Европейский суд снова применил правило 39 и запретил выдачу в Узбекистан гражданина этой страны Собира Рустамова

Гражданин Узбекистана Сабир Аминович Рустамов, 11.10.1966 г.р., уроженец Самаркандского района Самаркандской области, обратился в Комитет «Гражданское содействие» и Правозащитный центр «Мемориал» в конце ноября 2009 года.

Обращение Рустамова было связано с тем, что родственники переслали ему ксерокопию ориентировки о его розыске, в которой указывалось, что он разыскивается ОВД Самаркандского района по ст. 159 ч. 3 (посягательство на конституционный строй) Уголовного Кодекса Республики Узбекистан, предусматривающей наказание от 5 до 10 лет лишения свободы.

Поскольку Рустамову было известно о нескольких случаях, когда правоохранительные органы России выдавали в Узбекистан его сограждан без соблюдения каких-либо международных норм и российского законодательства, он не решился обратиться в органы ФМС. Наши сотрудники провели с Рустамовым интервью и направили его в Представительство УВКБ ООН, чтобы получить поддержку своей позиции перед обращением в УФМС.

Однако 4 февраля 2010 года в 16:30 в квартиру, где живет семья Рустамова, ворвалась группа людей, среди которых были одетые в форму сотрудники МВД РФ, а также люди, говорившие на узбекском языке. Жена похищенного услышала, как они сказали, что Рустамова отправят в Самарканд ночным рейсом. В течение суток с Рустамовым не было связи, его близкие не могли получить никакой информации о месте, где его содержат. Только немедленное обращение в прокуратуру остановило очередную незаконную выдачу: задержание было официально оформлено, Рустамов помещен в СИЗО. Для защиты его интересов был приглашен адвокат Хаваш Хадисов.

Работа проводилась по нескольким направлениям: обращение в органы ФМС с ходатайством о предоставлении статуса беженца, обжалование неизменного отказа во всех инстанциях; обжалование также неизменного решения прокуратуры об экстрадиции по заявлению узбекской стороны. Одновременно уже 25 февраля 2010 года было направлено обращение в Европейский Суд с просьбой в соответствии с правилом 39 Регламента Суда о применении предварительных мер приостановить экстрадицию в Узбекистан.

Европейский Суд зарегистрировал жалобу и предложил направить заполненный формуляр, но от применения правила 39 воздержался, предложив заявителю и его представителю направлять информацию обо всех продвижениях дела.

16 августа адвокат отправил в Европейский Суд формуляр жалобы с полным изложением дела. 23 августа адвокат сообщил Суду о том, что жалобу Рустамова на решение органов прокуратуры об экстрадиции суд первой инстанции не удовлетворил и на это решение подана кассационная жалоба.

Через неделю без дополнительного обращения и не дожидаясь решения суда кассационной инстанции, Европейский Суд направил нам следующее сообщение:

«30 августа 2010 г. Президент Палаты, к компетенции которой дело было отнесено, в интересах сторон и в целях должного проведения процедуры в ЕСПЧ, принял решение указать Правительству России, в соответствии с Правилом 39 Регламента Суда, что заявитель не должен быть экстрадирован в Узбекистан до дальнейших указаний.

Обращаем внимание сторон на то, что несоблюдение государством-ответчиком меры, примененной в соответствии с Правилом 39, будет являться нарушением Статьи 34 Конвенции. В этой связи ссылаемся на параграфы 128 и 129 решения Большой ПалатыСуда от 4 февраля 2005 года по делу Mamatkulov and Askarov v. Turkey (жалобы № 46827/99 и 46951/99), а также на п. 5 оперативной части решения.

Президент также принял решение рассмотреть жалобу в приоритетном порядке в соответствии с правилом 41.

Кроме того, сообщаем Вам, что Президент также принял решение, что необходима дальнейшая информация по делу. Президент соответственно проинструктировал меня, в соответствии с Правилом 54 § 2 (а) Регламента Суда, запросить у государства-ответчика предоставить любую фактическую информацию по поводу дальнейшего развития экстрадиционного процесса по данному делу, в особенности проинформировать Суд об исходе судебного процесса в отношении обжалования заявителем решения об экстрадиции генерального Прокурора от 4 августа 2010 года.

Суд запросил государство-ответчика предоставить соответствующую информацию и документы, как только это будет возможно».

(Из текста письма секретаря Первой секции г-на Нильсена адвокату, неофициальный перевод).

Таким образом, запрет на экстрадицию вынесен.

Дальнейшее развитие событий можно предугадать. Если все будет происходить в соответствии с законом, то Рустамова продержат в заключении до истечения срока в полтора года. К тому времени, можно надеяться, поспеет и окончательное решение Европейского Суда. Оно будет рассмотрено как новое обстоятельство, как теперь того требует пп. 2 п. 4 ст. 413 УПК РФ. Рустамову будет предоставлено временное убежище, после чего он с большими или меньшими трудностями покинет Россию и найдет приют в стране, где власти более понятливы и где не требуется трех десятков решений Европейского Суда по однородным делам для того, чтобы изменить национальную практику их рассмотрения.

А Российской Федерации придется снова, уже в который раз, платить заявителю компенсацию.

История Сабира Рустамова типична. С 1999 года он подвергался на родине преследованиям по подозрению в связях с лицами, исповедующими радикальные формы ислама. Его постоянно вызывали в органы внутренних дел, допрашивали с участием сотрудников СНБ и областной прокуратуры, вымогали взятки. Во время допросов били. Летом 1999 года Рустамов согласился написать заявление о раскаянии и был освобожден от уголовной ответственности в рамках проводимой властями кампании освобождения «раскаявшихся последователей религиозно-экстремистских организаций». По требованию милиционеров Рустамов передал им 700 долларов за закрытие дела. При этом он должен был регулярно отмечаться в милиции.

В феврале 2004 года был убит один из строительных рабочих – знакомый Сабира Рустамова. В тот же день у Рустамова дома был проведен обыск, а сам он был задержан. Во время трехчасового допроса его оскорбляли и избивали, требовали признать, что он участвовал с убитым в религиозных занятиях. Не добившись ничего, подбросили в карман дозу героина и заставили подписать протокол об изъятии наркотиков.

Обоснованно опасаясь оказаться в заключении по сфальсифицированному обвинению и снова подвергнуться истязаниям, Рустамов на год покинул свой дом. Когда он вернулся, вызовы в милицию и вымогательство продолжились и с новой силой обрушились на его семью после событий в Андижане.

Летом 2005 года Рустамов приехал в Россию и нашел здесь работу. Один раз он тайно посещал Узбекистан и по знакомству оформил выездную визу. Осенью 2008 года к нему приехала жена с тремя детьми.

Если бы Россия не только платила налог на нарушения в виде выплаты компенсаций заявителям, но и принимала к сведению позицию Европейского Суда, не повторяла действий, признанных нарушением Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод уже более 20 раз… Если бы в России создавались условия, при которых повторение указанных Европейским Судом нарушений становилось невозможным, то Рустамов получил бы статус беженца, его семья поселилась в России, Сабир зарабатывал бы на хлеб себе и домочадцам, а не сидел бы в СИЗО на скудном государственном коште и жена его не металась бы в попытках сохранить снятую Сабиром комнату и как-то прокормить детей.

Упорство, с которым органы прокуратуры и суды России отнимают у беженцев из Узбекистана годы жизни, лишают их семьи кормильцев, заставляют их жить в состоянии длительного стресса, и все это чтобы наказать свою страну на сотни тысяч евро, – это упорство достойно лучшего применения.