Проекты года. Human Rights Incubator для городских сообществ

Агентство социальной информации продолжает серию публикаций о новых проектах, которые, по мнению редакции, станут знаковыми инициативами для некоммерческого сектора в 2016 году. Правозащитный центр «Мемориал» запустил Human Rights Incubator, в рамках которого правозащитники окажут поддержку проектам городских сообществ. О том, что такое низовые инициативы и почему «Мемориал» считает важным сегодня поддержать именно такую активность граждан, рассказывают координаторы проекта Дарья Рудановская и Григорий Охотин.
Human Rights Incubator — это инструмент поддержки и развития низовых инициатив в области гражданских прав. «Миссия Human Rights Incubator — способствовать становлению проектов, находящихся в самом начале своего пути. Мы хотим поддержать инициативы, которые появились недавно, но уже реализуются на волонтерских основах, и помочь им превратиться в долгосрочные и профессиональные проекты. Проекты, которые на конкурсной основе становятся участниками инкубатора, получают доступ к целому ряду ресурсов. Это инфраструктурная, информационная, юридическая и финансовая поддержка на реализацию конкретных краткосрочных проектов, а также участие в обучающих программах», — говорится в описании проекта.

Заявки от частных лиц, общественных организаций без образования юридического лица и некоммерческих организаций принимаются до 31 августа 2016 года. Максимальный размер финансовой поддержки для проектов «инкубатора» — 885 тыс. рублей. Конкурсные проекты должны соответствовать ряду критериев. В частности, проект должен привнести в гражданский сектор новые технологии и концепции, быть устойчивым, медийным, а также обладать потенциалом к масштабированию. Проект Human Rights Incubator осуществляет Правозащитный центр «Мемориал» при финансовой поддержке Еврокомиссии.

Что вы понимаете под словами «низовые инициативы»? С чем связано решение «Мемориала» поддержать именно их проекты?

Дарья Рудановская: Под низовыми инициативами мы, прежде всего, имеем в виду волонтерские сообщества. Людей, которые объединились в группы для решения каких-то конкретных проблем. Чаще низовые инициативы бывают социальные, градостроительные, экологические: люди защищают свой парк, город, защищают детей, пробивают очередь в детский сад… То есть решают какие-то социальные проблемы.

С течением времени люди понимают, что нужно начинать заниматься вопросами на юридическом уровне. Нужно, может быть, обращаться в суд и отстаивать свое право с помощью законодательных понятий. Разговаривать с администрацией города и с теми, чьи права нарушаются. И тогда эта низовая инициатива становится именно правозащитной. И люди, сами того не замечая, начинают заниматься правозащитной деятельностью. Они, может быть, даже и не подозревают об этом.

Наш конкурс предназначен для таких людей, которых становится все больше. И они начинают осознавать, что проблемы, которые они пытаются решить, гораздо глобальнее сиюминутных и локальных. Они начинают этим занимаются на постоянной основе и начинают понимать, что им явно чего-то не хватает.

Григорий Охотин: Речь идет о трансфере технологий из институализированной, профессиональной части гражданского общества в неинституализированную. Когда у нас гражданское общество состоит из пары десятков профессиональных некоммерческих организаций — это проблема, потому что их можно закрыть за несколько дней. Если низовые инициативы будут обладать теми же знаниями и навыками, что и профессиональные НКО, то ими будет гораздо сложнее управлять, их будет гораздо сложнее подавить. Так ли оно на самом деле — я не знаю. Но такой я вижу цель нашего инкубатора.

Для «Мемориала» такой конкурс — первый опыт поддержки низовых инициатив?

Охотин: Именно в таком виде — первый. «Мемориал» большая и старая организация, у него были разные проекты малых грантов. Но для низовых инициатив, именно в таком конкурсном режиме, таких проектов раньше не делали.

Но когда люди начинают постоянно заниматься низовым активизмом, их деятельность рано или поздно переходит на новый уровень, и они регистрируют НКО, разве не так?

Рудановская: Сейчас с этим стало сложнее. В этом еще одна причина, почему наш конкурс именно для низовых инициатив. Так или иначе, сегодня давление на НКО ощутимо, далеко не все хотят регистрировать свое движение как НКО и остаются неформальным объединением. Или, как мы неожиданно выяснили, работают как индивидуальные предприниматели. Поэтому мы сейчас рассматриваем возможность внести корректировки в условия конкурса, чтобы индивидуальные предприниматели (ИП) тоже могли участвовать. Регистрация как ИП дает больше свободы. В этом случае они не попадают «под прицел».

