Дмитриев Олег Сергеевич родился 7 июня 1979 года, жил в городе Альметевске Республики Татарстан, строитель. Осуждён к 8 годам колонии строгого режима с 1 годом ограничения свободы по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 205 УК РФ. Находятся под стражей со 2 ноября 2017 года.
Иванов Олег Александрович родился 29 июня 1977 года, жил в городе Альметевске Республики Татарстан, электрик. Осуждён к 7 годам колонии строгого режима с 1 годом ограничения свободы по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 205 УК РФ. Находятся под стражей со 2 ноября 2017 года.
Озеров Сергей Иванович родился 6 апреля 1972 года, жил в городе Арзамасе Нижегородской области, рабочий. Осуждён к 8 годам колонии строгого режима с 1 годом ограничения свободы по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 205 УК РФ. Находятся под стражей со 2 ноября 2017 года.
Описание дела
Вечером 1 ноября 2017 года в съёмной квартире в посёлке Московский (Новая Москва) были задержаны 4 человека, жившие в одной из комнат (в остальных жили рабочие из Узбекистана): региональные сторонники Мальцева Олег Дмитриев, Олег Иванов и Сергей Озеров, а также бывший военный Вадим Майоров, въехавший в квартиру за 3 дня до задержания. Силовые структуры отчитались о якобы ликвидации террористической группы сторонников Вячеслава Мальцева и об обнаружении в квартире бутылок с бензином и зажигательной смесью. Иванов, Дмитриев и Озеров на следующий день после задержания были арестованы Щербинским районным судом города Москвы на 15 суток по обвинению в совершении правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 19.3 КоАП РФ («Неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции»), тогда как Майоров якобы сбежал от конвоя при загадочных обстоятельствах.
После отбытия административного ареста всем троим было предъявлено обвинение по ч. 1 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 205 («Приготовление к совершению террористического акта группой лиц по предварительному сговору», максимальная санкция — 10 лет лишения свободы), ч. 2 ст. 205.4 («Участие в террористическом сообществе», максимальная санкция — 10 лет лишения свободы) УК РФ, они были задержаны в уголовном порядке, а 17 ноября 2017 года взяты под стражу решением Щербинского районного суда. Несмотря на тесную связь с основным уголовным делом в отношении сторонников Мальцева, в рамках которого их обвиняли в организации террористического сообщества, дело в отношении Дмитриева, Иванова и Озерова было выделено в отдельное производство. Первоначально дело расследовалось ГСУ СК РФ, однако 23 декабря 2017 года дело по подследственности было передано в ФСБ.
По версии следствия, осуждённые состояли в группе, которая «отличалась устойчивостью и сплоченностью, поскольку имела единого руководителя в лице Петровой Н.В. <...> Ее участники сознавали общую цель ее функционирования и свою принадлежность к ней, были объединены общим умыслом на подготовку и совершение террористических актов». Орудием совершения преступления, по версии ФСБ, должны были служить 13 бутылок с бензином объёмом 0,5 литра, в связи с чем осуждённые якобы купили бензин на автозаправке «Лукойл», залив его в канистру объёмом 20 литров, внесённую в протокол обыска, и 2 бутылки «Растворителя 646». Сам террористический акт якобы должен был пройти «5 ноября 2017 года в городе Москве в ходе несанкционированного митинга <…> путем поджога в отношении органов государственной власти Российской Федерации и объектов критической инфраструктуры Российской Федерации, а также сотрудников правоохранительных органов, находящихся при исполнении обязанностей по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности».
В ноябре 2018 года Иванову, Дмитриеву и Озерову было предъявлено обвинение в окончательной редакции, после чего дело было передано в суд. 26 ноября 2018 года началось рассмотрение дела по существу в Московском окружном военном суде. До начала рассмотрения дела по существу все 3 обвиняемых пользовались правом, предоставленным ст. 51 Конституции РФ, и отказывались давать показания, заявив, что дадут их только в суде.
