«Аккуратно и критически стоит относиться и к высказываниям г-на Фадеева, и к спискам политзаключённых “Мемориала”»

Председатель Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека Валерий Фадеев высказался по поводу некоторых уголовных дел, осуждённых по которым ПЦ «Мемориал» рассматривает как политзаключённых.

Мы считаем полезным дать небольшой комментарий к его заявлениям.

Мы не можем не согласиться с тем, что «осуждённого по статье 212.1 Константина Котова … не надо было сажать в тюрьму, а сама статья должна быть декриминализована».

Остальные высказывания В. Фадеева не так бесспорны.

Так, он заявил, что «осуждённые по делу «Сети», безусловно, преступники», сославшись на то, что «это дело члены совета анализировали максимально подробно, эксперты уверены: даже без показаний осуждённых, полученных якобы под пытками, доказательств вины достаточно».

Официальных документов СПЧ, выражающих приведённую председателем Совета позицию, нам на его сайте найти не удалось. Обнаружилась там лишь запись в блоге одного из членов Совета, Президента регионального общественного фонда противодействия организованной преступности и коррупции «АНТИМАФИЯ» Евгения Мысловского. Похоже, именно эту публикацию имел в виду Фадеев, утверждая, что «члены совета анализировали» и «эксперты уверены». В пространном тексте, озаглавленном «О чём не говорят защитники "Сети"» и подробно и некритично цитирующем приговор Центрального окружного военного суда, который автор называет почему-то «Пензенским военным судом», он действительно утверждает, что приговор по пензенскому делу «Сети» обоснован.

Однако, подкрепляет своё доверие суду г-н Мысловский, во-первых, утверждением о том, что «Доказательств у суда было достаточно, причём двое из бывших участников "Сети" – И.Шишкин и Е.Зорин дали подробные показания по всем пунктам вменённого состава преступления. Остальные доказательства – материалы прослушивания телефонных переговоров, файлы из компьютеров обвиняемых, вещественные доказательства – пистолеты, гранаты и самодельная бомба из огнетушителя - носили, если так можно выразиться, вспомогательный характер».  Во-вторых, тем что трое из осуждённых, Чернов, Кульков и Иванкин, были признаны виновными не только в участии в террористическом сообществе, но и покушении на сбыт наркотиков. И, наконец, ссылкой на известную публикацию «Медузы» о возможной причастности осуждённых по пензенскому делу «Сети» к убийству.

Такой уровень аргументации, очевидно, не выдерживает критики. Именно о вынужденном лжесвидетельстве получившего небольшой срок Шишкина и условный срок Зорина, о фальсификации файлов и подбросе оружия и взрывчатки говорила защита и многочисленные критики обвинения и суда, упоминаемые так называемым «экспертом». Подробнее основания для недоверия этим «доказательствам» изложены и в справке на сайте «ПЦ «Мемориал» и в десятках публикаций СМИ. Если же Совет по правам человека исходит из презумпции не нуждающейся в обсуждении правоты суда, не очень понятно, зачем при наличии такого объективного и справедливого суда, вообще, нужен ещё и такой отдельный орган при президенте РФ, как СПЧ. 

Обвинение, связанное с наркотиками, в отношении части осуждённых участников дела «Сети» никак не обосновывает и не может обосновывать обвинение в участии в террористическом сообществе и его организации. То, насколько обосновано первое из упомянутых обвинений – отдельный вопрос, но поводом для общественного возмущения и протеста стало не оно, а именно обвинение по террористической статье и пытки, с помощью которых от обвиняемых пытались добиться признательных показаний именно по нему.

Обобщая, г-н Фадеев, заявил: «В списке «Мемориала» большинство осуждены по террористическим статьям. Надо аккуратнее относиться к таким спискам». Это очень странное заявление. Аккуратно и критически стоит, разумеется, относиться ко всему, и к высказываниям г-на Фадеева, и к спискам политзаключённых «Мемориала». Разница, однако, в том, что включение каждого имени в списки политзаключенных «Мемориала», хоть общий, хоть «религиозный» основано на подробном анализе обвинения и доказательств, на которые оно опирается, на обосновании несостоятельности этих обвинений и доказательств, на аргументированном соответствии конкретного случая лишения свободы Международному Руководству по определению понятия «политический заключённый», опирающемуся на Резолюцию ПАСЕ. 

Вероятно, именно поэтому критики списков и подходов «Мемориала» никогда не вступают в аргументированный спор с нашей позицией, предпочитая риторику об «иностранных агентах» или обвинениях в терроризме, экстремизме и т.д. Но именно люди, обвиненные в том или ином преступлении и попадают в большинстве случаев в списки политзаключённых. Исключения вроде шамана Александра Габышева есть, но это именно исключения. Именно аргументированное утверждение о необоснованности обвинения или отражённого в приговоре утверждения о виновности человека в совершении преступления и является, если можно так выразиться, ключевым моментом нашего несогласия с государственными органами в связи с уголовным преследованием лиц, включенных нами в списки политзаключённых.  Критика этих списков с точки зрения того, в чем именно обвиняются их фигуранты, таким образом является просто абсурдной и свидетельствует о непонимании самой сути дела.

Сергей Давидис, руководитель программы «Поддержка политзаключенных», член Совета ПЦ «Мемориал»