Несогласованные акции не могут считаться мирными

23 декабря Тверской районный суд Москвы вынес приговор по делу муниципального депутата и преподавателя Юлии Галяминой. Ее обвиняли по так называемой «дадинской статье» о неоднократном нарушении правил проведения массовых акций — прокуратура требовала для депутата три года колонии общего режима. В итоге суд признал Галямину виновной, но ограничился двумя годами условно. Тем не менее Галямина уже заявила, что будет оспаривать приговор: если решение не отменят, она лишится своего мандата и не сможет участвовать в ближайших выборах. О том, как прошло заседание, рассказывает спецкор «Медузы» Кристина Сафонова.

Осужденный по «дадинской статье» активист Константин Котов вышел на свободу 16 декабря. В то утро у ворот колонии во Владимирской области его встретила группа поддержки из Москвы, в том числе его адвокат Мария Эйсмонт. Спустя неделю Котов и Эйсмонт пришли к Тверскому районному суду Москвы. Именно там осенью 2019 года активиста приговорили к четырем годам колонии. 23 декабря там же заканчивался другой процесс Эйсмонт — но снова по «дадинской статье». 

На этот раз в многократном нарушении правил проведения массовых акций обвинили муниципального депутата и преподавателя Юлию Галямину. Через день после освобождения Котова — 18 декабря — прокуратура запросила для нее три года колонии. Галямина назвала свое дело «политическим давлением». И постаралась сделать все, чтобы привлечь к нему как можно больше внимания: призывала подписать петицию в свою поддержку, подробно описывала происходящее в суде в соцсетях (из-за пандемии слушателей в зал пускают неохотно) и там же советовалась, какое платье надеть на очередное заседание.

Это дало результаты. Поддержать муниципального депутата к зданию суда, окруженному металлическими ограждениями и судебными приставами, пришли больше 200 человек. Среди них — фигуранты «московского дела» Алексей Миняйло и Самариддин Раджабов, политики Илья Яшин и Иван Жданов, а также вернувшийся этим утром из армии сотрудник ФБК Руслан Шаведдинов, отслуживший год на Новой Земле.

Сама Юлия Галямина приехала к суду в начале второго, за час до оглашения приговора. Толпа встретила ее аплодисментами и скандированием «Юля!». В разговоре с журналистами депутат подчеркнула, что готова к реальному сроку. Подтверждением этому послужил темный баул в руках ее мужа, Николая. С этим баулом, чуть наклоняясь от тяжести, он шел до самого зала суда. 

Изначально на оглашение приговора пустили только близких родственников Юлии, ее мужа и двух детей подросткового возраста, а также журналистов. Но депутат отказалась заходить в зал, пока туда не пропустят ее пресс-секретаря Николая Касьяна. Свое решение она объяснила просто: это ее приговор и она делает «то, что хочет».

А затем напомнила собравшимся, что до 150 тысяч петиции в ее поддержку не хватает всего 35 подписей. Через несколько минут из коридора раздался ее громкий голос: «Все, 150!»

Около трех часов дня пресс-секретаря пустили. Галямина заняла в зале суда место рядом с адвокатами — кроме Марии Эйсмонт, это Михаил Бирюков, также участвовавший в деле Константина Котова.

«А давайте я вам свое платье покажу», — обратилась Юлия Галямина к пресс-секретарю суда, заметив, что та снимает участников процесса. И снова встала с места, чтобы все могли оценить ее длинное платье цвета индиго и защитную маску в цветах российского триколора. «Это 12-е, — пояснила Галямина, напомнив, что на каждое заседание она приходила в новом платье. — Мы сегодня сделали фотосессию с 12 платьями, будет такой календарь в поддержку политзаключенных». 

Вскоре в зале появился судья Анатолий Беляков (в том числе работал по «московскому делу») с небольшой стопкой бумаг — это решение по делу Галяминой. Зачитывать приговор судья начал громко и четко. Почти сразу стало ясно — он не в пользу муниципального депутата. Поняла это и Юлия Галямина, тут же помахавшая родственникам в знак того, что ничего страшного не случилось. Ее сын в этот момент с силой схватился за спинку впереди стоящей скамьи. 

