«Ваша честь, я очень вас прошу»: речи обвиняемых по делу «Нового величия» в суде

Руслан Костыленков

Ваша честь, пусть обвинение предоставит хоть один факт, свидетельствующий о том, что мы можем скрыться от следствия. Мы сидим семь месяцев. За это время ребята, которые сидят под домашним арестом, не скрылись. Мы заинтересованы в том, чтобы следственные действия проходили объективно. Также хочу сказать, что мы никак не можем давить на свидетелей. Потому что свидетели — это сотрудники правоохранительных органов. Я подавал два ходатайства о том, чтобы следователь меня допросил. Но следователь меня не допрашивает. Вот сейчас где он находится? В прошлый раз в Дорогомиловском суде судья просто не хотела на меня смотреть, потому что понимала, что мы в тюрьме незаконно. Ей было стыдно. Так же сейчас стыдно и следователю, поэтому-то он и не является на судебные заседания. А вот оперативникам, которые во время моего задержания приковали меня и били, стыдно не было. Так что я прошу, ваша честь, удовлетворить наше ходатайство. Спасибо.

…Что я могу сказать? Общественность собрала 200 тысяч электронных подписей с требованием прекратить наше дело. Следователь добивается, чтобы ему на порог Следственного комитета эти подписи принесли? Так они и до сих пор собираются, будет и 300 тысяч, я уверен. Я по-прежнему не понимаю, почему меня не вызывают на допрос, почему не проводят очных ставок обещанных. Либо следователь просто ленится, либо у него что-то не состыковывается. Если он ленится, пусть идет работать в «Пятерочку» вместе с оперативниками. При задержании они надевали мне пакет на голову — будут пакеты на кассе в «Пятерочке» раздавать. Замечательно, по-моему, будет. А если у следователя доказательства не сходятся — пусть закрывает дело. Не понимаю, зачем нас тут держат. Я никого не оскорбляю, ваша честь, это просто мнение.

Вячеслав Крюков и Руслан Костыленков в суде / Фото: SotaVision

Вячеслав Крюков

Я полностью поддерживаю своего адвоката, я — честный и законопослушный гражданин, никогда не привлекался ни к уголовной, ни к административной ответственности. Основной моей деятельностью является учеба, я студент университета. Источник моего финансового существования — материальная помощь моих родителей. Я зарегистрирован в Геленджике, но также имею временную регистрацию в вузовском общежитии в Москве. Даже в рамках всего этого, в принципе, сфабрикованного дела, я ничего не совершал. Я всего лишь несколько раз ходил на встречи с участниками, чтобы послушать мнение других людей, обсудить новости. Следствие за семь месяцев наверняка это выяснило и прекрасно понимает, но тем не менее каждый раз просит продлить арест. Следователь делает это не для того, чтобы обеспечить нормальный ход следствия, а чтобы осуществлять психическое насилие. А самое страшное, что суды во всем поддерживают следователя и даже не пытаются ни в чем разобраться, как-то услышать нас.

…Это беззаконие больше невозможно терпеть. Я начал голодовку и продолжаю ее до сих пор (сейчас Крюков прекратил голодовку — ОВД-Инфо), я ничего не ем, пью только воду. Неделю назад меня отвезли в больницу. Меня обследовали и нашли серьезные проблемы с почками, с поджелудочной железой, с печенью. К сожалению, я вынужден идти на крайние меры, чтобы меня наконец услышали. Я надеюсь, что в этот раз суд все-таки разберется тщательно, обратит внимание на мою ситуацию и исследует ее. Содержание в СИЗО — абсолютно неоправданная и незаконная мера. Спасибо за внимание, у меня все.

…Хотел бы еще раз обратить внимание на тяжесть действующей меры пресечения. Людей сажают в место, которое называют «следственный изолятор», а на деле это уже настоящая тюрьма. И общественное возмущение, которые возникло от нашего дела, по сути этим и спровоцировано: молодых людей взяли и ни за что посадили в тюрьму. Я что, похож на экстремиста? Любой разумный человек вам скажет, что не похож. Даже не говоря о том, чтобы закрыть дело, хорошо, пусть оно идет, пусть расследуют. Но давайте как-то на более человечную меру пресечения это все поменяем, чтобы не допустить психических нагрузок и вреда моему здоровью. Зачем продолжать меня мучить? Взываю к вашему милосердию. Я очень надеюсь, что сегодня все-таки восторжествует справедливость. У меня все.

