Туркменистан: дело журналиста Николая Герасимова по-прежнему вызывает вопросы

19 декабря 2000 г. российская “Независимая газета” опубликовала статью некоего “ашхабадского журналиста Михаила Антонова”, пытающегося отрицать наличие политического подтекста в уголовном деле в отношении Николая Герасимова. Сам Герасимов характеризуется автором как “обыкновенный мошенник” и одновременно как “человек со странностями”, описанию которых и посвящена большая часть статьи.

Справка: Николай Николаевич Герасимов, 1938 г.р., уроженец г.Мары, бывший сотрудник редакции газеты “Нейтральный Туркменистан”, проживавший по адресу: г.Ашхабад ул.Махтумкули дом 55 кв.11, был арестован 2 августа 2000 г. 17 октября 2000 г. Азатлыкский районный суд г.Ашхабада признал его виновным по ст.218 ч.1 (подделка документов) и 228 ч.2 п.“в” (мошенничество) УК Туркменистана и приговорил к 5 годам лишения свободы с отбытием наказания в колонии общего режима.

В трехстраничном приговоре, копия которого недавно была получена в Москве, утверждается, что “нигде не работающий Герасимов” в сентябре 1996 г. присвоил 3,5 млн. манатов (примерно 1200 долларов), полученных от гр-на Сапармамеда Оразсахатова “для оплаты платного обучения в институте мировых языков его сына Дауда”. Он же якобы в октябре 1996 г. подделал справку о том, что сын потерпевшего Оразсахатов Д. является студентом первого курса института.

Приговор, даже при беглом прочтении, вызывает многочисленные вопросы. Прежде всего обращает на себя внимание отсутствие расписок и свидетелей получения денег. По сути обвинение в присвоении денег строится лишь на устных показаниях потерпевшего. Не трудно понять, какими методами велось следствие, если при столь шатких доказательствах Герасимов “полностью признал свою вину”. Кроме того, даже в официальной версии не очень понятно, с какой целью деньги, предназначенные “для оплаты платного обучения в институте”, были переданы постороннему лицу, а не официальным представителям института.

Не менее поразительными выглядят и “доказательства” причастности Герасимова к подделке документа. Как видно из текста приговора, следствие могло полностью манипулировать обоими свидетелями этого преступления. Так, бывшая жена Герасимова признает, что вместе с подсудимым якобы участвовала в изготовлении поддельной справки – и остается свидетелем, а не обвиняемой. Другой свидетель, чья подпись и печать присутствуют на поддельном документе, заявляет, что не знает, как они там оказались, но тут же припоминает, что Герасимов ранее якобы просил его выдать фиктивную справку о зачислении в институт “сына товарища”, что свидетель, разумеется, отказался сделать. Попробуй любой из этих “свидетелей” отойти от версии следствия, нет сомнения, что их обоих ждала бы скамья подсудимых.

Но не будем вдаваться в дальнейшие юридические нюансы этого явно сфабрикованного и малоинтересного уголовного дела. Вернемся к вопросу о его политическом подтексте, так яростно отрицаемом “журналистом Антоновым”.

Антонов пишет: “В журналистских кругах Ашхабада, где хорошо знают Николая Герасимова, одно время работавшего завхозом редакции газеты “Туркменская искра”…, сообщение правозащитников /о его аресте по политическим мотивам – прим. В.П./ расценили как верх абсурда или скверный анекдот”. Здесь необходимо отметить, что первоначальные сообщения о том, что КНБ Туркменистана преследует Герасимова по причинам политического плана как раз и исходили от местных журналистов (их имена не могут быть названы по соображениям безопасности). И Герасимов был в журналистских кругах действительно известен в отличие от “г-на Антонова”.

Пытаясь доказать, что Герасимов – заурядный мошенник, Антонов заявляет, что осужденный “совсем недавно пытался продать секретную переписку Гейдара Алиева с Леонидом Брежневым” и что у него был обнаружен “поддельный документ на имя советника президента Азербайджана”. При этом журналист ссылается на материалы судебного процесса, однако ни малейшего упоминания об этих фактах судебный приговор не содержит. Возможно, эти факты были сообщены Антонову в другом ведомстве, как и подробности истории с поездкой Герасимова в Баку по приглашению Гейдара Алиева, вскоре после которой Герасимов был уволен из редакции. Антонов утверждает, что в Баку Герасимов получил “валютный чек на приличную сумму” и, возвратившись на Родину, “увлекся… различного рода коммерческими проектами”. Можно предположить, что некоторые из этих проектов касались сотрудничества с азербайджанскими информационными агентствами, в том числе, как говорят, и в области сбора информации о нефтегазовой промышленности Туркменистана. Сам Герасимов заявляет, что сотрудничал с азербайджанским агентством “Азертадж”, последнее, однако, отрицает свои контакты с ним.

Из путаной статьи Антонова можно понять лишь одно: спецслужбы Туркменистана заинтересовались деятельностью Герасимова гораздо раньше, чем возникло уголовное дело по обвинению журналиста в мошенничестве.

Зададим еще несколько вопросов, на которые г-н Антонов не пожелал ответить. Если Герасимов – обычный мошенник, почему расследованием его дела занимался следователь по особо важными делам КНБ Сергей Рабинович? Почему сразу после вынесения приговора он был этапирован в колонию в пос.Акдаш под Красноводском – в “зону”, где отбывают наказание бывшие работники силовых ведомств? Почему даже в “зоне” за ним установлен специальный надзор? Почему с подачи администрации колонии он получил кличку “Шпион” (возможно, это как-то связано с той информацией, которая поступила о нем из Ашхабада)? Почему Герасимов не был освобожден по декабрьской амнистии, под которую попали даже лица, осужденные за гораздо более тяжелые преступления? Говорят, что в отношении Герасимова готовится персональный президентский указ о помиловании. Если это так, за что подобная честь оказана “рядовому мошеннику”? Эти и некоторые другие вопросы по-прежнему остаются без ответа.

Хотелось бы напомнить, что обвинение в мошенничестве использовалось КНБ Туркменистана при фабрикации уголовных дел не в первый раз. Так, в 1999 г. “мошенником” был объявлен активист Русской общины Вячеслав Мамедов – в наказание за его интервью радиостанции “Маяк” о положении российских соотечественников в Туркменистане.

Стоит отметить и другое. В тоталитарных странах (включая Туркменистан) контакты с заграницей и необычные с точки зрения местных порядков увлечения и поступки легко могут стать причиной подозрений в политической нелояльности и привести к тюремному заключению по тому или иному сфабрикованному обвинению. Сталинский СССР в свое время продемонстрировал немало примеров такого рода.