22 января 2019 года был вынесен приговор, в соответствии с которым Иванов был приговорён к 7 годам колонии строгого режима, а Озеров и Дмитриев – к 8 годам колонии строгого режима; сроком начала отбытия было определено 2 ноября 2017 года, когда они были фактически лишены свободы. Подсудимые были осуждены только по обвинению в подготовке террористического акта в связи с отказом прокуратуры поддерживать обвинение в участии в террористическом сообществе из-за того, что они «не имели устойчивых контактов» друг с другом, приехали из разных регионов и общались друг с другом непродолжительное время.
Основания признания политзаключёнными
Само по себе обвинение выглядит неправдоподобным и противоречащим известным нам фактам, потому что
5 ноября 2017 года вооружённого восстания в Москве не было. Из имеющейся обширной информации о назначенной на это число оппозиционером Вячеславом Мальцевым «революции» известно, что вооружённое восстание не планировалось, никаких доказательств его подготовки нет.
Сам Вячеслав Мальцев к насилию публично, насколько нам известно, никогда не призывал. Наоборот, по его словам, он и его соратники подчёркивали, что «Революция 5.11.17» будет носить мирный характер. По мнению Мальцева, письма с призывами к вооружёнными восстанию могли рассылать только провокаторы из спецслужб. Не имея подтверждений того, что Мальцев якобы призывал к насильственным действиям, обвинение вызвало в суд находящегося в СИЗО и пошедшего на сотрудничество со следствием обвиняемого по другому делу «Артподготовки» Андрея Кептю. Он (единственный из 4 свидетелей, которым в ходе суда на Ивановым, Дмитриевым и Озеровым задавали этот вопрос) «вспомнил», что в одном из эфиров Мальцев якобы призывал сжигать правительственные здания. Данные показания не подтверждаются никакими материальными свидетельствами и, с нашей точки зрения, не могут быть положены в основу обвинительного приговора из-за их явного противоречия всем известным фактам.
Фактически, тем не менее, анонсированная «революция» облегчила осуществление спецслужбами таких провокаций и стала поводом для репрессий, жертвами которых стали сотни активистов, в том числе – десятки – жертвами уголовного преследования. Часть ответственности за такое развитие событий лежит на авторах идеи «Революции 5.11.17».
5 ноября 2017 года полиция задержала более 400 человек по всей стране, собиравшихся, по мнению правоохранителей, устроить массовые беспорядки. Основная масса задержаний пришлась на Москву. Наблюдатели Центра «Сова» не заметили ни на Манежной и Пушкинской площадях, ни на Тверской никаких попыток демонстрировать символику «Артподготовки», скандировать лозунги или ещё каким-либо образом выказывать «революционные» настроения. Не отмечалось больших скоплений людей, так что среди задержанных оказались простые прохожие. В регионах же, если акции и состоялись, то по посещаемости были близки к «прогулкам оппозиции». Например, в Санкт-Петербурге участвовало около 100 человек, в Волгограде – около 30, в Краснодаре – 10 и т.д. О беспорядках или столкновениях с полицией не сообщалось.
По данным ОВД-Инфо, всего по стране задержали не менее 448 человек. Сколько из них являются сторонниками Мальцева или союзных ему движений, сколько оказались на улице, поскольку действительно собирались принять участие в «революции», а сколькими двигало любопытство или они были задержаны случайно, неизвестно.
Изложенное выше при полном отсутствии признаков насильственных действий со стороны собравшихся дает существенные основания сомневаться в том, что инкриминируемые Дмитриеву, Иванову и Озерову действия (которые, как регулярно заявляет следствие, должны были пройти «как на Майдане в 2014 году») в принципе могли произойти. Это резко снижает их потенциальную общественную опасность, при том, что
действия обвиняемых с самого начала квалифицированы излишне жёстко, что говорит о предвзятости и необъективности следствия.
