«Дело 58-ми»: на судебном процессе в Нальчике продолжаются прения сторон. Заседание 05.11.2013

Правозащитный центр «Мемориал» продолжает следить за судебным процессом по «Делу 58-ми» о нападении на Нальчик 13 октября 2005 года, которое рассматривает Верховный суд Кабардино-Балкарской Республики. С конца сентября в прениях продолжает выступать сторона защиты.

5 ноября 2013 года адвокат З.Готыжев продолжил свое выступление в защиту подсудимого Батыра Пшибиева. Как завил адвокат, подсудимый, за время его нахождения в СИЗО, написал более 80 жалоб и заявлений по поводу применения к нему физического и психологического насилия, однако никакой действенной реакции на эти жалобы не было. В результате применения насилия к нему в СИЗО, Б.Пшибиев приобрел несколько хронических заболеваний. В конце своего выступления, адвокат З.Готыжев подчеркнул, что его подзащитный случайно оказался втянутым в чьи-то замыслы и случайно оказался возле здания ОМОН. При этом он не совершил никаких противоправных действий, и умысла на совершения таких действий у него не было.

З.Готыжев: «За что прокуратура запросила для Пшибаева такой срок – почти пожизненное заключение?1 Единственное предположение, что Пшибиеву мстят за его жалобу в Европейский суд по правам человека на незаконные методы ведения следствия. Других объяснений у меня нет».

Адвокат попросил суд оправдать его подзащитного по всем предъявленным статьям, принимая во внимание его положительные характеристики и ходатайство Б.Пшибиева о применении к нему акта амнистии. Адвокат попросил суд вынести объективное, законное и справедливое решение.

Далее в защиту подсудимого Асланбека Бештоева выступил адвокат О.Келеметов.2

Бештоев, по мнению адвоката, безусловно, подлежит акту  амнистии, так как она уже была применена в отношении лиц, более причастных и осведомленных о планируемой акции. Далее адвокат остановился и прокомментировал каждую из вменяемых его подзащитному статей. Что касается террористического акта, то события преступления, по единому мнению адвокатов, не было. Никаких требований к органам власти выдвинуто 13 октября 2005 года не было. Если исходить из просмотренных в зале суда видеороликов, которые, по мнению адвоката, незаконно были признаны доказательствами, в словах неустановленных лиц не было никаких признаков планирования совершения террористического акта.

О.Келеметов: «Когда и при каких обстоятельствах, будь то 13 октября, будь то до 13 октября, кто-нибудь из подсудимых, лица, считающиеся организаторами, в связи с событиями 13 октября выдвинул кому-либо какое-либо требование?... В каких показаниях? Будь то на предварительном следствии, будь то в судебном заседании, будь то в тех показаниях, которые придумало гособвинение, оглашая несуществующие показания моего подзащитного, даже в этих показаниях –  где есть ссылка на то, что Бештоев когда-либо готовился что-либо требовать от власти или правоохранительных органов? Этого нет ни у Бештоева, ни у других подсудимых. Этого не было ни у тех несчастных, чьи тела были сожжены в Ростове и в отношении которых имеется постановление о прекращении уголовного дела, и кремация которых признана незаконной Конституционным судом РФ».

По поводу обвинения в участии в преступном сообществе, адвокат напомнил, что ни в одном из показаний подсудимых нет признаний в том, что они получали финансовую или иную выгоду в результате своих действий.

О.Келеметов: «Ну вбейте посредством избиений, унижений, пыток электрическим током… Было время, была возможность. Вложите в чьи-либо показания подобную цель. Или смонтируйте какой-нибудь ролик, где Мукожев или Астемиров говорят, что мы совершаем джихад, строим халифат, но одновременно с целью завладения имуществом… Но этого нет!»

По ст. 209 (бандитизм) УК РФ адвокат подчеркнул, что необходимой составляющей банды является ее вооруженность. Адвокат спросил, на основании каких показаний гособвинение сделало вывод о том, что у А.Бештоева имелось оружие. В своих показаниях, данных на предварительном следствии, а также в суде, подсудимый ни разу не сказал, что он знал о наличии оружия. Он узнал о его наличии лишь тогда, когда он оказался у здания ОМОН. Нет также показаний других подсудимых, подтверждающих осведомленность А.Бештоева о наличии оружия. Что касается действий, то у адвоката с гособвинением разногласий нет:  подсудимый действительно довез лиц, нападавших на ОМОН, и у него был в руках гранатомет. Но все остальное вменяется посредством  якобы имеющейся заранее у Бештоева осведомленности, что не соответствует действительности.

