Ущерб с казны за действия государственного инкогнито и бремя доказывания

Кто взыскивал ущерб в российских судах за неправомерные действия государственных органов, знает, как это непросто. А если личность госслужащего неизвестна, то взыскать компенсацию нереально. Эту истину в очередной раз подтвердил Верховный суд в определении от 13 апреля 2020.

Обстоятельства дела

В этом деле два полицейских Росланбек Дамаев и Асланбек Кукаев 26 ноября 2000 года отправились на белых Жигулях в Гудермес, где располагался офис чеченского ОМОНа. На них была полицейская униформа, а на машине — ОМОНовские номера. Примерно в полдень их машина проезжала центральный рынок Грозного. В это время федеральные силы проводили спецоперацию в районе рынка. Они остановили машину Дамаева и увезли парней в сторону штаба федерального мобильного отряда ДОН-100. Затем их пересадили в грузовик с эмблемой лошади на дыбах.

Свидетели видели, как парней отвели в здание бывшего педагогического колледжа. Федеральные СМИ в этот же день рассказали, что во время спецоперации в районе центрального рынка Грозного были задержаны члены незаконных вооружённых формирований. С тех пор живыми Дамаева и Кукаева не видели.

Родственники пытались возбудить уголовное дело, но безуспешно. В 2001 году мобильный отряд ДОН-100 сменился другим отрядом. При приёмке помещения педагогического колледжа новый отряд обнаружил в подвале два тела с признаками насильственной смерти.

Экспертиза установила, что тела принадлежали Дамаеву и Кукаеву. Но вот незадача: установить, кто же виновен в смерти, следствию так и не удалось.

Родственники Кукаева обратились в ЕСПЧ и в 2008 году выиграли дело. ЕСПЧ признал, что именно государство ответственно за смерть Кукаева. Суд подробно остановился на недостатках следствия, которое не смогло опросить свидетелей и членов новосибирского отряда спецназначения, который во время пропажи Кукаева находился в Грозном. Родственникам присудили 42 тыс. евро в качестве компенсации за моральный и материальный вред. Правозащитный центр «Мемориал», где я работаю, сопровождал дело. Родственники Дамаева не обращались в ЕСПЧ, а решили использовать наши суды за компенсацией ущерба от незаконных действий государственных органов (ст. 1069 ГК РФ).

Хождение по нашим судам

Ленинский районный суд Грозного удовлетворил иск брата Росланбека. Суд признал, что именно федеральными силами в районе центрального рынка проводилась зачистка, в ходе которой были «незаконно и умышленно убиты гражданские лица». Суд также пришёл к выводу, что «в ходе предварительного следствия по вышеуказанному уголовному делу установлено, что 26.11.2000 все погибшие были задержаны военнослужащими федеральных сил в ходе проведения специальной операции (зачистки) и после этого найдены убитыми». Суд постановил взыскать с казны 1 миллион рублей в качестве компенсации. Министерству финансов (которое представляет казну) решение не понравилось, поэтому оно обжаловало решение.

Верховный суд РФ решение Ленинского районного суда отменил. Он посчитал, что «обязанность по компенсации морального вреда за счёт соответствующей казны (в данном случае заявлено исковое требование о компенсации морального вреда к государственному органу за счёт казны Российской Федерации) может быть возложена на государственные органы или должностных лиц этих органов при наличии противоправности деяния и вины указанных органов и лиц в причинении вреда. Если не представляется возможным установить непосредственного причинителя вреда, а также его вину, то основания для компенсации морального вреда по правилам норм главы 59 ГК РФ отсутствуют».

Таким образом, если госслужащие не представились, истцы не смогли установить имена виновников, а следствие — их принадлежность, то казна платить не должна.

Вопрос бремени доказывания

ЕСПЧ не требует от заявителей установить личности пытавших их или расстрелявших родственников. И это правильно: пытающие или расстреливающие без суда и следствия чиновники не всегда представляются и оставляют на память визитки с контактными данными. Пострадавшие не могут сами установить, кто виновник. Это можно сделать только в рамках уголовного расследования. Но его не возбуждают или, если возбуждают, то волшебным образом не могут установить виновное лицо.

Верховный суд в деле Дамаева заключил, что «в материалах дела не имеется доказательств, безусловно свидетельствующих о том, что смерть Дамаева Р.Ш. наступила в результате противоправных действий военнослужащих Вооружённых Сил Российской Федерации либо иных силовых ведомств Российской Федерации, на что обоснованно указывает заявитель кассационной жалобы».

Доказывать вину государства очень сложно. Не только морально, но и юридически: доказательства находятся у государственных органов, которые, к сожалению, не пишут истцам записки с чистосердечным признанием. Поэтому, когда заявитель демонстрирует ЕСПЧ, что в руки государственных органов человек попал живым и здоровым, то бремя доказывания меняется. Не заявитель должен доказать, что вред причинили государственные органы, а государство, что вред был причинён не государственными органами. На мой взгляд, это правильно. В споре с государством человек всегда слаб, поэтому процессуальные презумпции должны восстанавливать процессуальное неравенство.