В России начала действовать новая доктрина информационной безопасности
Эксперты — документ является закреплением уже действующих ограничительных подходов власти к информационной сфере.
МОСКВА — Президент России Владимир Путин издал указ об утверждении Доктрины информационной безопасности, новый текст которой пришел на смену старому, принятому 16 лет назад.
16-страничный документ рассказывает о том, чем российская власть будет руководствоваться в определении угроз в информационной сфере, и как она собирается этим угрозам противодействовать.
Доктрина: правозащитники связаны со спецслужбами, Интернет несправедлив, а ценности под угрозой
Доктрина является, как следует из ее текста, «документом стратегического планирования в сфере обеспечения национальной безопасности» и «основой для формирования государственной политики и развития общественных отношений в области обеспечения информационной безопасности».
Описание информационной среды, в которой существует Россия, дано авторами доктрины почти в военном стиле: они утверждают, что в отношении страны усиливается разведывательная деятельность иностранных государств, а угрозы «применения информационных технологий в целях нанесения ущерба суверенитету, территориальной целостности, политической и социальной стабильности Российской Федерации» нарастают.
«Расширяются масштабы использования специальными службами отдельных государств средств оказания информационно-психологического воздействия, направленного на дестабилизацию внутриполитической и социальной ситуации в различных регионах мира и приводящего к подрыву суверенитета и нарушению территориальной целостности других государств. В эту деятельность вовлекаются религиозные, этнические, правозащитные и иные организации, а также отдельные группы граждан, при этом широко используются возможности информационных технологий» — утверждается в доктрине.
Досталось и заграничным медиа: авторы доктрины считают, что «отмечается тенденция к увеличению в зарубежных средствах массовой информации объема материалов, содержащих предвзятую оценку государственной политики» России, а «российские средства массовой информации зачастую подвергаются за рубежом откровенной дискриминации, российским журналистам создаются препятствия для осуществления их профессиональной деятельности».
То, что государственные органы России собираются «развивать общественные отношения в области обеспечения информационной безопасности», в полной мере нашло отражение в документе: его авторы уверяют, что «наращивается информационное воздействие на население России, в первую очередь на молодежь, в целях размывания традиционных российских духовно-нравственных ценностей», и собираются этому противостоять.
Эксперты Совета безопасности России, разрабатывавшие документ, уверены, что «распределение между странами ресурсов, необходимых для обеспечения безопасного и устойчивого функционирования сети „Интернет“, не позволяет реализовать совместное справедливое, основанное на принципах доверия управление ими», и поэтому предлагают осуществлять «развитие национальной системы управления российским сегментом сети «Интернет».
Обвинения авторов документа, утвержденного президентом России, в отношении правозащитных организаций, что те действуют по указке спецслужб, а иностранных медиа — в очернительстве и покушении на «традиционные российские духовно-нравственные ценности» привлекли внимание экспертов, которые, впрочем, считают, что каким-либо серьезным руководством к действию для чиновников доктрина не станет.
Антон Носик: доктрину сочиняли верящие в «план Даллеса»
Один из основателей русского сегмента Интернета, медиа-менеджер Антон Носик уверен, что появление нового документа в сфере информационной безопасности продиктовано психологией и идеологией нынешнего российского руководства: «Задача доктрины — изложить видение мира и собственного в нем места людей, которые верят в „план Даллеса“ (мифический документ по развалу СССР, авторство которого приписывается сторонниками „теории заговора“ руководителю ЦРУ Аллену Даллесу — Д.Г.). И с точки зрения этой веры в то, что этот план Даллеса реально существует, они описывают свою историческую миссию противодействия всему тому, что в этом „плане Даллеса“, по их мнению, изложено».
Кроме того, говорит Антон Носик в интервью «Голосу Америки», документ полностью отражает тотальное недоверие российских властей ко всему иностранному: «У них принцип: иностранец — враг, иностранец — агент иностранного правительства, и любое действие иностранного лица выполняется им в интересах и по прямому указанию иностранного правительства. А у всех правительств, которые есть за границей, единственная их цель — это нанести вред интересам России».