По статье 105 (убийство) УК РФ, то есть, по факту причинения смерти рабочему завода «Стройдеталь» С.С.Карданову, адвокат О.Келеметов зачитал показания свидетелей стороны гособвинения, из которых адвокат сделал вывод, что погибшего С.С. Карданова силовики приняли за боевика, и он был застрелен по ошибке снайпером ОМОНа М.Бориевым. О.Келеметов спросил, зачем нападавшим на ОМОН нужно было стрелять по гражданскому лицу. «Зачем нужно было М.Бориеву, отражавшему нападение вполне мужественно и достойно, стрелять в С.Карданова? Только по одной причине: потому что Бориеву показалось, что в него стреляют с указанного места».

Что касается обвинений по ст. 317 (Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа) УК РФ, то ни в показаниях самого А.Бештоева, ни в показаниях других подсудимых, нет свидетельств тому, что А.Бештоев произвел хоть один выстрел от гранатомета. Из самого обвинительного заключения не следует то, что А.Бештоев выстрелил или пытался совершить выстрел. Не вменяется даже то, что он намеревался, но у него не получилось. О.Келеметов: «О какой 317 статье может идти речь?»

Адвокат напомнил, что А.Бештоев добровольно явился в правоохранительные органы, откликнувшись на предложение президента А.Канокова, амнистировать тех, кто не совершил тяжкихпреступлений.О.Келеметов:"Обманули.Некрасиво и нечестно обманули на самом деле". Адвокат предложил исправить эту оплошность спустя восемь лет. Адвокат сравнил обвинения, вмененные амнистированному К.Атабиеву с обвинениями его подзащитного А.Бештоева.Вменяемые статьи один в один повторяют друг друга. Но, несмотря на то, что К.Атабиев признал свое присутствие на конспиративной квартире у Тенгизова, встречу с М.Мукожевым, заявил о своей осведомленности о планируемом нападении и наличии банды - его амнистируют, а А.Бештоева держат в СИЗО 8 лет и обвинение просит назначить ему наказание в виде 19 лет колонии строго режима. При этом у К.Атабиева нет явки с повинной.

О.Келеметов: «Что нам делать со ст. 19 Конституции РФ, где написано, что все равны перед законом?».

Адвокат попросил суд оправдать А.Бештоева по всем пунктам обвинения за непричастность к указываемым преступлениям, а также переквалифицировать ч. 3 ст. 222 на ч. 3 и применить в отношении его подзащитного акт амнистии.

Далее с речью выступил сам подсудимый А.Бештоев, где он дал объяснение по противоречиям его показаний на предварительном следствии с показаниями, данными им в судебном заседании.

Затем выступила адвокат Н.Мурачаева в защиту подсудимых Артура Келеметова и Рустама Шугунова. Адвокат отметила, что в ходе судебного заседания она не услышала ни одного доказательства, подтверждающего осведомленность ее подзащитных о планируемом нападении на ОМОН. Не было намерения и изменить конституционный строй РФ. По мнению адвоката, 300-400 человек не могут изменить конституционный строй РФ.  
По словам адвоката, ни А.Келеметов, ни Р.Шугунов, которым гособвинение запросило 22 и 19 лет колонии строго режима, не участвовали в каких-либо подготовительных мероприятиях, не входили в состав устойчивой вооруженной группы, и не разделяли цели и задачи организаторов и нападавших.

Гособвинение не предоставило никаких доказательств их вины в инкриминируемых ему преступлениях. Гособвинение также не представило никаких доказательств об осведомленности ее подзащитных о предстоящей акции и об их желании в ней участвовать.

