Светлана Ганнушкина: «В России просто нет системы беженцев»
В РФ статус беженцев имеют 770 человек, из них два – сирийца
МОСКВА — Президент Турции Реджеп Эрдоган заявил, что Турция откажется от соглашения по мигрантам, если Европа не выполнит данных обещаний, передает в пятницу, 7 апреля, РИА Новости. Эта новость растиражирована всеми СМИ страны.
Вообще сообщения о проблемах Европы с беженцами заполонили российские медиа, на центральных телеканалах эта тема постоянно в центре внимания, исподволь она вытеснила даже сводки о вооруженных столкновениях на Донбассе.
О причинах этого феномена Русская служба «Голоса Америки» беседует с председателем Комитета «Гражданское содействие», главой программы «Миграция и Право» правозащитного центра «Мемориал» Светланой Ганнушкиной
Виктор Васильев: Светлана Алексеевна, чем, по-вашему, объясняется повышенное внимание российских телеканалах и других СМИ теме беженцев в Европе?
Светлана Ганнушкина: Понятно, что это делается для того, чтобы отвлечь внимание граждан от собственных забот и продемонстрировать, как плохо справляется с проблемами Европа. Вот нас, когда мы открывали школу для беженцев в Ногинске (Московская область), вдруг почтила своим визитом съемочная группа «Раша Тудей», и я поняла, как делается пропаганда. Сначала они показывают лагеря в Турции, потом — толпы людей, рвущихся в Европу, а затем говорят: на что в Европе могут рассчитывать беженцы? Только на гуманитарную помощь, а мы интегрируем беженцев, причем в этом участвует не только государство, но даже гражданское общество. И в качестве иллюстрации рассказывают про нашу школу, которая на самом деле — уникальный пример, а государство здесь абсолютно не причем (изначально, в 2014-м, школу основал сирийский журналист, и учреждение занимало две скромные комнаты в половине частного дома — В.В.).
В.В.: А почему беженцы стремятся не в Россию, а в Европу?
С.Г.: Прежде всего, потому что в России нет системы беженцев. Можно говорить о том, плохая система в Европе или нет, но в России ее просто не существует. В РФ статус беженцев имеют 770 человек, из них два сирийца и примерно пять украинцев. Еще, правда, 311 тысяч украинцев имеют временное убежище, но его нужно каждый год продлевать. Год проходит очень быстро, и люди снова не знают, что им делать. Понятно, почему с августа прошлого года буквально толпы беженцев, главным образом, сирийцы, из России ринулись в Норвегию.
В.В.: В Кремле дают понять, что Россия совершенно никакого отношения не имеет к возникновению проблемы с беженцами. Насколько это так, как вы считаете?
С.Г.: Очень многие проблемы беженцев стали, в общем, следствием российской (и советской) внешней политики. Например, беженцы из Афганистана. Они бедствуют уже десятилетия в России, и только весьма ограниченный слой людей — около трехсот человек — имеют статус беженцев. Очень мало кому удалось получить российское гражданство. Они по-прежнему, до сих пор, нелегалы в России, даже те, кто вывезен сюда как дети-сироты. Повторюсь, у нас нет системы беженцев. А сейчас будет еще хуже. Потому что Федеральную миграционную службу (ФМС) слили в МВД, а МВД — репрессивная организация, которая не понимает, что существуют еще какие-то гуманитарные проблемы. В 2001 году уже была разрушена вся система ФМС. Потом ее с трудом восстанавливали. Ну, а теперь мы снова наступаем на те же грабли. Вот это меня просто поражает.
В.В.: А разрешилась ли судьба несчастной сирийской семьи, которая, спасаясь от войны, прилетела в Россию и надолго застряла в зоне аэропорта?
С.Г.: Да, их, наконец, поместили в центр временного размещения. До этого они 70 дней прожили в аэропорту! Причем мать семейства приехала к родной сестре. Она бывшая гражданка Советского Союза, родилась в Узбекистане, а всю жизнь прожила в Казахстане. Только потом судьбы у сестер разошлись, и Тамара уехала в Самару, а Гулистан вышла замуж за сирийца. К слову, руководитель ФМС говорит, что им дали временное убежище. Но они его не просили. Они просят статус беженца. Конечно, вот в этом во всем и проявляется истинное отношение в России к бедам людей, лишившихся средств и крова.
В.В.: Это не единичный подобный пример?
С.Г.: Конечно, я же говорю: всего два сирийца имеют статус беженца. А общий объем миграции из Сирии я оцениваю примерно в 6 тысяч. Это не сотни тысяч, не миллионы, но интегрировать этих людей в России просто невозможно. Тем не менее, они работают. А на какие бы еще деньги им жить? У нас же нет пособия. Один из руководителей МФС недавно вешал лапшу на уши телезрителям из ЕС, рассказывая, что в России пособие дается с самого первого дня, когда человек обратился с просьбой о предоставлении ему этого статуса. Только он не сказал, что размер этого пособия — сто рублей, и дается оно один раз. Поэтому его никто и не берет. А еще было сказано, что с самого первого дня подачи документов люди имеют право работать, что просто не соответствует действующему закону. У меня такое ощущение, что у нас и руководство ФМС законов не знает. Что уж говорить про остальных, включая рядовых сотрудников МВД…
Автор — Виктор Васильев.