Следствие не смогло конкретизировать, какие именно объекты якобы собирались поджигать обвиняемые, при этом описание действий, которые якобы они должны были совершить, не соответствуют тем, которые в массовом создании и в УК РФ описываются словом «терроризм». Таких упоминаний нет в обвинительном заключении, единственное же географическое уточнение, содержащееся в приговоре, согласно которому автомобиль с бутылками якобы должен был припарковаться напротив здания Государственной Думы Российской Федерации, опять-таки не содержит указания на точные цели гипотетического «теракта».
Подготовка поджога точно не определённых зданий и автомобилей в центре города в зависимости от мотива теоретически могли бы квалифицироваться как преступления, предусмотренные более мягкими ч. 1 ст. 30, ч. 2 ст. 212 («Приготовление к участию в массовых беспорядках», максимальная санкция — 4 года лишения свободы) или ч. 1 ст. 30, ч. 2 ст. 213 («Приготовление к хулиганству с применением оружия группой лиц по предварительному сговору», максимальная санкция — 3 года 6 месяцев лишения свободы) УК РФ, при исключении статьи о подготовке террористического акта (обвинение в участии в террористическом сообществе было признано несостоятельным прокуратурой, представлявшим его в суде). Тот факт, что была выбрана максимально жёсткая и явно неподходящая квалификация позволяет однозначно говорить о необъективности следствия, стремящегося максимально ухудшить положение обвиняемых путём применения антитеррористического законодательства. Ещё более важным представляется то, что
имеются признаки полной фабрикации дела и невиновности всех троих осуждённых.
Приготовление к участию в массовых беспорядках или хулиганству с применением оружия, даже неправильно квалифицированные как терроризм, в случае, если они действительно готовились, остаются, тем не менее, серьёзными преступлениями. Однако есть все основания говорить о том, что с очень большой вероятностью всё уголовное дело полностью сфабриковано, а его фигуранты стали жертвой провокации со стороны силовых структур.
Во-первых, 23 ноября 2018 года на сайте «ОВД-Инфо» были опубликованы два письма Олега Дмитриева (во втором случае Иванов и Озеров выступили его соавторами), в которых он изложил версию обвиняемых. В них утверждается, что они не готовили и не хранили бутылки с зажигательной смесью, не собирались применять их для каких-либо нападений, а стали жертвой провокации. По их мнению, якобы «сбежавший» от силовиков Вадим Майоров, как и поселившая их в съёмной квартире соратница Мальцева Надежда Петрова (также известная как Белова), изначально были информаторами спецслужб, которые втайне от обвиняемых и принесли на балкон квартиры эти бутылки. Данной версии все трое обвиняемых придерживались и на суде. В её пользу говорят следующие аргументы:
-
Дверь в комнату, в которой жили Иванов, Дмитриев и Озеров, как и дверь на балкон, не запирались, что позволяет говорить о том, что бутылки на балкон могли принести кто угодно.
-
На 11 из 13 бутылках с бензином и 1 из 2 бутылок с растворителем вообще нет никаких отпечатков пальцев. Что касается 3 оставшихся бутылок, то версия обвиняемых, высказанная ими ещё на этапе предварительного следствия в вышеупомянутых письмах Дмитриева, что после задержания силовики заставляли их, лежавших на полу, разжимать заведённые за спину кисти рук и трогать какие-то предметы, представляется правдоподобной.
-
Вышеупомянутые бутылки с бензином и растворителем в обвинительном заключении, с которыми мы смогли ознакомиться, именуются исключительно бутылками с «Коктейлем Молотова», хотя фактически ими не являются и, по оценкам химиков, имеют значительно меньшую эффективность и значительно больший риск случайного воспламенения или взрыва. Следствие никак не объясняет, почему обвиняемые, по его же утверждению располагавшие рецептами изготовления «Коктейля Молотова», не предприняли усилий по его изготовлению, а якобы ограничились разливом бензина по бутылкам.