Адвокат Н.Мурачаева рассказала, что А.Келеметова обманным путем заманили к зданию ОМОН другие участники нападения, сказав, что едут на «разборки». А.Бештоев и А.Беров видели, как А.Хавжоков насильно вручил А.Келеметову автомат и когда А.Келеметов попытался отказаться, Хавжоков стал ему угрожать. Ни одного выстрела А.Келеметов не произвел, что подтвердили результаты экспертизы. Как только началась стрельба, А.Хавжоков приказал отходить. А.Хакулов и А.Келеметов вместе с другими направились к водозаборной станции, где сложили оружие под кустами. Р.Одижев сказал всем расходиться.  А.Жанимов, А.Хакулов и А.Келеметов окольными путями добрались до квартиры знакомого А.Жанимова на «Искоже», где находились вплоть до их задержания 26 октября 2005 года. Они добровольно сдались, что подтвердили на судебном заседании сотрудники, осуществлявшие задержание.
В тот же день А.Келеметова и других доставили в 6-й отдел и допросили без присутствия адвокатов. Протокол оформили 27 октября 2007 года, тогда же появился и ордер адвоката Шепиловой. К ним применялось физическое насилие: следы побоев были видны на некоторых видеоматериалах и зафиксированы в медицинских справках. Жалобы по фактам применения физического насилия никаких результатов не принесли.  

Согласно показаниям А.Келеметова, данными им не предварительном следствии, он во время нападения на ОМОН произвел 44 выстрела из автомата. Однако экспертиза никаких продуктов выстрела на одежде А.Келеметова не обнаружила. Адвокат сообщила, что ее подзащитный Келеметов признает свою вину лишь по ст. 222 УК РФ. По всем пунктам обвинения адвокат считает вину недоказанной и попросила суд оправдать по этим пунктам обвинения её подзащитного.  

Что касается Р.Шугунова, адвокат Н.Мурачаева обозначила, что вину ее подзащитного в инкриминируемых ему преступлениях, прокуратура также не доказала. Нет доказательства осведомленности Р.Шугунова о предстоящей акции, нет доказательства того, что он разделял цели и задачи организаторов и нападавших.  Нет ни оружия, из которого якобы стрелял Р.Шугунов, ни следов выстрела на его теле и одежде. Также нет доказательств или показаний очевидцев того, что Р.Шугунов причинил смерть кому-либо из числа правоохранителей или гражданских лиц. Обвинение ссылается на показания М.Урусова, данные им на следствии, что Р.Шугунов якобы передал ему снаряд от гранатомета. Однако в суде М.Урусов признался, что оговорил Р.Шугунова. Экспертиза также не нашла следов смазочных материалов или металлизации на руках и одежде Р.Шугунова, что подкрепило бы данное обвинение существенным доказательством.

Бывший адвокат Р.Шугунова И.Голицына, которая первая обнаружила своего подзащитного в 6 отделе и которую впоследствии вывели из дела, придав ей статус свидетеля, сообщила, что во время допроса Р.Шугунов начал терять сознание и ему вызвали «скорую помощь». Впоследствии оказалось, что организм Р.Шугунова был истощен от голода, и у него было сломано несколько ребер.

«Я отвечу, в чем же мое активное участие. Разве лишь только в том, что не имея ни прямого, ни косвенного умысла, проявив слабость, взял этот мешок (с зарядами от гранатомета), который сунул мне в руки А.Хавжоков» – привела показания своего подзащитного из протокола дополнительно допроса адвокат Р.Шугунова.

В конце своей речи адвокат отметила, что единственное, что признает за собой подсудимый, это то, что он держал в руках мешок с зарядами от гранатомета.

По всем остальным пунктам обвинения адвокат попросила ее подзащитного  оправдать.

Далее выступила адвокат Л.Шорова, защищающая Мухамеда Урусова. Ее подзащитный обвиняется по 11 статьям УК РФ: п. а)е)ж)з) ч. 2 ст.105 (убийство); ч. 3 ст. 30 п. а)е)ж)з) ч. 2 ст.105 (покушение на убийство); ч. 4 ст. 166 (неправомочное завладение автомобилем); ч. 3 ст. 205 (терроризм); ч.2 ст. 209 (бандитизм);  ч. 2 ст. 210 (участие в преступном сообществе); ч.3 ст. 222 УК РФ (незаконный оборот боеприпасов и оружия); ч. 3 ст. 30 п. а)б) ч.4 ст. 226 (покушение на хищения боеприпасов и оружия); п. а)б) ч.4 ст. 226 (хищение боеприпасов и оружия); ст. 317 (посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов; ст. 279 (вооруженный мятеж).3 

