Ненужные люди

По документам, составленным миграционными службами (МС) Чеченской и Ингушеской республик, с 1 апреля 2009 года в Ингушетии не осталось ни одного беженца( в духе русского языка будем так называть ВПЛ) из Чечни. То есть, 31 марта люди были, а с 1 апреля их уже нет. Де-факто беженцы продолжают жить в Ингушетии (но только уже не имея никакого статуса и прав), де-юре, все беженцы 1 апреля сняты с учета в МС Ингушетии и переведены на учет в МС Чечни, по «месту проживания». Соответственно, деньги из Федеральной Миграционной службы поступают теперь не в Ингушетию, а в Чечню.

Возвращение и выдавливание

С апреля месяца в лагерях опять стали появляться главы администрации районов и населённых пунктов из ЧР. С одной стороны, они приезжают, чтобы уговорить людей вернуться домой, но, как правило, подобные визиты сопровождаются оскорблениями и грубыми высказываниями в адрес беженцев. Сами беженцы заметили интересное соотношение – чем крупнее лагерь, тем крупнее чиновник. Так, 28 августа в «МехнСтрой» приезжали глава УФМС ЧР Капланов Лёма, Хасимиков Ваха и главы шести администраций районов ЧР. В ходе встречи гостей интересовал только один вопрос: на каких условиях люди согласны вернутся в Чечню. Узнав о визите высокопоставленных чиновников из УФМС ЧР, в лагерь пришли жители и других МКП. У них имелись свои вопросы, на которые они надеялись получить ответ. Но подобная «импровизация» не понравилась Капланову, и он отказывался начинать разговор при посторонних, по его мнению, людях.

Беженцы отмечают комичность ситуации, когда с одной стороны, все чиновники в один голос говорят о том, что чеченских ВПЛ в Ингушетии больше нет, а, с другой стороны, эти же чиновники регулярно посещают их, пытаясь угрозами или уговорами вернуть Чечню. У людей возникает правомерный вопрос – зачем чиновники так упорно пытаются вернуть на родину тех, кого нет?

Надо отметить, что некоторые главы администраций иногда выдают беженцам деньги в размере 18 тысяч рублей на оплату жилья и коммунальных услуг в Ингушетии, то есть помогают временно решить их проблемы.

Понятно, что наличие ВПЛ из Чечни в Ингушетии портит картинку процветающей Чечни. Видимо поэтому, власти республики обязали глав администраций разобраться с этой проблемой. Точнее, «перевели стрелки» на глав администраций – ваши люди, ваши проблемы, вы и решайте. Но главы администраций, понимая, что у них нет средств обеспечить дома этих людей жильем, выдавали своим сельчанам денежные пособия на аренду жилья и коммунальных услуг в Ингушетии. Ситуация не совсем ясная и противоречивая. Люди принимают деньги, но при этом они подписывают бумагу о согласии выехать их временного жилья в Ингушетии, чего не следовало бы делать. Однако они не могут отказаться от денег из-за своей крайне низкой материальной обеспеченности,

Очень трудно говорить о материальном положении ВПЛ в общем. В каждой семье ситуация по своему сложная. Но вернуться в Чечню и довериться властям республики сегодня пока никто не готов. Почти в каждом МКП есть много случаев, когда семьи, поверив обещаниям, возвращались в Чечню, в расчете на комнату в ПВР. Действительно, вначале им такую комнату предоставляли, но только на несколько месяцев. После чего переселенцы оказывались на улице, а чиновники не только часто отказывались заниматься их проблемами, но и унижали их морально, воспринимая их как людей второго сорта.

Многие после этого вернулись назад в Ингушетию. В МКП, откуда они выехали, их часто обратно не принимали, и многие из них арендуют жилье в частном секторе.

Пример1

Эдилсултановой Жардат, мать одиночка, одна воспитывает дочь. «ЛогоВАЗ». Поддавшись уговорам, вернулась в Чечню. После того, как ее выкинули из ПВР, приехала обратно в Ингушетию. В «ЛогоВАЗ» её уже не приняли. В результате, Эдисултанова с дочерью подселились к другой семье, которая снимает жильё в частном секторе.

Пример2

Мустафинова Хава, одинокая женщина 1935 г.р., инвалид по зрению.

В её квартиру в Грозном вселилась другая семья, которая утверждает, что купила ее на законных основаниях у предыдущего хозяина. Наличие у Мустафиновой ордера, выданного в 1971 году, ничего не меняет. Уже более двух лет суд не может принять решение по этому делу. Всё это время Мустафинова вынуждена тратить скудную пенсию на оплату жилья в Ингушетии.