-
Предположение, что лица, готовившие поджоги административных зданий, сняли незапираемую комнату в квартире, в которой проживало большое количество трудовых мигрантов из стран Средней Азии, являющихся объектом повышенного интереса со стороны сотрудников МВД и ФМС, выглядит явно неправдоподобным. Такого рода квартира является одним из наименее подходящих мест для хранения запрещённых предметов, разлива бензина по бутылкам и работы с химическими веществами, особенно принимая во внимание, что, по утверждению осуждённых, в этой квартире курили как они, так и их соседи.
-
Во время допроса в суде сотрудник автозаправки, на которой Озеров якобы покупал бензин, не смог описать его одежду в день приобретения бензина, признав, что до опознания видел сюжет про задержание «террористов» в новостях. Продавец же магазина автомобильных аксессуаров, якобы продавший ему эту канистру, упомянул неверный цвет волос (рыжий вместо русого) Озерова, который, по его утверждениям, вообще не снимает шапку в магазинах в холодное время года.
Все фигуранты дела также заявляют, что Майоров и Петрова вели с ними разговоры провокационного характера: о возможности достать огнестрельное оружие, о нападении на сотрудников правоохранительных органов, о совершении преступлений имущественного характера во время «революции» и т.п. То, что Петрова провоцировала иных фигурантов уголовных дел, связанных с событиями 5 ноября 2017 года, подтверждается имеющимися в деле аудиозаписями её разговоров с Андреем Толкачёвым, обвиняемым по другому делу о якобы создании террористического сообщества.
Сотрудники «ОВД-Инфо», изучавшие уголовное дело, заметили, что «в деле Дмитриева, Озерова и Иванова есть том, посвященный делу Мальцева. Там находится распечатка разговора между Надеждой Беловой, Андреем Толкачевым и еще двумя мужчинами. Этот разговор якобы хранился у Толкачева на флешке дома до обыска. В расшифровке активисты обсуждают Русский марш, планы взрыва линий электропередач – якобы если взорвать одну вышку, все остальные, как домино, повалит ветер – и саботаж работы метро при помощи оставленных на рельсах рюкзаков с одеждой или мусором. Толкачев большую часть времени молчит, а если открывает рот, то просто соглашается. Белова – наоборот, постоянно предлагает новые партизанские планы. Позже в разговоре Толкачев говорит: «Давайте чего-нибудь сами придумаем, не такое опасное». Светлана Толкачева, жена Андрея, вспоминает обыск: "Я видела, как изъяли пять флешек-накопителей, я такого количества в доме не видела"».
В связи с этим возникают очевидные вопросы о том, кто являлся лицом, действительно осуществлявшим аудиозапись разговоров Петровой с активистами: она или люди, ставшие обвиняемыми по уголовным делам, в которых прослушки с её участием стали важным доказательством обвинения. Необходимо отметить, что Петрова непонятным образом смогла скрыться от следствия и уехать во Францию, где получила политическое убежище. Аналогичным образом во Франции оказался и Вадим Майоров, который после странного «побега» якобы ушёл в подполье и год жил в подмосковном лесу, работая на кирпичном заводе, пока не пересёк границу по чужому паспорту.
Во-вторых, ПЦ «Мемориал» продолжает заниматься мониторингом кампании преследований обвиняемых в подготовке «Революции 5.11.17», начавшейся осенью 2017 года и проявившейся в возбуждении десятков уголовных дел, в том числе по обвинениям в терроризме и в приготовлении к массовым беспорядкам. Изучая доступные нам материалы уголовных дел, мы пришли к выводу, что значительная часть обвиняемых невиновна или в принципе не имеет никакого отношения к Мальцеву и к запрещённой в России «Артподготовке». 5 человек, которые стали жертвой этой кампании, были признаны нами политзаключёнными в связи с явной невиновностью и общей фабрикацией их уголовных дел. Это жители Ростова-на-Дону Ян Сидоров, Владислав Мордасов и Вячеслав Шашмин, обвиняемые по фантастическому обвинению в попытке организовать массовые беспорядки путём организации мирного пикета, якобы готовившийся участвовать в массовых беспорядках житель Красноярска Роман Марьян и осуждённый по обвинению в насилии над сотрудником полиции во время задержания на Пушкинской площади Москвы Вячеслав Шатровский. Столь разные дела объединяет явная политическая ангажированность следствия, неадекватные обвинения, нарушения прав обвиняемых и осуждённых, а также попытка представить события 5 ноября 2017 года не как мирную акцию, а как попытку осуществления вооружённого мятежа.
