1 января 2014 года Антон Изокайтис был доставлен полицией в Межмуниципальный отдел МВД России «Старорусский», согласно приговору, за совершение мелкого хулиганства, и помещён в камеру для административно задержанных. Там, как следует из приговора, с 8 до 11 утра он нецензурно ругался, вёл себя агрессивно, оскорблял русских, оправдывал применение к ним насилия, в том числе в ходе Великой Отечественной Войны, дал положительную оценку террористическим актам, совершённым 29 и 30 декабря 2013 года в Волгограде, подчёркивал, что является литовцем, постоянно упоминая свою фамилию.
В отделе присутствовали шесть сотрудников полиции и двое граждан, находившихся там по личным вопросам. Это послужило поводом для создания квалифицирующего признака публичности высказываний.
Органами предварительного следствия наряду со статьями 205.2 («Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма») и 282 («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства») УК РФ Изокайтису также вменялось преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 280 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности»).
30 марта 2015 года Московским окружным военным судом в составе председательствующего Кривошеева С.П., судей Бакина В.В. и Краснова В.В. был вынесен приговор по делу. Судебное заседание было выездным и проходило в помещении Новгородского областного суда. Суд снял обвинение по ч. 1 ст. 280 УК РФ как излишне вменённое, так как, согласно данным лингвистической экспертизы, призывы к экстремизму не имели конкретного адресата, данных о том, что лица, которые их слышали, были предрасположены к экстремизму, нет, а фраза, в которой они были обнаружены, не должна вычленяться из общего контекста и в достаточной мере квалифицируется по ст. 282 УК РФ. По ч. 1 ст. 205.2 УК РФ Изокайтис был приговорён к 2 годам лишения свободы, по ч. 1 ст. 282 УК РФ к 1 году, путём частичного сложения сроков общий срок был определён как 2 года 6 месяцев с отбыванием наказания в колонии-поселении.
Приговор ссылается на показания присутствовавших в отделе людей, аудиозаписи, выполненные сотрудницей полиции на мобильный телефон и признательные показания самого Изокайтиса; из него следует, что последний в момент совершения преступления находился в состоянии алкогольного опьянения, однако, осознавал свои действия. Аудиозаписи находятся в материалах дела и не доступны нам. В приговоре из них цитируется только фраза: «Я вас ненавижу, ненавижу».
Не совсем понятно, что именно признал Изокайтис. На с. 2 приговора говорится о частичном признании вины. На с. 3 упоминается его явка с повинной от 22 июля 2014 года, которая учтена в дальнейшем как активная помощь в раскрытии преступления. Также на с. 3 говорится, что Изокайтис признал, что ненавидит русских и осознанно высказал фразы, которые унижают русских, вызывают к ним ненависть и оправдывают совершение в их отношении терактов в Волгограде. В то же время, на с. 2 и на с. 6-7 говорится, что Изокайтис заявлял, что мотивом его высказываний было несогласие с помещением в КАЗ и желание спровоцировать конфликт с сотрудниками полиции (данные показания суд счёл надуманными).
Изокайтис обжаловал приговор. 25 июня 2015 года апелляционную жалобу начала рассматривать военная коллегия Верховного суда РФ в составе председательствующего Сергея Сакерина, судей Александра Волкова и Александра Замашнюка. Осуждённый ранее изъявил желание участвовать в судебном заседании по видеосвязи в помещении Старорусского районного суда, однако, не пришёл к назначенному времени. Заседание было отложено до 30 июня, когда осуждённый явился в суд самостоятельно.
Осуждённый заявил, что раскаивается в содеянном, объяснил свои слова сильным алкогольным опьянением, попросил назначить условный срок или наказание, не связанное с лишением свободы. Прокурор 4-ой Главной военной прокуратуры Мацкевич предложил суду заменить наказание по ст. 282 УК РФ на 8 месяцев исправительных работ, а путём частичного сложения общий срок определить как 2 года и 2 месяца колонии-поселения. Суд согласился заменить наказание по ст. 282 УК РФ и применил не частичное сложение, а поглощение менее строгого наказания более строгим, определив окончательное наказание в виде 2 лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении. Изокайтис обязан в течение 10 дней после вступления приговора в законную силу самостоятельно явиться в территориальный орган уголовно-исполнительной системы по месту жительства для этапирования в колонию-поселение.
