«Наша взяла»? Есть ли у российской делегации в ПАСЕ основания торжествовать

2 октября Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) обсудила и приняла резолюцию о выполнении обязательств России перед Советом Европы. Доклад, на основании которого была утверждена резолюция, готовился семь лет. Почему так долго? Внятного ответа на этот вопрос нет. Авторы не раз откладывали уже готовый отчёт по разным причинам, в том числе чтобы он не появился в преддверии выборов в России — они боялись обвинений в попытке повлиять на результаты выборов. Ну, вот, Дума и президент выбраны, долгожданный доклад завершён и принят, а на основании доклада составлен проект резолюции ПАСЕ.

К обоим этим документам у меня и коллег-правозащитников отношение двойственное. С одной стороны, в них и вправду есть масса конкретных рекомендаций российскому руководству, например о необходимости изменить ряд нормативных актов, опубликовать доклад Европейского комитета по предотвращению пыток и бесчеловечного или унизительного обращения в исправительных учреждениях, рассмотреть меры по реализации рекомендаций группы государств по борьбе с коррупцией (ГРЕКО), которые не принимались во внимание Россией, гарантировать надлежащее расследование дел по преступлениям против правозащитников, пересмотреть приговор в отношении «Pussy Riot», провести расследование случаев жестокого обращения и пыток и так далее, и тому подобное. В проекте даётся резкая оценка закону «об иностранных агентах», т. е. изменений в закон, регламентирующий деятельность неправительственных организаций. Предлагается изменить этот закон, а также так называемый закон «об информации» (т. е. интернет-сайтах, опасных для детей), который может быть использован для закрытия сайтов во внесудебном порядке. Рекомендуется воздержаться от давления на оппозицию и НПО.

Итак, перед нами полезные рекомендации, в тексте явственно слышна встревоженность из-за положения, сложившегося в России. И всё бы хорошо, да только есть в резолюции много такого, мимо чего ни я, ни мои коллеги пройти не можем. Прежде всего — отсутствие упоминания о важных, с нашей точки зрения, фактах и тенденциях. Ничего не сказано о том, что основные российские СМИ, как государственные, так и принадлежащие приближённым к власти монополиям, используются как пропагандистская машина для клеветы на оппозицию и правозащитные организации. Недостаточно сказано о политически мотивированных преследованиях и давлении с использованием механизма «антиэкстремистского» законодательства.

Удивительно, но в разделе о Северном Кавказе особо подчёркнута ситуация в Ингушетии и Дагестане и ни словом не сказано о Чечне. Это умолчание тем более странно, что два года назад ПАСЕ приняла резолюцию, резко осудившую вопиющие нарушения прав человека в Чеченской Республике.

Вызывают недоумение незаслуженные комплименты, которыми резолюция щедро осыпает российские власти. Высоко оценены законы по «либерализации» политической системы России: мол, снижен порог для прохождения партий в Думу, уменьшено количество членов, которые должны быть в партии, чтобы её зарегистрировали, восстановлены губернаторские выборы и прочее. В проекте всё перечисленное названо «крайне позитивными» шагами (справедливости ради замечу: слово «крайне» было убрано из окончательного текста). По нашему мнению, перед нами имитация настоящих мер по либерализации. На большее они не тянут. Ведь попытка использовать эти по видимости демократические механизмы на практике наталкивается на различные препоны, сознательно созданные властями. Да, губернаторы избираются напрямую, а не назначаются, но возвращение выборов увязано с введением так называемого «муниципального» фильтра, который напрочь отсекает оппозиционных кандидатов. Снижен избирательный порог для партий и требования к численности их членов — но тут же установлен запрет на создание избирательных блоков, лишающий по-настоящему оппозиционные силы возможности попасть в Думу.

* * *

Находясь в Страсбурге, я говорил о своём двойственном отношении к проекту резолюции и на встречах с Генеральным секретарём Совета Европы и Президентом ПАСЕ, и на собрании депутатов либеральной группы Ассамблеи. И всё же, при всех названных оговорках, я не мог не учитывать главного — в проекте резолюции содержатся очень важные и полезные рекомендации. Поэтому я и мои коллеги выступали за принятие резолюции в целом. Кроме того, мы надеялись, что депутаты ПАСЕ примут во внимание и наши поправки. В самом деле: прошла не только резолюция, но и некоторые из наших предложений, хотя и ничтожно мало. В окончательном тексте возникло упоминание о том, что партиям нужно разрешить блокироваться перед выборами. Поубавилось хвалебного пафоса в характеристике действий российской власти, якобы направленных на диалог с обществом: они были названы не «крайне позитивными», а просто «позитивными». Но сохранились и высокие оценки шагов, сделанных бывшим президентом Медведевым, не включено упоминание об использовании антиэкстремистского законодательства против НКО.

