Защита Муслимат Курбановой сочла приговор чрезмерно суровым
Суд мог назначить вернувшейся из Сирии Муслимат Курбановой более мягкое наказание по предыдущей редакции уголовной статьи об участии в НВФ, указал ее адвокат, заявив о намерении обжаловать приговор.
Семейная жизнь с участником НВФ не должна приравниваться к террористической деятельности, заявил юрист Ринат Гамидов.
Как ранее сообщал «Кавказский узел», Муслимат Курбанова, добровольно вернувшаяся из зоны вооруженного конфликта в Сирии, 12 марта была осуждена на 8 лет лишения свободы с отсрочкой наказания и отпущена из зала суда. Исполнение наказания для Курбановой отсрочено до 14-летия ее ребенка, родившегося в 2017 году в Сирии.
Арестованная по возвращении из Сирии вместе с Курбановой Загидат Абакарова ранее также была приговорена судом к восьми годам колонии с отсрочкой исполнения приговора на 13 лет, до 14-летия ее младшего ребенка. Обе женщины осуждены по части 2 статьи 208 УК РФ (участие в незаконном вооруженном формировании), предполагающей от 8 до 15 лет лишения свободы.
Защита Муслимат Курбановой и ее родные решили подать жалобу на приговор, считая его слишком суровым. Суд мог вынести более мягкий приговор, если бы руководствовался не новой, а старой редакцией статьи, в которой предусмотрено более мягкое наказание, сообщил адвокат Муслимат Курбановой корреспонденту «Кавказского узла».
Обжалование приговора от 12 марта позволит смягчить наказание для Муслимат Курбановой, выразила надежду мать осужденной Аматулла Курбанова.
«Будем подавать апелляцию в Верховный суд, чтобы уменьшили [срок]», — сказала она корреспонденту «Кавказского узла».
Адвокат Муслимат Курбановой в конце февраля сообщил о проблемах со здоровьем его подзащитной после того как Курбановой стало плохо во время судебного заседания.
По словам Аматуллы Курбановой, ее дочь вместе с внуком находятся дома, проблем со здоровьем на данный момент у них нет.
Юрист указал на жесткую правоприменительную практику по делам о терроризме
В делах, связанных с терроризмом, суды почти не проверяют требование о достаточности доказательств, и в результате семейная жизнь с участником незаконного вооруженного формирования приравнивается к преступлению — пособничеству боевику или даже участию в НВФ, считает адвокат Ринат Гамидов.
«По этой категории дел требование о достаточности и совокупности доказательств судами практически не проверяется — порой одних только показаний достаточно, чтобы вменить статью 208 УК РФ», — пояснил адвокат.
Гамидов обратил внимание, что закон подразумевает под участием в незаконном вооруженном формировании вхождение в его состав, например, принятие присяги, дачу подписки или устного согласия, поддержание жизнеспособности НВФ с выполнением соответствующих функциональных обязанностей, получение формы и оружия. При этом уголовная ответственность, по части 2 статьи 208 УК РФ наступает, согласно разъяснению Верховного суда РФ, в случаях, когда участники НВФ осознают свою принадлежность к НВФ, его незаконность и целенаправленно действуют в его интересах.
14 декабря 2017 года Госдума приняла закон, ужесточающий наказание по террористическим статьям УК РФ, в частности, по статье 208. В прежней редакции эта статья предполагала от 5 до 10 лет лишения свободы, напомнил ранее «Кавказскому узлу» адвокат Загидат Абакаровой.
В случае с осужденными женщинами состава преступления нет, если они, готовя своим мужьям обед, не осознавали свою принадлежность к НВФ, а приготовление пищи — как деятельность в интересах НВФ, пояснил адвокат. «Женщины в горах не привыкли задавать лишних вопросов своим мужьям, и это порой может обернуться для них бедой»,- отметил Гамидов.
Паращук отметила отсутствие выбора у пленных россиянок
У женщин, которые оказались в зоне конфликта в Сирии и попали в тюрьму, нет выбора, поэтому они будут возвращаться на родину даже под угрозой уголовного преследования и сурового наказания, считает журналист, аналитик британского аналитического центра IHS Janes Джоанна Паращук.
«Речь идет о женщинах, которые были там в плену. Абакарова, например, сидела около месяца в тюрьме у курдов, после того как она с другими вышла к курдам», — пояснила она корреспонденту «Кавказского узла».
Загидат Абакарова на допросе рассказала, что стремилась покинуть Сирию, опасаясь за свою жизнь и жизни детей, а после гибели супруга вышла из контролируемой ИГ* зоны на территорию курдов. «Мы стали искать дорогу, как выйти из Сирии, нашли мужчину, араба по национальности. Он указал нам дорогу курдов, с которыми у России были договоренности о выдаче женщин и детей россиян», — привел ее слова прокурор на заседании суда.
При этом Паращук не исключила, что женщины, которые пока остаются на территории под контролем запрещенной в России судом террористической организации ИГИЛ, не будут стремиться выйти к курдам и вернуться через них в Россию, поскольку в России им грозят длительные сроки заключения.
Черкасов заявил об отсутствии действующих гарантий
Никакие гарантии в отношении возвращенных из зоны сирийского конфликта женщин не действуют, санкции к ним могут быть применены в любое время, считает член правления правозащитного общества «Мемориал» Александр Черкасов.
Черкасов отметил, что власти Чечни на сегодняшний день сосредоточили свои усилия именно на возвращении женщин из зоны конфликта; применение к ним после приезда домой санкций затруднило бы процесс возвращения, поэтому в Чечне вернувшиеся из Сирии женщины пока не подвергаются уголовному преследованию.
Женщины из ИГИЛ* не захотят добровольно возвращаться домой в Россию, если спецслужбы продолжат заводить на них уголовные дела, считают правозащитники, отвечая при этом на вопрос, почему в соседних республиках действуют разные законы. В случаях с жительницами Чечни, которые избежали после возвращения из Сирии уголовного преследования, роль «сыграло лично решение Рамзана Кадырова», заявил ранее член Совета ПЦ «Мемориал» Олег Орлов.
«Логика прослеживается только у чеченских властей, а остальные [республики действуют] на уровне ведомственных рефлексов», — пояснил он.
Отсутствие государственной политики в отношении вернувшихся из Сирии женщин становится причиной того, что гарантии Кадырова не действуют на территории других республик, полагает Александр Черкасов.
«Кавказский узел» также писал, что чеченские женщины, привезенные из Сирии, сообщили, что получили возможность вернуться в Россию после согласия на уголовное преследование. Власти не имеют единого подхода к возвращающимся из ИГИЛ* женщинам — в Чечне они живут обычной жизнью, а в Дагестане и Ингушетии к ним и их семьям относятся настороженно, рассказал 8 марта телеканал «Дождь».