Уже в ходе судебного разбирательства по существу дела корреспондентка независимого СМИ «Грани.Ру» и сотрудница ПЦ «Мемориал» Дарья Костромина стала свидетелем грубой фабрикации дела в ходе допроса засекреченного свидетеля «Максима Максимова» (возможно, в качестве него фигурировал таинственно исчезнувший Вадим Майоров). Она заявляет, что «оборудование для допроса секретного свидетеля «Максима Максимова» настраивали долго: нужно было, чтобы он говорил измененным голосом, но разборчиво. В конце концов техника сыграла злую шутку. Самого «Максимова», сидящего рядом с микрофоном, разобрать можно было с некоторым усилием, зато шепот какого-то другого человека, по всей видимости, суфлировавшего неподалеку, был порой слышен отчетливо». Данный суфлёр, в частности, подсказывал «свидетелю», кто из членов группы являлся главным (по версии ФСБ, распоряжения Петровой передавались через Сергея Озерова). Именно показания этого «свидетеля» стали практически единственным доказательством того, что подсудимые собирались что-то поджигать. Но и в этих показаниях не было точного перечня объектов, которые планировалось поджечь, что является удивительным, учитывая, что обвиняемые якобы всерьёз готовили террористический акт.
Нет упоминаний того, какие именно неназванные «органы государственной власти Российской Федерации и объекты критической инфраструктуры Российской Федерации» собирались поджигать фигуранты уголовного дела, и в обвинительном заключении. Единственное географическое уточнение, содержащееся в приговоре, согласно которому автомобиль с бутылками якобы должен был припарковаться напротив здания ГД РФ, опять-таки не содержит указания конкретной цели гипотетического «теракта». Таким образом,
дело развивается по типичному для срежиссированных ФСБ «террористических» дел сценарию.
Обвиняемые подвергались унизительному и жестокому обращению во время обыска, когда их несколько часов держали в обыскиваемой комнате при открытых окнах и балконной двери полуодетыми и в таком же виде подвергали оперативной съёмке (такие кадры фигурируют в делах признанных «Мемориалом» политзаключёнными калининградского журналиста Игоря Рудникова и 15 мусульман, ложно обвинённых в подготовке взрыва кинотеатра «Киргизия»). Дмитриев также утверждает, что после задержания он подвергся пыткам электрическим током (ср. с делом «Сети», «делом петербургских оружейников» и рядом других, расследуемых ФСБ по всей России) путём присоединения электрода к области, примыкающей к почкам.
После этого обвиняемых столь же типично для подобного рода дел осудили по сфабрикованному делу об административном правонарушении и отправили в спецприёмник, где незаконно содержали до предъявления обвинения по уголовному делу. Использование ФСБ подобной практики использования отделов полиции и спецприёмников в качестве неофициальных мест содержания подозреваемых и обвиняемых также хорошо задокументировано правозащитниками и журналистами, в частности, в Краснодарском крае. Фабрикация дела об административном правонарушении также позволяет говорить о том, что сотрудники ФСБ первоначально не была уверены в том, будут ли они обвинять задержанных и по каким точно статьям, и что им требовалось время для последующей фабрикации уголовного дела в связи с отсутствием у них достаточных оснований для немедленного ареста Дмитриева, Иванова и Озерова по террористической статьей УК РФ.
Фигурантов дела, находящихся в СИЗО, незаконно ограничивают в праве ведения переписки, не пропуская письма и денежные переводы от родственников, друзей и единомышленников. Подобное информационное изолирование также является распространённой репрессивной практикой, применяемой силовиками в отношении лиц, обвиняемых и осуждённых по экстремистским и террористическим статьям.