Ведь депутаты Парламентской ассамблеи голосуют чаще всего так, как рекомендует Комитет по мониторингу. А Комитет по мониторингу боится больно-то дразнить российское руководство. Наоборот, надо задобрить российских руководителей, тогда они, глядишь, смягчатся и прислушаются к зарубежным рекомендациям. Такое благостное мнение, по-моему, ошибочно. Из комментариев членов российской делегации в ПАСЕ и президентского пресс-секретаря можно сделать вполне чёткий вывод: смягчить сердце российского руководства депутатам ПАСЕ не удалось и положения их резолюции учтены не будут. На фоне скатывания России к откровенно полицейскому государству это весьма прискорбно.

* * *

Забавно, что главные баталии развернулись вокруг одной дополнительной рекомендации. Неожиданно для российских делегатов Комитет ПАСЕ по мониторингу предложил передать наблюдение за исполнением Россией её обязательств из ведения Ассамблеи в ведение Комитета министров ПАСЕ, что, по крайней мере формально, значительно поднимает уровень мониторинга. Ведь ПАСЕ — это совещательный орган при Комитете министров Совета Европы. Тут уж усилия российской делегации сосредоточились на том, чтобы эта поправка не прошла. Так и случилось: для того, чтобы заручиться поддержкой двух третей депутатов Ассамблеи и принять поправку, не хватило порядка пятнадцати голосов. Надо было видеть, с какой радостью приветствовали провал поправки члены российской делегации, они готовы были во весь голос кричать: «Наша взяла!».

Получается, всё внимание переключилось на формальный, в общем-то второстепенный вопрос, а самое главное выпало из поля зрения: резолюция в целом принята, и в ней, несмотря на комплименты, много довольно жёстких и прагматичных рекомендаций. ПАСЕ впервые совершенно определённо высказывает обеспокоенность политическими процессами в России. И до этого были жёсткие резолюции, но они касались отдельных, хотя и важных вопросов, например Северного Кавказа. Сейчас же ПАСЕ дала оценку ситуации в стране в целом.

К тому же, будем говорить по существу. Что бы дал перевод мониторинга в ведение Комитета министров? Ничего хорошего — по крайней мере, для ситуации с правами человека в России. Комитет министров известен своей осторожностью. Европейские правительства ведут себя крайне осмотрительно и намного больше, чем европейские парламентарии, боятся слов, способных обидеть российское руководство. Иными словами, мониторинг Комитета министров Совета Европы был бы гораздо менее жёстким.

Российская делегация это прекрасно понимает и просто делает хорошую мину при плохой игре, выпячивая свой якобы успех в ПАСЕ, чтобы похвалиться перед начальством и попользоваться этой картой в целях пропаганды.

* * *

Итак, резолюция Парламентской ассамблеи принята. Что дальше? Российские власти уже заявили, что считают рекомендации ПАСЕ «неуместными» и не намерены их выполнять. Так ли это на самом деле — покажет ближайшее будущее. Однако если ситуация с правами человека в России по-прежнему будет катастрофически ухудшаться, ПАСЕ может посчитать необходимым принять экстраординарные меры, например, назначить специального докладчика по России или обратиться к правительствам европейских стран с призывом направить жалобу в Европейский суд в связи с грубыми нарушения прав человека в России. Конечно, ни доклад, ни резолюция, ни даже решение Европейского суда не способны сами по себе изменить ситуацию в нашей стране. Привнести демократию и верховенство права в Россию извне невозможно. Это может сделать лишь российское гражданское общество, а западные партнёры России могут нам либо помочь в этом, либо наоборот — помешать. Принятая резолюция — это толика такой помощи. Резолюция мобилизует европейское общественное мнение, и в результате правительства европейских стран (которые на самом деле совсем не желают реально давить на власти России) будут вынуждены принимать действенные меры, например «закон (или законы) Магницкого». Мы видим, что такая возможность уже достаточно сильно «напрягла» власти нашей страны. В ближайшем будущем, думаю, вокруг этого вопроса развернётся реальная борьба.

Олег Орлов — член совета ПЦ «Мемориал», член правления Международного Мемориала, руководитель программы «Горячие точки». Заметка опубликована в блоге автора на «Эхе Москвы»

Источник: Эхо Москвы. 2012. 8 октября.