Нежелательная

На заседание по делу Анастасии Шевченко в Октябрьский суд Ростова-на-Дону трудно попасть даже тем немногочисленным ее сторонникам, кто за эти два года упорно продолжает встречать и провожать Настю, несмотря на погоду и пандемию. Их немного, редко наберется и два десятка. С самого начала Насте запретили общаться со всеми, кроме сотрудников ФСИН, следователей, детей, мамы и квартирной хозяйки. Поэтому у здания она всегда молча с кем-то обнималась, кому-то просто кивала головой, всегда благодарила, но старалась обмениваться короткими фразами под нервными взглядами адвокатов и сопровождающего сотрудника ФСИН.

Ее домашний арест казался сбоем системы: формулировка, с которой следователь вышел в суд об избрании меры пресечения («угроза конституционного строя и обороноспособности страны»), как граната без чеки могла в любой момент выпасть из ненадежных рук и разорвать в клочья жизнь целой семьи. Все это понимали, поэтому слова поддержки у здания суда произносили тихо, фотографировали молча. Только соломенная копна Настиных волос с каждым заседанием становилась ярче, а глаза — синее. Возможно, на фоне темнеющего от страха города.

— Посмотрите, она похожа на эльфа, — сказал однажды кто-то, глядя на стоящую у стен суда Настю. — Эльф в плену у орков.

— Начну с небольшой арифметики, — обратилась Настя к суду в своем последнем слове. — Больше двух лет домашнего ареста плюс четыре года реального срока за вычетом отсиженного — получается больше шести лет заключения — это выше, чем максимальный срок. (…) Вам этого мало?

Настя стала первой в России арестованной по статье 284.1 УК РФ («Осуществление деятельности на территории РФ иностранной или международной неправительственной организации, в отношении которой принято решение о признании нежелательной на территории РФ»). Позже аналогичные процессы прошли в Екатеринбурге, Тюмени и Краснодаре. В феврале прошлого года журналиста «Урал. МБХ медиа» Максима Верникова приговорили к 300 часам обязательных работ за сотрудничество с «Открытой Россией», в октябре краснодарская активистка Яна Антонова получила 240 часов.

29 апреля 2017 года по всей нашей стране прошла акция, инициированная движением «Открытая Россия» и направленная против выдвижения Владимира Путина на четвертый срок. Самое распространенное фото Насти в интернете — оттуда: голубое платье в цветочек, желтый флаг с надписью «Надоел».

Осенью 2017 года Настя становится руководителем штаба кандидата в президенты Ксении Собчак и как ее доверенное лицо принимает участие в публичных дебатах.

Доцент кафедры «Безопасности информационных технологий» Южного федерального университета Александр Басанов увидел анонс выступления Анастасии Шевченко на дебатах в Таганроге и подал сигнал прокуратуре.

— Я знал, что на сайте Министерства юстиции опубликован перечень нежелательных организаций, куда входит общественное движение «Открытая Россия» (в 2017 году признана в РФ нежелательной организацией. — Ред. ), финансируемое Михаилом Ходорковским. Это дело меня интересовало еще до мероприятия, я читал комментарий представителя Генпрокуратуры, что к нежелательным организациям относятся такие организации, которые дестабилизируют обстановку в стране, обесценивают выборы президента и могут нанести ущерб конституционным правам граждан и государственности, — позже, в суде, пояснил свой поступок Басанов.

Соратник Анастасии Николай Шатунов говорит, что оба штрафа по ст. 20.33 КоАП РФ Шевченко получила без доводов сторон.

— Свидетель Алексей Шильченко, участник движения НОД, заявил, что [на дебатах] она представлялась участником британской организации, запись всего мероприятия от местного телеканала полностью это опровергает. 19.01.2018 в Таганрогском суде сказали что-то в духе «ну вы же понимаете», — вспоминает он.

Второй штраф Шевченко получила за присутствие 27 и 28 апреля 2018 года на бесплатном семинаре «Открытые выборы» с лекциями бывших депутатов из Москвы. Сотрудник Центра по противодействию экстремизму (ЦПЭ) Андрей Шпитько и его коллега Рыжаков

После двух штрафов за «осуществление деятельности на территории РФ иностранной или международной неправительственной организации, в отношении которой принято решение о признании нежелательной» правоохранители начали внимательно изучать жизнь Анастасии в поисках других ее действий в интересах «нежелательной организации». Долго ждать не пришлось: 27 сентября Настя выступила на собрании регионального отделения сетевого движения «Открытая Россия», а 28 октября вышла на согласованный митинг с флагом «Надоел».

Анастасия Шевченко родилась в Бурятии, окончила Иркутский лингвистический университет с красным дипломом. Вышла замуж за военного. В начале нулевых семья переехала в Ростовскую область, в станицу Егорлыкскую, где Настя несколько лет работала журналистом в местной газете и на телевидении. Первый ребенок — девочка — родилась глубоким инвалидом. Когда появилась вторая дочка, органы опеки настояли, чтобы семья передала инвалида в психоневрологический интернат, где Настя навещала Алину до последних дней.

С мужем она развелась после рождения третьего ребенка — сына. О личной жизни Настя никогда не распространялась, но дети подтверждают, что поддерживают связь с отцом, у которого уже другая семья.

Известно, что Настя работала в территориальном избиркоме, какое-то время симпатизировала КПРФ и даже числилась в рядах этой партии.

Первые фотографии с акций протеста на ее странице в соцсети начали появляться в 2015 году. Красивая, Настя невольно обращала на себя внимание. Это было неудивительно: до нее политические акции протеста в Ростове представляли собой грустные собрания уцелевших либерал-демократов из 90-х, чей средний возраст стремился к пенсионному.