Медиа-эксперт считает, что это принцип уже достаточно отражен в новых российских законах: «В России есть законы, ограничивающие иностранное владение всем. Это все основано том же представлении, что все, что делается иностранцами, делается по прямому указанию их правительств. Это — как аксиома, которая повторена в огромном количестве законов: например, в законе, ограничивающем право иностранных сервисов обслуживать россиян, или законе об ограничении иностранного владения медиа-активами».
При этом специалист по Интернету убежден, что доктрина не имеет практического значения: «Это не набор конкретных технических рекомендаций, потому что конкретными техническими вопросами занимаются специально обученные люди. Этот документ не имеет вообще абсолютно никакого практического значения ни для чего в нашей жизни».
Мария Липман: Никакого нового «закручивания гаек» доктрина не принесет
Главный редактор журнала «Контрапункт» Мария Липман также не верит в то, что новая доктрина станет руководством к действию: «Российская власть не любит обязывающих документов, хоть внутри принятых, хоть извне, например, каких-то международных обязательств — она поступает так, как считает нужным в тот момент, когда нужно принимать те или иные решения. Предыдущая доктрина информационной безопасности была принята в 2000 году, и если я правильно помню, то тогда, когда она была обнародована, она тоже чрезвычайно встревожила и СМИ, и часть российского общества: от нее повеяло чем-то уже забытым, попыткой установить политический контроль над жизнью общества и несколько угрожающим языком. Тем не менее, жизнь не стала строиться с 2000 года в соответствии с той информационной доктриной».
Мария Липман поясняет, что российская власть и без принятой только что доктрины вполне репрессивно ведет себя в сфере информации и общественной жизни: «Сами тенденции, которые видны в этом документе, отражают общую атмосферу последних 4 лет. Я имею в виду изменения внутриполитического курса, которые произошли с возвращением Владимира Путина в Кремль. Репрессивное законодательство, практика в отношении тех, кто заявляет о своем праве на свободу собраний, политика в отношении людей, которые выходят на митинги или пикеты, давление на негосударственную прессу, на те СМИ, которые пытаются проводить не государственную редакционную линию, а действуют, исходя из своих профессиональных и этических стандартов».
«С того же времени можно отметить тенденцию активного вмешательства государства в те сферы, в которые оно с советских времен не вмешивалось — сферу частной жизни, сферу сексуальных, религиозных предпочтений и всего, что касается культуры и искусства. Все это становится уделом государства, его прерогативой, причем явочным порядком. Если иметь в виду этот фон, то доктрина информационной безопасности не кажется ни удивительной, ни новой, и не предполагает еще большего закручивания гаек» — говорит эксперт.
Александр Черкасов: государство без обратных связей может постигнуть крах
Председатель совета правозащитного центра «Мемориал» Александр Черкасов не удивлен тому, что в доктрине информационной безопасности правозащитникам приписывается деятельность в интересах спецслужб: «Они, авторы, считают, что любое независимое воздействие по определению враждебно. То, что не подконтрольно тебе, хорошему, то, что не завербовано тобой самим, завербовано кем-то еще. А независимого нет по существу, потому что этого нет в природе. И все выстраивается именно в таком видении мира».
Правозащитник считает, что убежденность государственных чиновников во враждебности внешнего мира России приведет к печальным последствиям: «В современном мире без обратных связей, без корректировки политики, корректировки, вызванной и критикой политических партий-оппонентов, и независимыми СМИ, и теми же самыми правозащитниками государство обречено на принятие ошибочных решений, на поощрение разного рода ошибочных тенденций и, в конце концов, на крах».
«Можно назвать правозащитников агентами. Можно назвать политической деятельностью то, что политической деятельностью по определению не является. Можно сказать, что независимое, не навязанное тобою мнение — это есть мнение, навязанное твоими врагами. Плохо не то, что все это отчасти неправда, а отчасти — мерзкая неправда, плохо то, что это вредно повлияет и на самого повторяющего такие слова, и на ту страну, которой такие повторяющие управляют» — говорит Александр Черкасов.
Автор — Данила Гальперович