Случаев, когда люди возвращались в Ингушетию, после неудачного «возвращения» в Чечню, немало. Если в МКП ещё можно увидеть этих людей, то в частном секторе они остаются незамеченными. Эта категория появилась задолго до официального закрытия МКП.

Между тем, всё больше и больше людей теряют надежду на то, что им дадут перезимовать в МКП и перебираются в Чечню – из одной неизвестности в другую. Некоторые ВПЛ, получившие пособия от глав администраций, принимают решение арендовать на эти деньги жилье в Чечне и тоже возвращаются.

В этом году исполняется 10 лет, как беженцы из Чеченской республики скитаются по Ингушетии, перебираясь из одного места компактного проживания (МКП) в другой. Может именно эта «круглая» дата и послужила причиной столь спешной и, как никогда, слаженной работы МС двух республик? Кто знает… За годы беженства людям пришлось многое пережить. Им угрожали, им обещали, их постоянно в чем-то обвиняли. Чаще всего их обвиняли в том, что они живут здесь только из-за гуманитарной помощи. С апреля 2009 года люди не получают помощи, но домой не возвращаются.

Часто озвучивается точка зрения о том, что все ВПЛ, проживающие сегодня в Ингушетии, имеют здесь свой бизнес и в силу чисто экономической выгоды не хотят возвращаться домой. Частично это правда. Многие беженцы профессионально интегрировались в Ингушетии, нашли здесь работу, которой дорожат. Эти люди чаще всего сами оплачивают свое жилье и никогда не проявляли особого желания быть на довольствии МС. Жизнь в МКП для них более выгодна, так как аренда жилья здесь более дешевая, чем в частном секторе. Их семьи проживают с ними в Ингушетии (впрочем, иногда одна часть семьи может жить в Чечне). Надо сказать, что эта категория людей находится в более или менее стабильном положении, тем более, что у многих из них в Чечне есть дома и есть куда возвращаться.

Далее по тексту мы будем обозначать эту категорию ВПЛ как «экономические» беженцы.

Самые беспомощные беженцы – это те, кому действительно некуда возвращаться. Жилья у них в Чечне нет, и без помощи государства у них нет шансов его обрести. Работы в Ингушетии у них тоже нет. Они вынуждены продолжать жить в МКП, невзирая на издевательства чиновников МС обеих республик. В основном это люди,

- жилье которых разрушено до основания, но они не могут добиться от властей помощи на восстановление (как правило, это неполные семьи или семьи, где один из родителей является инвалидом);

-ранее проживавшие в одном дворе с родственниками, в котором после частичного восстановления жилья, места на всех не хватает;

- те, кто жил в общежитиях или в бараках;

- те, кто за последние 10 лет создал молодую семью и у кого вместо домовладения только формальная прописка в доме родителей.

Оплата жилья

Хозяева территорий, которые ранее арендовались МС Ингушетии, поставлены в такие условия, что уже они сами вынуждены выдавливать ВПЛ из насиженных мест, так как сегодня на они сами должны оплачивать коммунальные услуги (что особенно отражается на тех арендодателях, на землях которых расположены самые крупные МКП (например, «МехнСтрой», «Семеновод» ст. Орджоникидзевская)). В результате, с 1 апреля ВПЛ поставлены перед фактом необходимости оплаты жилья и коммунальных услуг.

Несмотря на финансовые трудности, многие ВПЛ согласны самостоятельно оплачивать жильё, лишь бы не возвращаться в Чечню, в неизвестность. В том же «МеханСтрое» отчаявшиеся люди обратились в МС Чечни с просьбой помочь им с оплатой жилья. Им ответили, что по данным МС Чечни все раннее проживавшие в Ингушетии беженцы вернулись домой и на сегодняшний день в Ингушетии беженцев из Чечни больше нет. Если же кто-то продолжает оставаться в Ингушетии,- говорилось далее в письме, -то делает это из личных интересов и на решение их проблем у МС Чечни нет времени.

С прекращением работы международных гуманитарных организаций ситуация в МКП резко ухудшилась. Никто не занимается ремонтом жилья и необходимых коммуникацией; вывоз мусора во многих МКП нерегулярен. Одна из жительниц МКП сказала, показывая на свою отсыревшую комнату: «Разве можно человеку держаться за такие условия жизни вдали от дома? Были бы в Чечне хоть такие условия, мы бы сами сделали ли бы ремонт и жили. И было бы легче, потому что не было бы страха, что тебя выгонят с этого места». За время пребывания в Ингушетии многие семьи поменяли МКП более 7 раз и в большинстве случаев делали ремонт за свой счет.

