекистана. Стремительность сегодняшних действий прокуратуры показывает, что непосредственное распоряжение о выполнении закона пришло с самого высокого уровня.
Еще летом 2009г. правозащитники предложили Элле Памфиловой организовать встречу Президента с северокавказскими неправительственными организациями. На этой встрече не могла не прозвучать тема борьбы с терроризмом.
Террористические акты стали почти повседневностью нашей жизни. Они превратились в способ ведения диалога оппозиции с государственными структурами на местах, выяснения отношений в бизнесе, способ расправы с судьями, правозащитниками и журналистами, мести сотрудникам правоохранительных органов – облеченным властью и носящим оружие на законных основаниях – за бессудные расправы, которые могут быть также отнесены к разряду преступлений террористического характера.
Наше гражданское общество за последний год понесло невосполнимые чудовищные утраты. Среди погибших много наших товарищей и самых близких нам людей, поэтому каждый из нас понимает, как важно бороться с терроризмом во всех его выражениях. Обеспечение безопасности населения есть одна из важнейших функций государства, в исполнении которой каждый из нас лично заинтересован.
Однако, борясь с терроризмом даже самыми жесткими методами, представители государства не должны уподобляться террористам. Они не могут исходить из принципа коллективной ответственности, их действия не должны быть похожи на месть.
Оставляя выбор тактики профессионалам, высшие государственные лица формулируют принципы стратегии в области борьбы с таким чудовищным явлением современности как терроризм. Однако высказывания Президента Медведева, дающие стратегические установки в этой области, вызывают большую тревогу.
Так 27 июня 2009г., выступая на заседании Совета безопасности, он потребовал от силовых структур «не церемониться с бандитами» и попросил докладывать ему, сколько боевиков на Северном Кавказе уничтожено за последнее время.
Тогда нам показалось, что эти слова сказаны Дмитрием Медведевым в минуту гнева после покушения на Президента Ингушетии Юнусбека Евкурова, с именем которого связывались надежды народа Ингушетии, зажатого между двумя источниками насилия, между властью и подпольем, выйти из тупика. Можно было ожидать, что в дальнейшем последуют более четкие и ясные установки и руководства к действиям, лежащим исключительно в правовом поле.
Но вот 8 января нового 2010г. на встрече с директором ФСБ Александром Бортниковым Президент снова дает ту же установку: «В том, что касается бандитов, наша политика остается прежней. Их нужно просто уничтожать, делать это жестко и делать это систематически, то есть регулярно, потому что, к сожалению, бандподполье еще существует. Нужно методично действовать "по всей поляне", если где-то появился след, значит, нужно искать их и уничтожать».
29 марта на экстренном совещании после чудовищных террористических актов в московском метро Президент снова говорит об уничтожении террористов: «Это просто звери, и, безотносительно того, какими мотивами они руководствовались, то, что они делают, является преступлением по любому праву и, исходя из любой морали…. У меня никаких сомнений нет: мы их найдем и всех уничтожим. Как мы уничтожили всех организаторов подрыва поезда «Невский экспресс». Уничтожили всех, дотла».
Что же означают эти слова об уничтожении людей, как будто речь идет о тараканах в доме или о крысах? Как сочетаются эти слова со сказанными им тут же о праве? Как поступает государство с преступниками? – Их задерживают, расследуют их преступления и судят. Почему в результате спецопераций оказываются только трупы боевиков, и нет задержанных? Даже с чисто прагматической точки зрения живой противник полезнее для дальнейшей борьбы, чем мертвый.
На ноябрьской встрече 2009г. Президент сказал, что у нас судьи профессионально, психологически и корпоративно связаны с обвинением. Но этого мало – теперь оказывается, что они не нужны вовсе. Убитых не судят.