Адвокат не согласна с данной квалификацией органов предварительного расследования. Из показаний, данных подсудимым М.Урусовым на судебном заседании следует, что, под предлогом участия в митинге против произвола силовиков, его привезли на место, находящееся недалеко от здания спорткомплекса ОМОН. Р.Одижев вручил ему гранатомет, но М.Урусов сказал, что не умеет из него стрелять.  Р.Одижев тогда сказал ему просто держать его в руках. Во время перестрелки, увидев, что М.Урусов не стреляет, Р.Одижев сам взял гранатомет из рук М.Урусова, и сам произвел выстрел. Он сказал, чтобы М.Урусов так и продолжал. Но желания стрелять у него не было. Постояв немного, он стал убегать. Добравшись домой, М.Урусов взял деньги и паспорт и ушел в верхнюю часть села. Днем он выходил в город, а ночью спал на скамейках в Александровке. Спустя неделю М.Урусов поехал к сестре матери в Чегем и там, посоветовавшись с приехавшей туда матерью, решил сдаться одному из знакомых семьи, работавшему в ОБЭП.

В 6-м отделе, куда М.Урусова доставили 26 октября 2005 года, его избивали и пытали. Сотрудник отдела Крымуков сказал ему: «Контейнеры еще не уехали – запытаем и выкинем туда».  Во избежание последствий он упрашивал адвоката никаких мер по этому поводу не предпринимать.  В суде он рассказал, какие последствия имели место, когда, услышав угрозы в его адрес, адвокат подала жалобу.  Таким образом, в судебном заседании установлено, что в отношении М.Урусова в период предварительного следствия применялись незаконные методы ведения следствия. Он под физическим воздействием оговорил и себя и других подсудимых по объекту ОМОН.

Л.Шорова: «Только государственное обвинение может принимать за истину, что каждый из подсудимых падал с лестницы, падал с крыши, дрался с сокамерниками, бился головой о стену и т.д., нанося себе телесные повреждения».

Адвокат отметила, что гособвинение просит суд критически отнестись к показаниям данными подсудимыми в суде, и принять за основу показания, данные ими на предварительном следствии. Адвокат задалась вопросом, почему надо взять за основу показания, которые выбивались из них под пытками, а не те показания, которые подсудимые дали в суде добровольно, без оказания на них  какого-либо давления.    

М.Урусов признает, что в его действиях имеется состав преступления предусмотренного ч.1 ст. 222 УК РФ. По всем другим составам преступлений, вмененных ее подзащитному, адвокат попросила суд его оправдать. Как смягчающее обстоятельство адвокат попросила учесть явку с повинной и прогрессирующую болезнь глаз М.Урусова.

Последней в это день выступила адвокат Т.Псомиади в защиту подсудимого Амура Хакулова.4 Адвокат отметила, что ее подзащитный еще в детстве получил травму и почти ослеп на один глаз. Второй глаз при повышенной нагрузке стал терять зрение. Сейчас А.Хакулов различает только силуэты. Адвокат напомнила, что один из приглашенных в суд свидетелей, житель села Нартан, охарактеризовал А.Хакулова как самого светлого человека в их селе.

Далее адвокат сделала экскурс в историю и рассказала о становлении Мусы Мукожева, как авторитетного мусульманского лидера КБР. Муфтий Шафиг Пшихачев послал своего талантливого помощника М.Мукожева учиться на арабский Восток. Вернувшись, М.Мукожев быстро стал лидером для многих мусульман КБР. Его лекции были просты и справедливы. Он призывал к справедливости, к борьбе с коррупцией. Говорил, что нельзя мириться с милицией такой, какая она есть. Мукожев оказался мусульманским праведником, да еще и с политическим уклоном. Известно, что Ш.Басаев угрожал М.Мукожеву, за то, что он не пускал людей воевать в Чечне. Договориться же с ним Ш.Басаеву не удалось. Власть испугалась авторитета М.Мукожева и, сначала загнала авторитетного лидера в полуподполье, а затем и полное подполье. А.Астемиров оказался духом послабее. После событий 13 октября 2005 года он явил себя миру вместе с Ш.Басаевым. Но М.Мукожева в тех кадрах нет. Тот человек, которого гособвинение выдает за М.Мукожева, плохо изъясняется на русском языке, тогда как М.Мукожев владел русским языком прекрасно. И не было проведено ни одной экспертизы записи, дающей основание полагать, что на пленке был М.Мукожев, а не кто-то иной.
Первой кровавой жертвой преследований со стороны сотрудников правоохранительных органов стал Расул Цакоев, которого после немыслимых пыток причислили к «сочувствующим будущим мятежником», в то время, когда мятежом еще и не пахло. Сотрудники УБОП действовали на упреждение, как «санитары леса», как говаривал ныне покойный глава УБОП КБР Анатолий Кяров.