Использование провокаторов (версия о том, что как минимум Майоров был именно им, выглядит убедительно) также вполне традиционно для таких дел, наиболее известным из которых стало изученное «Мемориалом» дело «Нового Величия», 10 обвиняемых по которому были признаны нами политзаключёнными.
Принимая во внимание всё вышеуказанное, Правозащитный центр «Мемориал», согласно международному Руководству по определению понятия «политический заключённый», находит данное уголовное дело политически мотивированным, направленным на недобровольное прекращение публичной деятельности Дмитриева, Иванова и Озерова и запугивание критиков власти, а также направленным на удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы применено исключительно из-за их политических убеждений, свобода которых гарантирована Конституцией РФ, Международным пактом о гражданских и политических правах и Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, в условиях отсутствия состава преступления, злоупотребления антитеррористическим законодательством и явной провокации со стороны силовых структур.
ПЦ «Мемориал» считает Олега Дмитриева, Олега Иванова и Сергея Озерова политическими заключёнными и требует немедленно их освободить. Мы также требуем расследовать нарушения прав человека 5 ноября 2017 года и в предшествующий этой дате период, в том числе привлечь к ответственности виновных в этом силовиков.
Признание лица политзаключённым или преследуемым по политическим мотивам не означает ни согласия ПЦ «Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.
Как помочь
Адрес для писем:
-
622005, Свердловская обл., г. Нижний Тагил, ул. Шевченко, д. 6, ФКУ ИК-5 УФСИН России по Свердловской области, Дмитриеву Олегу Сергеевичу 1979 г. р.
-
443527, Самарская обл., Волжский район, с. Спиридоновка, ул. Советская, уч. 1 «Д», ФКУ ИК-26 УФСИН России по Самарской области, Иванову Олегу Александровичу 1977 г. р.
-
612815, Кировская область, Верхнекамский район, пгт. Лесной, ул. Центральная, д. 5, ФКУ ИК-27 УФСИН России по Кировской области, Озерову Сергею Ивановичу 1972 г. р.
Яндекс-кошелек 410011205892134 и карта «Сбербанка» № 5469 3800 7023 2177 Союза солидарности с политзаключёнными для помощи всем политзекам.
Ссылки на публикации в СМИ:
ОВД-Инфо. Почему мальцевская революция — провокация органов. Новые аргументы // http://ovdinfo.org/articles/2018/11/23/pochemu-malcevskaya-revolyuciya-provokaciya-organov-novye-argumenty
ОВД-Инфо. Андрей Каганских. Нестыковки в деле о несостоявшемся поджоге Кремля 5.11.17 // http://ovdinfo.org/articles/2019/01/21/nestykovki-v-dele-o-nesostoyavshemsya-podzhoge-kremlya-51117
Коммерсантъ. Анастасия Курилова. Дело «Артподготовки» дошло до терактов // http://kommersant.ru/doc/3812291
Коммерсантъ. Анастасия Курилова. Канистру пустили на коктейли // http://kommersant.ru/doc/3813015
Грани.ру. Дарья Костромина. В терновом венце революций // http://graniru.org/Politics/Russia/Politzeki/m.274067.html
ОВД-Инфо. «Не состою и не состоял»: последнее слово обвиняемого по делу «поджигателей Кремля» // http://ovdinfo.org/articles/2019/01/22/ne-sostoyu-i-ne-sostoyal-poslednee-slovo-obvinyaemogo-po-delu-podzhigateley
Новая газета. Суд в Москве вынес приговор трем активистам «Артподготовки» по делу о подготовке теракта // http://novayagazeta.ru/news/2019/01/22/148559-sud-v-moskve-vynes-prigovor-trem-aktivistam-artpodgotovki-po-delu-o-podgotovke-terakta
Видео, на котором родственники и друзья Олега Дмитриева рассказывают о нём и об уголовном деле против него // http://youtu.be/VKelatlOWyk
Дата обновления справки: 01.12.2019 г.
