Справка о положении в Дагестане
С 12 по 23 сентября с.г. в Дагестане находилась группа представителей общества "Мемориал" (Ковалев С.А, Орлов О.П., Соколов А.В., Черкасов А.В.), направленная туда для сбора информации, касающейся соблюдения прав человека и норм гуманитарного права в зоне вооруженного конфликта. Члены группы
По итогам этой поездки сделана следующая предварительная справка.
Боевые действия в Дагестане коренным образом отличались от войны в Чечне 1994-1996 гг. Отличие в одном: в Дагестане федеральные силы опирались на поддержку абсолютного большинства населения; солдаты и офицеры чувствовали себя освободителями (может быть: впервые после 1945 г.).
Но дисциплина, законопослушание, оснащение и подготовка частей Министерства обороны и Внутренних войск МВД, спецподразделений МВД не изменились к лучшему. Один из примеров: в ходе боев в Кадарской зоне они несли столь существенные потери от собственной авиации, что в конце концов командование вынуждено было вообще отказаться от поддержки с воздуха.
Поэтому уже сегодня очевидно, что наносимые по территории Чечни "точечные" удары на самом деле не могут быть избирательными и ведут к гибели гражданских лиц. Но новая широкомасштабная наземная операция в Чечне, где заведомо не будет поддержки со стороны местных жителей, в случае ее начала неминуемо приведет к массовой гибели как гражданского населения, так и военнослужащих. Взаимное ожесточение сделает неизбежной войну на уничтожение. Ужас и позор, ожидающий нас в этом случае, поставит Россию на грань катастрофы.
5 сентября утром, неожиданно для местного населения (хотя слухи о возможности вторжения давно циркулировали), села Новолакского района были заняты отрядами пришедших из Чечни боевиков под руководством Шамиля Басаева. Военнослужащие и сотрудники МВД выходили из окружения, некоторые из них были захвачены и, по крайней мере, шестеро солдат в селе Тухчар жестоко убиты. Боевики начали преследовать сотрудников правоохранительных и административных органов, осуществлять незаконные "реквизиции" как государственного, так и частного имущества. На занятой ими территории шло разграбление оставленных домов.
Мирное население, в том числе и чеченцы-аккинцы, опереться на которых, видимо, рассчитывали Басаев и Удугов, не поддержало боевиков, и покинуло район. Аккинцы, в отношении которых федеральное командование открыто придерживалось "презумпции виновности", обвиняя в предательстве, в граничащих с Чечней селах Ахар и Шушия оказали сопротивление боевикам.
За неделю части Российской армии сбросили боевиков с господствующих высот, после чего те, оставив заслоны, ушли из сел Новолакского района в Чечню. Федеральные силы после массированных бомбежек и артобстрелов заняли сильно разрушенные села.
Дагестанские ополченцы и милиция несколько дней препятствовали возвращению туда чеченцев-аккинцев. В эти дни ополченцы разграбили и погромили практически все аккинские дома в Новолакском районе, некоторые - сожгли. В погромах ополченцы превзошли боевиков Басаева. Фактически повторялись события в Пригородном районе Северной Осетии 1992 г. Однако, в последующие дни руководство Республики Дагестан решительными действиями смогло переломить ситуацию и обеспечить возвращение беженцев-акинцев в свои дома. Тем не менее, межнациональные отношения в Новолакском и Хасавюртовском районах остаются весьма напряженными.
В то время как власти активно ищут и преследуют "пособников ваххабитов и Басаева", расследование преступлений, совершенных против чеченцев-аккинцев практически не ведется.
В течение последних лет группа исламских фундаменталистов постепенно установила контроль над селами Карамахи и Чабанмахи. Несмотря на протесты большинства населения, в селах укреплялся теократический режим, не подчинявшийся республиканской власти.
Переговоры в 1998-99 гг. представителей руководства Дагестана и федеральной власти с "ваххабитами", из которых были исключены остальные жители этих сел, укрепляли позиции фундаменталистов в Кадарской зоне. В 1999 г.фундаменталисты установили полный контроль над селами, откуда были изгнаны представители светской власти. В селах действовал шариатский суд.
После окончания боев в Ботлихском районе Дагестана началась войсковая операция в селах Кадарской зоны. При том, что боевики были осведомлены о готовящейся операции, жители сел не были должным образом предупреждены о ее начале ни законными, ни "ваххабитскими" властями. После первых залпов абсолютное большинство жителей бежало из сел. Основная часть имущества, которое жители сел могли бы вывезти при условии надлежащего предупреждения, осталась в покинутых домах. Сами дома в большинстве были разрушены в ходе последующих боев.
В Кадарской зоне, в отличие от Новолакского района, бойцы федеральных сил ощущали себя не освобождающими собственную территорию, а скорее занимающими враждебную. Это привело к тому, что дома без разбора подвергались разграблению, а подчас после проведения "зачистки" сжигались. Вину за это ополченцы из местных жителей, вошедшие в село Карамахи вслед за войсками, возлагают на спецподразделения МВД, вместе с которыми они прочесывали улицы. Зафиксирован случай пытки и жестокого убийства "ваххабитского" боевика, надругательства над трупами.
Вместе с тем, по сравнению с аналогичными "зачистками" во время войны в Чечне, операция в Кадарской зоне имеет положительные отличия в гуманитарном аспекте. Выезду жителей из Кадарской зоны не препятствовали ни федеральные силы, ни ополченцы из окрестных сел, ни "ваххабиты"; в течении первого дня боев обстрел непосредственно сел из тяжелого оружия не производился. Это позволило свести к минимуму жертвы среди мирного населения. Задержание подозреваемых в причастности к "вахабитским" отрядам не приняло массовый и неизбирательный характер.
Неопределенный правовой режим в зонах боевых действий и неясный статус ополченческих вооруженных формирований способствовали нарушению прав человека и норм гуманитарного права. Федеральные органы власти отказывались вводить в зонах боевых действий чрезвычайное положение - единственный правовой режим, позволяющий на законных основаниях ограничивать права и свободы граждан - и заявляли, что намерены действовать в рамках Закона "О борьбе с терроризмом", который очевидно не соответствовал масштабу событий.
В созданные отряды ополченцев были вовлечены широкие слои жителей Дагестана - кроме чеченцев-аккинцев. Раздача оружия ополченцам велась без надлежащей его регистрации. Ополченческие отряды не обладали четко определенными полномочиями, отсутствовал надлежащий контроль за их деятельностью. Это привело к случаям самосуда и к возникновению незаконных мест содержания задержанных, к погромам и поджогам домов, и разграблению имущества граждан.
В целом, события привели к росту правового нигилизма как среди граждан, так и представителей власти Дагестана, приучая к "ползучей чрезвычайщине". Только представители федеральных силовых структур - командующий округом внутренних войск и руководитель следственной группы - высказали озабоченность неопределенностью правового статуса и положения отрядов ополченцев.
Имеется опасность, что борьба властей Дагестана с проявлениями экстремизма (в том числе и религиозного) может пробрести черты преследования любого инакомыслия. Недавно Народное Собрание Республики Дагестан приняло Закон РД "О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан". Часть норм данного противоречат нормам российского законодательства, неоправданно ограничивают права и свободы граждан, подчас сформулированы столь нечетко, что открывают возможности для произвола.
В настоящее время население всех пострадавших районов остро нуждается практически во всем, начиная от продовольствия. Прежде всего в преддверии зимы нужны кровельные материалы, стекло, полиэтиленовая пленка для прикрытия поврежденных построек. Между тем, средства из федерального бюджета перечисляются с задержками. Кроме того, необходим жесткий контроль за распределением поступающей помощи.