Тем временем судья Беляков перешел к описанию протестных акций 2019 и 2020 годов. Поводом для уголовного дела стало участие Галяминой в акции против поправок к Конституции 15 июля 2020 года (на ней задержали больше 100 человек). До этого ее несколько раз штрафовали после протестов, проходивших летом 2019 года из-за выборов в Мосгордуму.

Судья раз за разом повторял: «создавала угрозу причинения вреда конституционно охраняемым ценностям», «не сделав должных выводов», «демонстрируя пренебрежительное отношение к закону», «пренебрегая правом других лиц на свободное передвижение», «продолжая свои противоправные действия», «достоверно зная, что является участником несогласованного митинга», «привлекая внимания граждан и средств массовой информации» и, наконец, «кричала лозунги». 

Речь судьи Белякова внезапно прервал адвокат Михаил Бирюков, попросивший разрешения для Юлии Галяминой слушать приговор сидя. Депутат пояснила: у нее кружится голова. Судья возражать не стал, предложил подсудимой воды и продолжил читать. Но уже через несколько минут сказал встать — заметив, что Галямина что-то печатает в телефоне. Во время заседания она активно комментировала приговор в соцсетях, а на упрек судьи пояснила, что общается с поддерживающими ее родственниками. 

Особый упор Беляков сделал именно на акцию против поправок к Конституции, которая прошла в июле 2020 года. По версии суда, Галямина призывала выйти на нее, хотя «достоверно знала», что акция не согласована с властями. В итоге собравшиеся на Пушкинской площади не соблюдали социальную дистанцию и были в «реальной опасности заражения новой коронавирусной инфекцией». А также «вытаптывали зеленые насаждения» и «создавали реальную угрозу конституционно охраняемым ценностям». Впоследствии митинг перерос в шествие. Галямина «как организатор», зачитал судья, не предприняла никаких мер, чтобы это остановить. 

Зачитав все это, Беляков напомнил: Юлия Галямина вину не признала и пояснила в суде, что все акции, в которых она принимала участие, проходили мирно. А ее задержания были необоснованными. Защитники Галяминой не раз указывали, что «дадинская статья» антиконституционна и ее необходимо отменить.

Однако суд посчитал, что вину подтверждают показания свидетелей: 38 полицейских, одного сотрудника мэрии и одного сотрудника Роспотребнадзора. А также протоколы осмотра предметов и «вещественные доказательства», среди которых оказались посты из соцсетей депутата, видео, в которых она призывает приходить на акции, а также данные о звонках пресс-секретарю Николая Касьяну, найденные при обыске банковские карты и визитки. Есть в деле и заключение экспертов — они нашли в постах муниципального депутата «слова, побуждающие» выйти на акцию и «проявить несогласие» с властью.

Спустя 40 минут судья Беляков заметно устал. Читать приговор ему мешал и подступающий кашель. После небольшого перерыва он озвучил, что суд посчитал доводы защиты Галяминой «несостоятельными» и не нашел нарушений в возбуждении уголовного дела. Галямина, продолжил судья, «представляет криминально общественную опасность» и «действовала деструктивно».

Отдельно Беляков подчеркнул: «Несогласованные акции не могут считаться мирными». Эти слова судья произнес уже охрипшим голосом и снова объявил перерыв. 

А вернувшись в зал, сообщил, что при вынесении приговора суд учел смягчающие обстоятельства. Например, то, что Галямина финансово помогает родственникам. «Исправление возможно без реального отбывания наказания», — подытожил судья Беляков. И наконец озвучил решение: два года условно.

К Юлии Галяминой поспешили муж и дети. Но из зала она выходила уже в окружении адвокатов и журналистов, попутно объясняя, что недовольна приговором и будет его оспаривать. Иначе участвовать в выборах — ни в Госдуму в 2021 году, ни в президентских в 2024-м (о желании баллотироваться она заявила в своем последнем слове) — Галямина не сможет. Также она лишится депутатского мандата.

Позади к выходу из Тверского суда медленно шли ее сын и муж Николай: первый держал в руках цветы, второй — тяжелый баул, с вещами, заготовленными для СИЗО. 

«Неправовое решение, но Юлия Евгеньевна хотя бы будет дома», — сказал Николай «Медузе», добавив, что тяжело быть в близких отношениях с политиком. Но тут же подчеркнул: «Если бы мы были с ней не согласны, было бы гораздо сложнее, а так, поскольку мы с ней согласны, то это здорово мотивирует». После чего отпустил баул и вздохнул.