«С точки зрения Минюста, у гражданского общества должна быть вертикальная структура во всем». Почему хотят ликвидировать «Мемориал»
Елена Женкова в статье «С точки зрения Минюста, у гражданского общества должна быть вертикальная структура во всем». Почему хотят ликвидировать «Мемориал», опубликованной на сайте «Телеканал Дождь» 11 октября 2014 года. Одной из самых громких историй конца недели, стало обращение Минюста в
Елена Женкова в статье «С точки зрения Минюста, у гражданского общества должна быть вертикальная структура во всем». Почему хотят ликвидировать «Мемориал», опубликованной на сайте «Телеканал Дождь» 11 октября 2014 года.
Одной из самых громких историй конца недели, стало обращение Минюста в Верховный суд России с просьбой ликвидировать правозащитное общество «Мемориал». В студии Дождя исполнительный директор общества «Мемориал», Елена Женкова, поговорили о причинах этого обращения и о дальнейшей судьбе «Мемориала».
Олевский: Елена, эта новость настолько поразительна, что я даже в первый момент не придал значения, потому что кажется ненастоящим чем-то, как можно закрыть «Мемориал».
Женкова: Тут требуются уточнения. Во-первых, надо понимать, что речь идет о российском «Мемориале», то есть о той структуре, которая объединяет организации мемориальские, работающие в России. А вообще «Мемориал» - это международное движение, у нас в составе не только российские организации. И второе, что требует уточнения, что этот наш спор с Минюстом в отношении российского «Мемориала», который на самом деле длится почти два года, этот спор довольно принципиальный. И точно надо понимать, что при этом мемориальские организации в России будут продолжать, как работали, а этот принципиальный спор, который уже перешел в Верховный суд, смысл его в том, что мы и Минюст очень по-разному понимаем, как должно быть устроено гражданское общество. С точки зрения Минюста, это должна быть вертикальная структура.
Олевский: На всем.
Женкова: Да, включая даже общественную организацию, хотя закон действующий говорит, что общественная организация вправе сама определять свою структуру.
Олевский: Тут надо пояснить, что структура российского «Мемориала» исторически была устроена таким образом, что организации, которые хотели присоединиться, заявляли об этом, спрашивали у вас разрешения и начинали работать под названием «Мемориал».
Женкова: Совершенно верно.
Олевский: Руководствуясь чем, какими-то уставными документами или принципами?
Женкова: Конечно. Во-первых, нужно понимать, что среди организаций российских, которые работают до сих пор – около 50, среди них больше половины – это те организации, которые учреждали этот российский «Мемориал». Они не просто присоединились к нему, они были с самого начала, создались, объединились и назвались российским «Мемориалом». Эти организации объединяет единый устав, единые принципы и единое правление.
Олевский: А что тогда хочет Министерство юстиций?
Женкова: А вот Минюст… Причем замечу, что организация существует уже 25 лет, и 23 года у Минюста не было никаких претензий. Мы регулярно сдавали нашу информацию, отчеты, проводили конференции. Минюст полностью был в курсе. И вот два года назад в декабре 2012 года во время плановой традиционной проверки вдруг Минюст сказал, что, с точки зрения Минюста, общероссийская организация может быть создана только по принципу сверху вниз. То есть существует штаб, например, в Москве или в другом каком-то городе, который открывает свои отделения в городах. И если эти отделения открыты по всей России, то тогда это общероссийская организация.
Олевский: То есть вам надо было перерегистрировать всю структуру?
Женкова: Да, совершенно верно.
Олевский: А у вас была ли какая-то опасность того, что вам ее не зарегистрируют?
Женкова: Этого мы не знаем. Пока мы не придем в Минюст, мы не узнаем, что происходит во время перерегистрации. Но ведь здесь есть такой вопрос. Например, существует очень известная и замечательная мемориальская организация в Воронеже – воронежский «Мемориал» или в Красноярске – красноярский «Мемориал». Она существует 25 лет, у нее есть свое собственное имя и своя собственная история, и вдруг мы говорим коллегам в Красноярске или в Воронеже: «Все. Пожалуйста, перестаньте называться красноярским «Мемориалом», перерегистрируйте или распуститесь, создайте новую организацию с новым именем». Понимаете, гражданское общество и «Мемориал» в первую очередь – это сетевая структура, мы не начальники нашим коллегам.
Олевский: Это проблема для РФ в последнее время, потому что если нет одного начальника, то не к кому приходить, насколько я понимаю.