Сумма аренды за жилье колеблется от 1 до 2 тыс. рублей за комнату в месяц и зависит от местоположения лагеря. В большинистве МКП в сумму аренды входит оплата за коммунальные услуги. Если учесть, что в каждой второй семье несколько несовершеннолетних детей, то не трудно представить, что значит для людей указанная сумма. Многие ВПЛ подрабатывают, выполняя различные подсобные работы. Но возможность подработать бывает в основном в летнее время, в зимнее же время многие ВПЛ испытывают серьезные финансовые трудности. В этой ситуации люди выживают только благодаря взаимовыручке и поддержке. Понимая, что их осталось мало, люди помогают соседям расплачиваться за комнаты. Иначе есть риск остаться одним.

Хозяева территорий не брали арендную плату с ВПЛ за месяц Рамадан. Для людей очень важна эта возможность сэкономить средства за один месяц, и они не устают выражать свою благодарность хозяевам.

Количество временно-перемещенных лиц

Очень сложно назвать даже приблизительное количество ВПЛ, проживающих на территории Ингушетии. С одной стороны, больше нет гуманитраной помощи, которая подразумевала учет беженцев, с другой стороны, трудно учесть людей, постоянно перемещающихся из одного МКП в другой. В некоторых местах бывшие коменданты продолжают свою деятельность на общественных началах, и у них всегда можно получить исчерпывающую информацию о количестве проживающих в МКП. В небольших МКП с помощью любого жителя, можно пересчитать количество людей. В наиболее крупных МКП такая схема уже не работает.

Есть и такие точки компактного проживания, где люди вообще отказываются давать информацию. За ответами на вопросы они отправляют к хозяевам дворов, так как последние запрещают общаться с посторонними, интересующимися их МКП. Они боятся проблем с МС, так как с 1 апреля все ВПЛ МКП проживают в МКП без официального разрешения.

В дополнение ко всем проблемам, с февраля месяца 2009 года ВПЛ отказано во временной регистрации в Ингушетии. ФМС объясняет свои действия тем, что помещения на территории МКП, где до сих пор проживали ВПЛ, не являются жилыми, а в нежилых помещениях людей регистрировать запрещено. Те, кто арендуют жильё в частном секторе, получают регистрацию без проблем, на основании заявления хозяина домовладения. Это еще один повод для того, чтобы держать людей в напряжении (не смотря на то, что в лагерях давно не проходила проверка паспортного режима, люди опасаются внезапного рейда ФМС, что может послужить дополнительной причиной их выдавливания). С другой стороны у всех возникает резонный вопрос – зачем проверять паспортный режим в МКП, в котором, по данным той же МС Ингушетии никто не проживает?

По данным ДСБ (Датский Совет по Беженцам) на начало октября в Ингушетии проживает 9 386 ВПЛ из Чечни, 1 857 из которых живут в МКП, остальные 7 529 в частном секторе.

Эти данные существенно отличаются от тех, которые приводит организация «Веста» (см. примечание в конце текста).

Нет оснований не доверять цифрам ДСБ, тем более, что эта организация довольно долго занималась раздачей гуманитарной помощи, и знает все, даже самые отдаленные точки проживания беженцев. Скорее всего, в данное число входят и «экономические» беженцы, так как они также являлись получателями гуманитарной помощи от ДСБ.

Выявление самой беспомощной категории ВПЛ

В ходе последнего мониторинга ПЦ «Мемориал» попытался выявить самую беспомощную (в отличии от «экономических» беженцев) категорию ВПЛ, то есть ту, которая не сможет без реальной помощи государства решить свои жилищные проблемы в Чечне. «Мемориал» провел опрос в 10 МКП республики. Конечно, эти данные приблизительные (так как в некоторых МКП люди отказывались давать информацию о том, кто имеет жилье в Чечне, кто нет, кто является «экономическим» беженцем, а кто нет). Во многих МКП, где раньше жили ВПЛ из Чечни, теперь живут местные жители (часто это молодые семьи, не имеющие своего жилья), беженцы из Пригородного района Северной Осетии. Наличие разных категорий обитателей МКП также осложняет мониторинг.

Таблица 1.

Внутренне перемещенные лица проживающие в Ингушетии на основании того, что у них в Чечне нет жилья и средств на его восстановление или приобретение.

В скобках указано количество семей.

Вторая графа – Остаться в Ингушетии. Имеются в виду семьи, которые не хотят возвращаться в Чечню. Это преимущественно грозненские ингуши, кроме 2 семей из «Семеновода». Среди не желающих возвращаться ингушских семей есть такие, которые состоят в списках на улучшения жилья в Ингушетии, так как они отказались от жилья в Чечне. Есть ещё и такие семьи, которые надеются вернуться в Чечню, а так же остаться в Ингушетии. Это люди, которые ждут, где у них будет больше шансов на получения жилья, туда и податься.