В апелляции Изокайтис заявил: «Я очень сильно раскаиваюсь в своих словах, это было из-за алкоголя, который я уже давно не употребляю. Пьяный я не очень похож на всех, у меня многое по-другому... угрозы для общества не представляю, не пью, не курю, наркотики не употребляю, раньше были с этим проблемы, но сейчас справился исключительно силой воли... Даже не знаю, зачем я говорил такие слова, серьезно. В экстремистских организациях не состоял никогда, ФСБ проверяла. Не знаю, откуда я это сказал тогда».
Квалификация бытового девиантного поведения как двух уголовных преступлений представляется нам избыточной, а наказание в виде реального срока лишения свободы не соответствующим общественной опасности совершённых деяний.
Так, следствие и суд не должны были признавать существование квалифицирующего признака публичности. Мы согласны с позицией в этом отношении, выраженной, например, в комментариях к ст. 282 УК РФ:«Публичность предполагает обращение к неопределенному, как правило, широкому кругу лиц. Если такое обращение адресовано одному или нескольким конкретным лицам, то такие действия не образуют публичности». Этот же принцип, очевидно, необходимо применять и к ст. 205.2 УК РФ.
Между тем, как следует из описания преступления в приговоре, речь Изокайтиса слушал не широкий, а ограниченный круг лиц числом менее десяти. Другие люди не имели доступа к «выступлению», так как Изокайтис физически находился в камере внутри закрытого помещения. Он не записывал свои высказывания ни в какой форме и не распространял их по выходу из отдела полиции.
Далее в комментариях к ст. 282 УК РФ говорится, что «с объективной стороны комментируемый состав преступления состоит в оказании активного воздействия на людей с помощью документов, слов, рисунков и действий, предпринятых с целью побуждения их к совершению определенных действий, зарождению у них решимости и стремления совершить определенные действия или же способствования уже существующему намерению». По смыслу уголовного законодательства высказывания караются в том случае, если могут вызвать опасные последствия и стать причиной насилия.
Суд верно определил, что для вменения преступления по ст. 280 УК РФ необходимо, чтобы было достоверно известно, что люди, слышавшие высказывания, склонны к экстремистским действиям и могут быть вдохновлены на их совершение. Однако такая же логика должна распространяться и на ст. 282 и ст. 205.2 УК РФ. Общественная опасность преступления по первой из этих статей заключается в побуждении кого-либо к насильственным и дискриминационным действиям в отношении группы лиц, а по второй – в увеличении вероятности совершения терактов ввиду снижения уровня их общественного осуждения.
Между тем, все присутствовавшие в отделе полиции люди носят фамилии, распространённые среди представителей русского этноса, они заявили о том, что были оскорблены высказываниями Изокайтиса, ввиду этого целевой аудитории, которая могла бы проникнуться ненавистью к русским, не являются. Данных о том, что речи Изокайтиса могли бы увеличить количество терактов, нет. Отметим, что большинство из присутствовавших составляли сотрудники полиции, которые по определению должны быть устойчивыми к пропаганде терроризма, экстремизма, насилия и дискриминации. При этом мы допускаем, что люди, почувствовавшие себя оскорблёнными, могли бы подать иск к автору высказываний о компенсации морального вреда в соответствии со ст. 151 ГК РФ («Компенсация морального вреда»).
Мы полагаем, что применение антитеррористических и антиэкстремистских статей в отношении неопасной пьяной агрессии свидетельствует о политическом мотиве со стороны органов следствия и суда. Неуместное использование законодательства об экстремизме и терроризме показывает наличие политического заказа на искусственное увеличение числа подобных дел с целью создания атмосферы нетерпимости и поиска врагов. Мы считаем, что наказание за непубличное высказывание как за публичное может стать опасным прецедентом, расширяющим репрессивную практику.
Признание лица политзаключённым или преследуемым по политическим мотивам не означает ни согласия ПЦ «Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.
В ходе рассмотрения уголовного дела Изокайтис пользовался услугами только адвокатов по назначению Паничева С. А. и Калининой О. А., за что приговором с него взыскано 13,7 тыс. руб. В Верховном суде РФ интересы Изокайтиса представляла адвокат по назначению Вольвач Я., в пользу которой апелляционным определением с осуждённого взыскано 3,6 тыс. руб.
Заявления правозащитных организаций:
http://sova-center.ru/misuse/news/persecution/2015/04/d31661
Публикации в прессе:
http://flashnord.com/news/zhitel-novgorodskoy-oblasti-lishilsya-svobody-za-odobrenie-teraktov-v-volgograde
http://grani.ru/blogs/free/entries/242307.html
Дата обновления справки: 14.08.2017 г.