Началась практика «назначения» в террористы, как метко подметила Анна Политковская, и эта практика сама по себе породила желающих мстить, породила потенциальных террористов. Результатом использования практики «назначения» в террористы стал рост числа нежелающих  с этим мириться. Властью изобретен вечный двигатель по пополнению в ряды назначенных террористов в обосновании продолжения войны. Не зря лидер ЛДПР, г-н В.В.Жириновский, озвучил очередной шаг в политике по отношению к Северному Кавказу: окутать железной проволокой  запретить рожать. То есть,  часть молодого мужского населения КБР уже загнана в леса, часть уже уничтожена, другой части уготована участь естественного умирания. Вот вам и решение задачи «Кавказ без кавказцев».

Адвокат полагает, что суд поймет, что следствие и прокуратура работал не ради закона и наказания действительно виноватых, а на политический заказ и в погоне за приятной Кремлю антитеррористической отчетностью. При этом следствие забывало об объективных доказательствах, к которым относится перечисление не только количества и марок оружия, но и проверенные доказательства, указывающие на причастность каждого к конкретному составу преступления.

Чтобы придать видимость планируемому в будущем мятежа и его подавления, в республику прибыли т.н. приданные силы. Приданные силы – это высококвалифицированные киллеры, действующие на свое усмотрение, но состоящие на бюджетном финансировании. На застенках тюрем в Чечне, о своих задачах, приданные силы писали: «Поможем умереть». Этим сказано все. Вторая составная часть  правоохранительных органов – это местные милиционеры, обученные первой группой, и ничем ей не уступающая. Не зря команду Тишкова называют «заплечных дел мастерами». Вот две группы, которые должны были обеспечить череду назначенных в террористы, с доблестью подавить будущий мятеж и обеспечить признания назначенных в этих преступлениях. Тот конвейер организаций чистосердечных признаний отлично обеспечивает этот нужный показатель борьбы с терроризмом на Северном Кавказе.

Следствие так и не предоставило ответа на вопросы, когда было создано преступное сообщество, когда о его наличии узнал А.Хакулов, когда дал согласие на вступление в него и в какой форме. Ни на один пункт вопроса обвинение ответа не дало. Следствие утверждает, что преступное сообщество было создано для того, чтобы воздействовать на органы власти с целью не препятствовать распространению радикального ислама на территории КБР. Следствие должно доказать, что А.Хакулов является сторонником именно этого течения радикального ислама. Но ничего, кроме того, что А.Хакулов совершает намаз, следствие «нарыть» не смогло.  Зачем человеку, исповедующему традиционный ислам, ратовать за ислам радикальный, следствие так и не объяснило.

Выдвигая обвинение в бандитизме, гособвинение также не сочло нужным обосновать важнейший признак банды – признак устойчивости группы. А группу, как видно из многочисленных показаний, собрали по одному человеку в ночь с 12 на 13 октября.

В конце лета, когда А.Хавжоков сказал А.Хакулову куда-то поехать, и что-то забрать, он отказался. Произошла ссора, в ходе которой А.Хавжоков и еще один молодой человек, Р.Одижев причинили Хакулову телесные повреждение в виде перелома костно-лицевой части лица и ушиба грудной клетки.