Задержали Настю 21 января 2019 года. В ее доме прошел обыск, были изъяты в том числе телефоны детей, компьютеры. Следователь попросил отправить мать троих детей в СИЗО. Своего жилья у Шевченко не было, ситуацию спасла одна из ростовчанок, которая предоставила семье отдельную квартиру в центре города, — так суд согласился на домашний арест.

«По имеющимся оперативным данным, Шевченко А.Н. в целях оказания давления на органы власти планирует организовать акции гражданского неповиновения с привлечением социально неудовлетворенных граждан, в том числе из других регионов Российской Федерации, способных оказать силовое сопротивление сотрудникам правоохранительных органов с применением подручных боевых средств, а также сопряженных с блокированием государственных и муниципальных учреждений и федеральных автомобильных дорог, при этом используя в качестве повода для привлечения широких масс населения инициативу Правительства Российской Федерации по повышению пенсионного возраста», — говорится в постановлении суда, построенного на основании ходатайства сотрудников ЦПЭ, которые попросили суд разрешить им установить в спальне женщины скрытую видеокамеру.

Об этом стало известно лишь на суде. Оказалось, что задолго до ареста в их съемной квартире установили прослушку и видеокамеру и, судя по ракурсу, спрятали шпионскую аппаратуру в блок кондиционера. Квартирная хозяйка знала об этом, но даже не попыталась предупредить семью,

спальней Насте служила проходная комната.

— Мама в деле увидела фотографии, сделанные из видео. Там есть бабушка, мы с Мишей, мамины друзья — более 30 дисков. Их надо отсмотреть, чтобы проверить, правильно ли расшифровали ее слова в фоноскопической экспертизе. Мама начала смотреть, психанула, сегодня двигала мебель, завтра снова будет смотреть, — рассказывала дочь Насти Влада, которой на тех видео 14 лет.

На время следствия и суда Влада стала «голосом» матери: вела в социальной сети #ХроникиДомашнегоАреста. Рассказывала, как мама качает пресс, чтобы держать себя в форме, и «выходит погулять» на подоконник, как надевает колготки, если на ноге — тот самый браслет, как неделю не могла попасть на прием к стоматологу и от боли решила вырвать себе зуб плоскогубцами.

В одном из постов школьница не сдержалась и назвала гадиной украинского блогера Сергея Рулева, который писал доносы на ее мать, а когда начался суд, старался бывать на заседаниях и нередко устраивал скандалы со сторонниками Шевченко. В ответ Рулев пожаловался на девочку в прокуратуру, требуя привлечь Владу к ответственности.

Кадры из спальни ничего не дали.

— Материалы, собранные при помощи этой камеры, бесполезны как с точки зрения сбора доказательств по делу, так и с точки зрения сбора компромата. Сработали в ноль, — оценил работу оперативников координатор «Правозащиты Открытки» Алексей Прянишников.

— Представленные результаты полугодовой прослушки поражают своей никчемностью, — подтверждает адвокат подсудимой Сергей Бадамшин, но главным в этом эпизоде расследования считает сами действия силовиков: — Проникли в жилище Шевченко, установили аппаратуру, записывали 24/7, забрали аппаратуру. Без следов. Дома почти постоянно кто-то находился. Делайте выводы.

На суде по избранию меры пресечения Настя просила не арестовывать ее, чтобы видеться со старшей дочерью, которую семья регулярно навещала в Зверевском неврологическом диспансере — это в 120 километрах от Ростова. Суд отказал. Через неделю Алина в очередной раз заболела: особенности ее диагноза предполагают частные бронхиты. Когда такое случалось раньше, Настя оставляла младших детей на свою маму и ехала к дочке. Сидела рядом, откачивала мокроту из бронхов, кормила, давала лекарства. В январе 2019 года делать это было некому, у Алины поднялась температура…

Следователь Александр Толмачев несколько раз отказывал Анастасии Шевченко в удовлетворении ходатайства и не отпускал к больному ребенку. Безжалостная машина дала сбой вечером 30 января: следователь разрешил. По дороге, рассказывала Настя, он ей несколько раз звонил — уточнить, не свернула ли машина в сторону украинской границы. 

…Она успела проститься с Алиной, девочка умерла 31 января на 18-м году жизни. Ее тело кремировали, урна с прахом до сих пор стоит в комнате Насти.

Дело Анастасии Шевченко стало приговором целому городу: поддержать ее в суд приходит всего несколько десятков человек, в основном все тот же «околопенсионный» демократический актив, на фоне которого когда-то сверкала Настя, и журналисты преимущественно федеральных изданий. Региональные СМИ делом Шевченко интересуются мало.

Летом прошлого года суд ослабил условия домашнего ареста, Насте позволили встречать сына из школы, давать онлайн-уроки английского, она вяжет на продажу стильные сумки из джута… Все это время, по словам дочери, семья жила на бабушкину пенсию, алименты и помощь друзей.

«Мемориал» признал Анастасию Шевченко политической узницей, она получила премию Бориса Немцова.

Родные Насти не верят ни в оправдание, ни в условный срок.

рассказывает Влада. — Бабушку эти разговоры затрагивают, плачет часто. Понятно, что будет сложно очень. Мише особенно, в таком возрасте он очень нуждается в родительской ласке и заботе, которую я не всегда смогу ему дать, мне тоже будет нелегко. Ему придется раньше положенного повзрослеть. Мне было 14, когда это началось, Мише сейчас девять. Боюсь представить, как он может измениться. Переживаю за него больше, чем за нас всех. Сумка уже собрана. Я покупала маме книги и тетради, на Новый год ей подарили термобелье для колонии.

Приговор Анастасии Шевченко будет оглашен 18 февраля.