Женкова: Я понимаю логику Минюста. Логика вот какая – действительно хочется иметь одного начальника, с которым иметь дело, вот здесь, в Москве. А второе – если организация устроена вертикально, тогда ее очень легко закрыть. Вы закрываете головной офис, и поскольку все устроено по вертикали, тогда вы закрываете и все региональные организации. Я повторю: в нашем случае не так. Во-первых, мы очень надеемся на то, что нам удастся в Верховном суде доказать нашу правоту. Хотя мы, к сожалению, проиграли дело в районных судах, суд не поддержал нашу позицию. И сегодня мы вынуждены собирать наш съезд, конференция «Мемориала», которая произойдет в ноябре.
Немножко странно, мы ведь написали в Министерство юстиций, что понимая, что суд не поддержал нашу позицию, что мы вынуждены на это реагировать, поскольку мы живем в правовом государстве, по крайней мере, стараемся себя так вести, мы созываем нашу конференцию, где мы с коллегами будем обсуждать эту ситуацию и вносить какие-то изменения в устав. Мы послали в Минюст официальное письмо, сказали, что проведем эту конференцию в ноябре, и неожиданно довольно для нас вдруг мы получаем информацию о том, что на 13 ноября, то есть до нашей конференции, назначено это дело.
Олевский: А у вас есть ощущение, что вас хотят закрыть?
Женкова: Я не знаю, хотят ли закрыть.
Олевский: Может, говорят что-то в кулуарах или по телефону?
Женкова: Нет, они с нами в этом смысле не общаются и ничего нам не говорят. Мы даже на это письмо, мы его послали летом, мы не получили на него никакой ответ, но полагали, что если нет желания закрыть организацию, а есть понимание, что эта организация делает много полезного: сохраняет память, помогает людям…
Олевский: Собирает списки людей, которые погибли в ГУЛаге.
Женкова: Помогаем очень часто найти… Почти каждый день приходят люди, которые по-прежнему не знают, где могилы их родственников, и мы этим занимаемся, работаем с детьми. Может, мы делаем не так много, как надо было бы.
Олевский: А, может, по мнению кого-то, слишком много. Давайте представим себе, что вы проигрываете Верховный суд, тогда Минюст делает что?
Женкова: Закрывает российский «Мемориал»?
Олевский: Это что означает?
Женкова: Это означает следующее: что, с одной стороны, некоторые наши организации, которые как раз зарегистрированы как отделение, им придется перерегистрировать устав. Но я уверена, что большинство организаций, несмотря на то, что это, конечно, удар по имиджу, удар по нервам, по психике, продолжат работу. И даже если мы рассматриваем самый негативный сценарий – проигрыш в суде и закрытие, то мы найдем новую форму, как нам на российском уровне объединить наши организации российские. А мемориальские организации и региональные будут работать, как и раньше, так же, как будет международное общество «Мемориал», будет работать архив, будет работать музей, и не только в Москве, а в разных городах.
Олевский: Я сегодня читал реакцию в интернете на эту новость, не все поняли, что может произойти, предположили, что появится замок на известном здании в Каретном, и вы больше не сможете существовать.
Женкова: Нет.
Олевский: Когда люди это обсуждали, оно говорили примерно следующие слова, что если сейчас можно говорить о диктатуре в России, в которой существует общество «Мемориал», то после его закрытия можно будет говорить о переходе к тоталитаризму абсолютно точно. Конечно, очень хочется верить, что это не произойдет.
Женкова: Я хочу поблагодарить всех тех, правда, огромное количество друзей и просто незнакомых людей, которые выразили свое сочувствие и понимание. И я хочу их успокоить. Это очень неприятная история, очень огорчительная. Понимаете, мы живем, когда уходят свидетели, когда гибнут документы, когда у нас так много работы, как никогда. В этой ситуации бесконечно грустно и жалко тратить время и нервы на это, но «Мемориал» будет продолжать свою работу.
Олевский: При этом правозащитный центр «Мемориал», то объединение людей, которое занимается поездками на Кавказ, например, выяснением судьбы пропавших…
Женкова: Это одна из наших региональных организаций.
Олевский: И прочие вещи, с судами, помощь адвокатская людям, которые пострадали от действий силовиков и не только, эта организация в любом случае должна продолжить свою работу? К ней сейчас вопросов нет?
Женкова: Минюст эту организацию, одну из региональных, проверил и по закону об иностранных агентах считает, что их деятельность должна быть обозначена как деятельность иностранных агентов. Это только одна такая региональная организация «Мемориала». Организация с этим не согласна и тоже сейчас находится в процессах судебных. Но повторю: все мемориальское движение в целом продолжает работу. И я надеюсь, наши коллеги, занимающиеся правами человека, конкретно этими темами, тоже продолжат свою работу. Насколько я знаю, они не собираются останавливаться.
Олевский: Международная реакция будет на это, может, какая-то помощь или пока рано, до суда рано?
Женкова: Это суд, это судебный процесс. И, несмотря на атмосферу очень нехорошую, очень неприятную атмосферу, я все-таки верю в правосудие.