Когда 12 октября в доме М.Урусова собрались Хакулов, Хавжоков, Келеметов, Пшибиев, Шугунов, Кунижев и др.,  Хакулов не слышал, о чем идет речь в доме, так как искал в поле лошадь. Наутро, когда он возвратился с лошадью, в доме почти никого не было. А.Хавжоков сказал, что его брат, М.Хакулов, должен присутствовать на «разборках» и велел ему также идти к машине, чтобы поехать на «разборки». Автомат он взял из рук А.Хавжокова уже на месте, боясь продолжения конфликта, происшедшего ранее, однако выстрелов из него не производил. Нападавшие побежали вперед, а он отстал. Когда раздались выстрелы, все стали разбегаться. Он услышал, как Р.Одижев крикнул брату А.Хакулова: «Мурат, прикрой!». После этого брат упал, повернулся на бок и больше не шевелился. После этого А.Хакулов двигался как во сне, так как в голове стояла одна эта картина.

Доказательств, опровергающих утверждение А.Хакулова о том, что он не стрелял, обвинение не представило. Не обнаружено автомата с отпечатками, а показания, данные А.Хакуловым на следствии, противоречат показаниям, данными им в суде. Количество оружия, найденного на месте преступления, было в три раза меньше, чем самих нападавших, что лишний раз опровергает доводы обвинения об устойчивости вооруженного сообщества. Следствием так и не было выявлено, откуда в республике оказалось столько оружия, несмотря на то, что на найденном оружии имеются маркировочные данные. Как в случае с К.Казихановым, так и в случае с С.Кардановым, нет экспертизы восстановления траектории полета пули, чтобы понять, кто явился истинным убийцей.

Никем не установлено, что А.Хакулов подносил или перезаряжал оружие, подносил патроны или выносил убитых и раненых с поля боя, прорывался на передовую. От испуга он вместе с остальными лег за забором, а потом перебрался к водозабору, чтобы спрятаться и беспрепятственно уйти.  

Вместе с А.Келеметовым А.Хакулов добрались до квартиры Казбека Канукова, куда их определил А.Жанимов. Они приняли решение сдаться и для этой цели связались с их бывшим учителем, а на момент событий уже милиционером, Раджабовым. С его помощью мать А.Хакулова, мать и братья А.Келеметова пришли к дверям квартиры К.Канукова и дали понять, что они могут выходить. Полуголые они приготовились выходить из квартиры, но в этот момент раздался взрыв: К.Кануков нечаянно на балконе подорвал гранату из свертка, который на квартиру принес А.Жанимов.

А.Хакулов и А.Келеметов сразу же стали привлекать к себе внимание и утверждать, что это не их вина. Но все оружие и боеприпасы следствие отнесло в вину двух ребят, хотя К.Кануков впоследствии был осужден за хранение именно этого оружия.

А.Хакулов виновен лишь по ч. 2 ст. 222 УК РФ, что сам и не отрицает. Он не угрожал никому оружием, не убивал, не повредил и не уничтожил никакого имущества. Он никогда не имел никаких конфликтов с правоохранительными органами и ему не за что было мстить им. Он не похищал оружия и не угонял транспортные средства.

Адвокат Т.Псомиади в конце своего выступления отметила, что ее подсудимый А.Хакулов остался один с его 4-мя детьми и пожилой матерью, т.к. его супруга, не выдержав испытания, покинула семью.  

По мнению адвоката, следствие по непонятным причинам применила акты амнистии к тем, кто отстреливался до последнего патрона, указав в постановлении, что умысла на терроризм, у этих лиц не было.

«И сегодня только вы в состоянии, справедливым приговором, решить вопрос не только вины или невиновности 57 человек, назначенных в террористы, но и в немалой степени дать ответ: быть кавказцам на Кавказе или нет».

Адвокат попросила суд применить к А.Хакулову акт амнистии, который он давно уже заслужил.

______________________________________________________

1 Прокурор  попросил суд назначить Зауру Пшибиеву  наказание в виде 22 лет лишения свободы в колонии строгого режима.

2 Прокурор  попросил суд назначить Асланбеку Бештоеву  наказание в виде 19 лет лишения свободы в колонии строгого режима.

3 Прокурор  попросил суд назначить Мухамеду Урусову наказание в виде 23 лет лишения свободы в колонии строгого режима.

4 Прокурор  попросил суд назначить Амуру Хакулову наказание в виде 22 лет лишения свободы в колонии строгого режима.