Дмитрий Полетаев

Ваша честь, я очень вас прошу изменить меру пресечения, так как я считаю себя невиновным. У меня нет никаких мыслей что-то там свергать. Я вас прошу, умоляю вас, смените меру пресечения на более мягкую — на домашний арест. В моих же интересах не нарушать никаких законов, и помыслов у меня таких не было никогда. Надеюсь на ваше благоразумие.

…Ваша честь, я очень прошу, чтобы суд был гуманным. И я очень хочу, чтобы скорее закончился весь этот, грубо говоря, ад. Нам постоянно продлевают арест, но никаких следственных действий не ведется. Девушек под домашний арест выпустили. А мы находимся по-прежнему в СИЗО. У меня плохо со здоровьем. Мне не оказывают квалифицированную медицинскую помощь. Есть многочисленная поддержка, которая добивается прекращения нашего дела — 200 тысяч подписчиков у этого требования. Меня не допрашивают, как и Костыленкова. На суды следователь тоже не является. Что происходит, я не понимаю. Это неуважение к суду или намеренное какое-то мучение надо мной, над Костыленковым и Карамзиным? Я вас прошу — измените нам меру пресечения и будет все нормально.

Петр Карамзин и Дмитрий Полетае в суде / Фото: SotaVision

Петр Карамзин

Благодарю, ваша честь, за предоставленное слово. Я полностью согласен со своими, так сказать, товарищами по несчастью, а также с нашими защитниками. Прошедшее в сентябре судебное заседание ничем не отличалось от предыдущего. Суд абсолютно наплевательски отнесся к нашим доводам, не рассмотрел принципиально моей личности, слушая лишь голословные заявления обвинения и цитаты из Уголовно-процессуального кодекса РФ. Фактически суд выступил заодно со стороной обвинения.

…С каких пор в нашей стране сажают в СИЗО, являющийся учреждением со строгим режимом содержания, только на основании предположений и цитирования УК? Доказательств в отношении меня нет, их не было и, вероятнее всего, их не будет. Содержание человека под стражей без реальных доказательств является правовым нигилизмом. Что вообще следствие может на данный момент предоставить? Экспертиза чужого оружия. Да я не видел этого оружия и даже не знаю, кому это оружие принадлежит. Я не знаю даже названия этого оружия. Результаты экспертизы на экстремистские лозунги на листовках. К их созданию, печати и распространению я не имею никакого отношения, я и так был на встречах всего несколько раз. Я не писал никаких уставов, не подписывал, не агитировал, не распространял материалов, которые нарушали закон РФ и ущемляли чьи-то права.

…Ранее под домашний арест из СИЗО были отпущены девушки, которые проходят по делу обвиняемыми. Нам же все время продлевают срок содержания в СИЗО. Я вынужден констатировать, что решения принимаются исходя из гендерного признака — это серьезное нарушение. Я считаю, что содержание меня под стражей делается исключительно для воздействия на мою психику и мою семью, чтобы тем самым добиться от меня желаемых показаний. Прошу постановление Дорогомиловского районного суда отменить. Прошу избрать мне меру пресечения в виде домашнего ареста или любой меры, не связанной с заключением под стражей. Ваша честь, ожидаю вашего объективного решения, у меня все, спасибо.

…Сторона обвинения говорила, что я могу скрыться от следствия, повлиять как-то на следственный процесс. Но, ваша честь, я не представляю, каким образом это вообще возможно и зачем мне это делать, потому что я изначально заинтересован в ведении расследования. Ну, в отличие от Костыленкова ко мне не применяли грубую физическую силу и оружие. Я давал показания абсолютно от чистого сердца и готов их давать дальше. Ни физической, ни финансовой возможности скрываться у меня нет. Кроме того, у меня есть определенные хронические заболевания, и было бы намного лучше моему здоровью, да и моим родным, если бы я находился дома. Также в настоящий момент моя бабушка находится в очень тяжелом состоянии — из-за нервного срыва она потеряла сознание и упала с лестницы. Это было связано именно с тем, что мне продлили содержание под стражей. Ваша честь, я еще раз прошу вас изменить мне меру пресечения на домашний арест или любую, не связанную с реальным содержанием под стражей.