Охотин: Низовые инициативы как явление как раз еще не обладают статусом НКО. Когда они вырастают, они становятся НКО и уже более крепко стоят на ногах. Но, в принципе, то, на что мы ориентируемся, — это некая воображаемая сущность. Не то что бы «правозащитные низовые инициативы» — это какой-то очень заметный кластер третьего сектора, это скорее воображаемая вещь, которую мы надеемся чуть-чуть спровоцировать, чтобы она появилась. В основном это проекты, которые вообще живут без денег, на какие-то внутренние ресурсы вроде дружеских пожертвований. Для них это возможность работать легально, не боясь закона «об иностранных агентах».

А как ваш донор — Еврокомиссия — потенциально относится к поддержке ИП, ведь это все-таки субъекты коммерческого сектора?

Рудановская: Мы согласовали этот момент и нам подтвердили, что мы можем предложить ИП участие в конкурсе.

Охотин: Все доноры стали более гибкими в последние года два. Они сами стали страдать от того, что не могут поддержать тех, кого хотят. Сейчас, действительно, многие боятся закона «об иностранных агентах». НКО как юридическая форма стала, к сожалению, скорее обременением, чем помощью.

Расскажите подробнее об обучающих программах для участников конкурса. Они предназначены для тех, чьи проекты будут поддержаны?

Рудановская: Да. Сейчас мы разрабатываем программы обучающих семинаров. Их точно будет две. Первая пройдет тогда, когда победители будут объявлены. Наша основная задача здесь — рассказать, как работать с грантами, бюджетом, отчетностью. Кроме того, мы хотим провести тренинги по менеджменту. Речь идет о перенесении бизнес-технологий в НКОшную сферу, правозащитную сферу. Очевидно, что у очень многих с этим большие проблемы — далеко не все победители будут хорошими управленцами. Для кого-то это будет вообще первый опыт такого серьезного управления проектами.

Охотин: Содержание программ будет зависеть от запроса. Ведь могут выиграть новички, а могут — более опытные люди. В целом идея очень простая — скопировать модель бизнес-инкубатора: если уж ты даешь деньги, то ты подстраховываешься тем, что учишь не делать людей банальные ошибки. Мы решили, что проще отнять у людей неделю от реализации проекта и за эту неделю рассказать им, как работать с деньгами, планированием проекта, коммуникацией и так далее, чем иметь проблемы в будущем.

Вторая часть обучающей программы — про то, как вырасти и не «умереть», что такое стратегическое планирование, финансовая стратегия. Очень важно сразу задать внутреннее устройство проекта, чтобы он был демократичным и не зависящим от жесткого лидерства. Если есть жесткое лидерство, то лидеру в какой-то момент все может надоесть, люди поссорятся и проект рассыплется в прах.

Может быть, мы сделаем линейку постоянных мастер-классов, не только для проектов инкубатора. Если у нас получится разработать что-то качественное и интересное для участников конкурса, то мы откроем это для всех. Для нас это будет эксперимент.

Один из критериев оценки проекта — медийность. Как вы будете это оценивать?

Охотин: Оцениваться будет заявка. В ней уже заключены кое-какие моменты, по которым жюри сможет оценить медийность проекта. Например, по самой постановке проблемы, актуальна ли она на текущий момент. А также по тому, какие продукты производятся, есть ли у них потенциал распространения в СМИ и социальных сетях.

Наше жюри само по себе будет довольно «медийным» — это будут не правозащитники, а медийщики, продюсеры общественно-культурных событий. Успешные люди, симпатизирующие гражданскому обществу, но не правозащитники, не экологи, а люди со стороны, у которых есть опыт управления большими общественно значимыми проектами. Утверждение состава жюри еще в процессе.

Будет ли осуществляться сопровождение проектов-победителей?

Рудановская: Да, мы будем мониторить, держать постоянную связь с победителями. Будет ежемесячная форма отчетности, чтобы понимать, как проект развивается. Если у людей будут возникать какие-то сложности, то мы будем советовать им экспертов или консультировать их сами. Юридическая поддержка тоже будет, в том числе если на самих победителей будет оказываться какое-то давление.

Охотин: Собственно говоря, это и есть то, что кроется за словами «трансфер технологий». Наша задача — передать победителям знания о решении какой-либо проблемы. И еще передать им социальный капитал. Те, кто попадет в инкубатор, сможет воспользоваться связями «Мемориала». То, что проект находится в нашем инкубаторе, станет своеобразной визитной карточкой. Мы не фонд, который дает деньги и забывает, мы инкубатор, который печется о реализации проектов на протяжении всего срока их работы.