Х. против России (K v Russia), № 1

Заявительница – гражданка России, проживающая в деревне Савельевская Наурского района Чеченской республики.

18 марта 2004 г. около 2.30 дня к дому заявительницы подъехали два бронетранспортера. По утверждению заявительницы, примерно 10-15 сотрудников ФСБ ворвались в ее дом, выбив двери и окна. Они схватили сына заявительницы (Х.) и заперли ее саму в одной из комнат. Затем они обыскали дом с помощью служебной собаки. Один из сотрудников ФСБ показал Х. какой-то предмет, завернутый в фольгу, и спросил его, известно ли ему, что это такое. Тот ответил, что не знает. Затем сотрудники ФСБ вывели Х. из дома. Заявительница пыталась узнать у них, где она сможет найти своего сына, но разобрала только то, что ей нужно будет искать его в районном отделе внутренних дел (Наурский РОВД).

Позднее, в то же утро, заявительница пошла в управление ФСБ по Наурскому району, однако ей сказали, что ее сына туда не приводили.

19 марта 2004 г. заявительница пошла в прокуратуру Наурского района. Там следователь сказал ей, что в это утро тело ее сына было обнаружено около 9 часов в одной из камер Наурского РОВД.

На теле Х. были следы ожогов, суставы его рук и ног были сломаны, а на черепе была трещина. Вскрытие, проведенное государственным судебно-медицинским экспертом, показало отсутствие связи между многочисленными телесными повреждениями, полученными Х., и фактом смерти, которая, согласно заключению эксперта, наступила в результате кардиомиопатии с легочными осложнениями на сердце.

ФСБ в своем письме от 20 марта 2004 г. в отдел внутренних дел объяснила, что они проводили операцию по аресту Х. 18 марта2004 г. Он был задержан во время проведения обыска в его доме. Когда его конвоировали в отделение милиции, Х. пытался выпрыгнуть из машины, и поэтому ему было нанесено несколько «расслабляющих ударов».

27 марта 2004 г. заявительница обратилась к прокурору Наурского района и в управление Специального представителя Президента Российской Федерации по правам человека в Чеченской республике с просьбой расследовать обстоятельства смерти ее сына. В неустановленный день было заведено уголовное дело по факту смерти Х.

21 апреля 2004 г. ПЦ «Мемориал» и Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации обратились в Генеральную прокуратуру с запросом о предоставлении информации о смерти Х. Кроме того, «Мемориал» запросил информацию у директора ФСБ и Министра внутренних дел.

21 мая 2004 г. заявительница получила письмо из Прокуратуры Чеченской республики. В письме утверждалось, что Х. был задержан в ходе операции, проводимой ФСБ, военнослужащими Министерства обороны и двумя сотрудниками РОВД. Далее в нем говорилось, что военный прокурор принял решение не возбуждать уголовное дело в отношении сотрудников ФСБ и Министерства обороны, а в отношении сотрудников РОВД решение пока не принято. Заявительнице не сообщали о проведении какого-либо дальнейшего разбирательства.

24 мая 2004 г. и 3 июня 2004 г. заявительница обратилась в прокуратуру Наурского района с двумя ходатайствами о проведении повторного патологоанатомического исследования тела ее сына.

Заявительница утверждает, что государство несет ответственность за пытки и смерть ее сына в нарушение ст. 2 и 3 Европейской Конвенции. Она утверждает, что перед арестом Х. был совершенно здоров и у него ранее не было сердечных болезней. Кроме того, российские органы власти не оспаривали факта его избиения, а на его теле в ходе исследования были найдены следы побоев.

Она также утверждает, что власти не провели надлежащего расследования в связи с пытками и смертью Х. в нарушение ст. 2 и 3.

Заявительница утверждает также, что арест Х. был проведен в нарушение ст. 5 Конвенции. Ни заявительнице, ни ее сыну не было предъявлено никаких доказательств, подтверждающих, что он подозревался в совершении преступления. Поэтому его арест не был произведен на основании разумного подозрения. Заявительница также утверждает, что не была соблюдена процедура ареста, предусмотренная в Уголовно-процессуальном кодексе.

Заявительница утверждает, что было допущено нарушение ст. 13, поскольку не было проведено надлежащее расследование по факту смерти Х., российские власти не признали какого-либо нарушение Европейской Конвенции со своей стороны, а ей самой не была выплачена компенсация за понесенный ею моральный и материальный ущерб.

Жалоба была подана в Суд в сентябре 2005 г.