Есть жильё в Чечне –монитор старался посчитать всех, чтобы была цифра реально проживающих в МКП людей. Практически никто, кроме указанных в таблице МКП, не смогли сообщить информацию для этой графы.

* в скобках количество семей

Продовольствие

Во многих случаях МС не погасила задолженность по продуктам. Последняя раздача продуктов была достаточно странной, выдавали один вид продукта на сумму всего рациона. В одних МКП выдавали крупу, в других сгущеное молоко. Сотрудники МС объяснили свои действия тем, что других продуктов нет, и поступление их не планируется. Далее они пояснили, что получив один вид продукта, люди могут его продать и купить на вырученные деньги то, что им необходимо. Но можно ли продать продукты, если они просроченны? Беженцы вообще уверены, что МС РИ таким образом просто избавлялась от просроченных продуктов. (Если до этого МС требовали от глав семей ВПЛ получать гуманитарную помощь в Назране, на складе МС, то в последнем случае продукты развозились по МКП).

Медицинское обслуживание

Излишне говорить, что с уходом международных гуманитарных организаций медицинского обслуживания в МКП практически не стало. ВПЛ отказано даже в получение первичной медицинской помощи. Люди покупают медикаменты на свои средства (что очень плачевно на самом деле, так среди ВПЛ есть дети, инвалиды, старики). При необходимости, кто-то из своих же ВПЛ измеряет давление или делает уколы.

Образование

Дети ВПЛ посещают местные школы. Трудности возникают зимой, так часто у детей нет зимней одежды для посещения лагеря. Кроме этого, родители часто не в состоянии обеспечить детей полным комплектом учебников и другими ученическими принадлежностями.

Но, пожалуй, самая важная проблема, это отдаленность МКП от школ. Некоторые школы расположены в нескольких километрах от МКП.

Пример.

МКП «Промжилбаза» в Карабулаке. Чтобы добраться до школы вовремя дети выйти из дома за несколько часов до занятий. До школы дети идут пешком по обочине автомобильной дороги, что что само по себе небезопасно. Другой дороги в школу нет. С октября по март месяц погода сырая, и детям сложно добираться до школы по грязи.

Хотелось бы в конце привести слова словами одной пожилой женщины, жительницы МКП с 1999 года. «Как можно доверять этой власти? Вчера в МКП принесли DVD с записью танцевального вечера (ловзар) по случаю дня рождения одного из чиновников. Это надо видеть, какие деньги кидают танцующим, они валяются и продолжают падать под ноги Кадырова во время танцев! Я смотрела и думала: этих денег хватило бы оставшимся жить в нечеловеческих условия чеченцам в Ингушетии хотя бы на частичное решение жилищных проблем на родине. Я смотрела на эти танцы на деньгах и думала: может он не знает про наши муки здесь? Наверное, нет. Иначе ему было бы стыдно так швыряться деньгами в то время, когда страдают люди, решать проблемы которых он призван».

Слушая слова этой женщины, невольно думаешь – люди потеряли дома, близких, имущество; около 10 лет они обречены на бездомную жизнь, скитаясь по прихоти местных чиновников из одного места в другое, всякий раз восстанавливая своими силами, так называемое, жильё. Они прошли через угрозы, оскорбления, но все еще не потеряли веру в людей. Может эта вера и помогает им выжить в таких нечеловеческих условиях?

ПЦ «Мемориал», Назрань, Ингушетия

Примечание

Результаты опроса, проведенного в Местах Компактного

Проживания ВПЛ из ЧР на территории РИ

По данным МОО «Веста» (исполнительный партнер УВКБ ООН), на 10 апреля 2009 года в 83 МКП на территории РИ всего проживало 867 семей (4064 человека) ВПЛ из ЧР.

По решению совместного совещания, проведенного в правительстве РИ в июле 2009 года рабочей группой в составе сотрудников ОФМС РФ по РИ, УВКБ ООН и РОДКСЧН был проведен опрос в 22 МКП с целью уточнения количества ВПЛ, физически проживающих в МКП, уточнения намерений ВПЛ на возвращение в ЧР или интеграцию в РИ и определения первоочередных нужд ВПЛ для осуществления этих планов.

Опрос проводился в августе-сентябре 2009 года и показал следующие результаты:

Семьи ВПЛ, намеренные вернуться к местам прежнего проживания в ЧР:

Нуждаются в представлении следующей помощи для возвращения в ЧР:

Семьи ВПЛ, намеренные интегрировать в РИ:

Нуждаются в предоставлении следующей помощи для интеграции в РИ: