Геннадий Афанасьев: Молчите до конца
Геннадий Афанасьев рассказывает о своем заключении на «Крым.Реалиях»
В один день моя жизнь превратилась в неизвестность. Одна неопределенность меняется на новую. Смена положения. Перерасстановка. Маска обжигает меня моим же горячим дыханием. Легкое удушье. Адреналин зашкаливает. Нервы на грани. С обоих боков я ощущаю крепкие плечи своих пленителей. С шеи срывают крестик, который священник вручил мне при крещении. Ругань. Угрозы. Гадкие шутки и смех. Не помню, какие именно. Удары выбивают воспоминания. Время тянулось невероятно медленно. Голова была полна мыслей и одновременно пуста. Я думал о том, что больше ничего не могу изменить самостоятельно. Вариации таяли на глазах. Утопия. Крах. Атлантида, идущая на дно...
В итоге в результате обыска из изъятого в моем доме доказательствами по делу стали: 1) два средства защиты, а именно – противогазы; 2) налокотники и наколенники – средства защиты для катания на роликах; 3) набор медикаментов первой необходимости; 4) фонарик; 5) пневматический револьвер, не являющийся запрещенным оружием ни в России, ни в Украине. Игрушка, которую мне даже не стали выносить, чтобы я дал объяснения. Неплохая экипировка самого опасного крымского террориста?
Время проходит, все заканчивается, давая обороты новым событиям. Теперь меня начали бить от скуки, для развлечения. Кроме «ну ты влип, сука», «весело тебе бандеровец?» и подобных фраз, мне трудно что-либо вспомнить. Теперь точкой назначения моего пути была Федеральная служба безопасности России в городе Симферополь. То учреждение, где восемьдесят пять процентов состава стали предателями Родины и присягнули на верность оккупанту, Российской Федерации. Место, где двадцать три года независимости Украины готовилось вторжение. Меня везли в змеиное кубло... Допросы продолжались. Что ни говори, а техника и методы запугивания, веками стоявшие на вооружении и хорошо отработанные у прислужников российского империализма, очень и очень действенные…
Со всех сторон стоял крик. Угрозы. Вопросы, сменяющиеся ударами. «Кто такой Чирний?», «Кто заложил мину на Бельбеке?», «Кто такой Сенцов?», «Кто взорвал наш танк?», «Где остальные члены «Правого сектора?». Абсолютно бессмысленные для меня названия, имена, местоположения. Я не служил. Не имел доступа к военной информации. Не знал никого из «Правого сектора». Фамилии Чирния и Сенцова мне не говорили абсолютно ничего. Олег Сенцов, как выявилось впоследствии – режиссер. Но, простите, он не Эмир Кустурица, не Стивен Спилберг, да и я не кинокритик, чтобы знать его фамилию…
Одни и те же вопросы, на которые у меня не было и не могло быть ответов. Нужно было что-то им отвечать. И я оправдывался. Я защищался словесно. Это и было им нужно. Чтобы я говорил. Но мои ответы их не устраивали. Я говорю, а они бьют. В живот. Сильно. Больно. Секунды. Минуты. Часы... Для меня это продолжалось бесконечно. Мои ответы их не устраивали.
Уже сейчас, через пройденный опыт, я могу дать лишь один действенный и верный совет. Молчите. Молчите до конца. Не верьте никаким из их обещаний. Они не остановятся. Не имеет значения, будете вы говорить или нет, они будут хотеть большего. Они будут реализовывать поставленные им цели, фабрикуя то, чего никогда не было на самом деле. Тотальная фабрика лжи в тоталитарной системе. Все ваши попытки словесного сопротивления будут лишь проявлениями слабости, которые экзекуторы будут использовать вновь и вновь в своих собственных интересах. Не предавайте идею. Не предавайте себя. Не поддавайтесь страху. Бояться глупо, потому что они все равно разыграют нужный им сценарий. Чтобы вас не ожидало впереди…
И вот я в ФСБ. Представьте. Шаг за шагом тебя ведут в неизвестность. Ничего не видно, лишь слышно, как сотрудники учреждения, проходящие мимо, останавливаются и отпускают пару шуток в разговоре между собой по поводу меня. Я помню весь маршрут. От входной двери прямо. Ступенька и еще пару. Разворот направо. Идем прямо. Практически до упора. Остановились. Направо. Кабинет. Пришли. Ввели внутрь и посадили на стул, к которому и приковали одну из рук. Вторую пристегнули к руке конвоира. Снимают мешок. Что там? Белые ребристые крашенные стены. А, может, и обои. Те же, что недавно видел на признательной видеозаписи другого украинского политзаключенного. Представляете, что будет дальше?
У входной двери – деревянный стол, компьютер, кресло. Этот стол продолжает еще один стол. Напротив – шкаф с бумагами. Тома уголовных дел. Все документы, что были наработаны при Украине. У окна, по обеим его сторонам, еще два рабочих места. В центре этого казенного помещения сижу я. На моем лице гримаса, знакомая каждому сотруднику полиции. Всего в кабинете около девяти человек. Большинство из них в черных брюках и синих рубашках. Остальные в обыкновенной, можно сказать, будничной одежде. Все без погон. Те, что в синих рубашках, – это следователи Федеральной службы безопасности Российской Федерации. Но это, конечно, выяснилось со временем. Те, кто в гражданской одежде, – оперативники и конвоиры. Наверное. Я могу лишь предполагать...
Источник — «Крым.Реалии», автор — Геннадий Афанасьев