Но если руководству нужны трупы, оно их получит. Этот подход провоцирует похищение мирных жителей, тела которых, переодетые в камуфляж и часто со следами пыток, позже выдаются за тела уничтоженных участников незаконных вооруженных формирований. Один из таких случаев мы смогли проследить, благодаря конфиденциальной информации, полученной нами от неизвестного лица – возможно, находящегося на службе в чеченской милиции. Звонивший сообщил нам, что такая участь ждет 22-хлетнего Алихана Маркуева, прошедшего в 2008г. амнистию после года пребывания в НВФ. 28 июля 2009г. Алихан был увезен из собственного дома сотрудниками Аргунского ОВД и пропал. 19 октября 2009г нам поступило сообщение о планируемом убийстве Алихана, о чем мы немедленно поставили в известность прокуратуру и МВД Чечни. Оттуда незамедлительно пришел ответ, что наша информация не подтвердилась. Остановить преступление не удалось: 27 ноября на окраине села Сержень-Юрт был найден труп Алихана Маркуева с огнестрельными ранениями. Рядом с убитым лежал автомат. Родственникам сообщили, что Алихан погиб во время спецоперации.
После этого страшного события я написала открытое письмо Президенту, которое направила и по почте. Ответили мне из прокуратуры ЧР: по убийству Алихана Маркуева возбуждено дело. Скорее всего расследование ни к чему не приведет.
Население теперь все реже обращается за помощью к правозащитникам и в правоохранительные органы. Ни те, ни другие не могут им помочь, поэтому люди теряют веру в правовое решение своих проблем. Это и есть следствие политики уничтожения без суда и следствия.
Нам надо отдавать себе отчет: пока правоохранительные органы – федеральные и местные – не перестанут ежедневно пренебрегать законом, и пока население не перестанет видеть в них постоянный источник опасности, ни на Северном Кавказе, ни во всей России не наступит стабильность.
Эту простую мысль нам очень хотелось донести до Президента Медведева на состоявшейся 19 мая его встрече с правозащитниками, работающими на Северном Кавказе. Стенограмму встречи можно найти на сайте Президента России по адресу http://www.kremlin.ru/transcripts/7792 .
Мне очень хочется надеяться, что Президент, сказавший, что знает печальных вещей «больше, чем все здесь присутствующие», все же услышал от нас что-то ценное. Можно не сомневаться, что на положение маленьких школ в горных селах будет обращено внимание. Комитет «Гражданское содействие» много лет помогает таким школам, устраивает семинары для учителей, чтобы вернуть их в педагогическое сообщество, расширить для них мир. Возможно, что будет создана лаборатория по определению принадлежности останков погибших в Чечне людей. Безусловно, появится общественный совет при полномочном представителе Президента в Северокавказском федеральном округе. А назначение Александра Геннадиевича Хлопонина дает возможность предположить, что федеральная власть намерена перейти к развитию региона.
Однако второй раз на встрече с представителями гражданского общества Д.А. Медведев остро реагирует на критику судебной системы, которая, нам ли этого не знать, действительно себя весьма сильно дискредитировала. «Какой выход? – иронизирует Президент, – Разогнать суды, и набрать новые? Это у нас уже было в 17-ом году. Это наши суды, и мы обязаны исполнять их решения». Разумеется, мы должны исполнять решения судов, и разгонять их бессмысленно – этого никто и не предлагает.
Но судебную систему, которая исторгает из себя действительно независимых и мыслящих судей (С.А. Пашин, В.И. Миронов, О.Б. Кудешкина – список можно продлевать и продлевать) надо менять. Менять систему, когда судья не стоит над обвинением и защитой, когда он связан корпоративно (слова того же Дмитрия Анатольевича) с обвинением, когда судья становится заложником неквалифицированной (порой заказной) оперативной работы и ленивого следствия, фальсифицирующего доказательства, когда судья в приговоре только повторяет обвинительное заключение или сшивает лоскутное одеяло противоречивых свидетельских показаний. Такой суд не может играть предназначенную ему роль независимой ветви власти, и едва ли вообще может называться судом по самому смыслу этого слова. Если уж сложилась такая корпорация, то мне хотелось бы, чтобы меня судили люди из разных корпораций. Эту проблему частично решает суд присяжных, выражающий прямое народовластие, как того требует ст.3 Конституции РФ.
Без судебной реформы нам не удастся построить цивилизованное государство. И нет никакой надежды выполнить поставленную на встрече задачу «создания полноценной российской идентичности, которая бы включала в себя все наши народы». Хотелось бы, чтобы следующая встреча с Президентом России была посвящена судебной реформе и строгому соблюдению законности.