Ситуация в Карачаево-Черкесии после выборов

Выборы президента Карачаево-Черкесской республики, прошедшие в два тура 25 апреля и 16 марта 1999 г., события, сопутствовавшие и последовавшие за выборами, существенно и надолго дестабилизировали обстановку в республике. Впервые на Кавказе к дестабилизации привела не борьба различных этнических сообществ за территорию, а внешне легитимная попытка установления контроля за ресурсами общей территории на выборах.

В республике этих выборов ждали долго. В.И.Хубиев находился на высших постах (сначала в автономной области, а потом - в республике) почти 20 лет. В 1992 г. он стал и.о. главы администрации республики, и с тех пор прямые выборы главы республики были общей целью всех движений Карачаево-Черкесии, вне зависимости от их политической и этнической окраски.

Однако вместо того, чтобы дать республике легитимного главу и стабилизировать ситуацию, выборы спровоцировали межэтнический конфликт, причем конфликт, явно сконструированный национальными "элитами". У сторон конфликта не было намерений провести этнические чистки и самостоятельно распоряжаться этой территорией (хотя подчас подобные планы и приписываются им оппонентами). Речь идет о другом – насколько те или иные этнические "элиты" смогут контролировать ресурсы республики.

"Элиты" апеллировали к более широким слоям населения. Для этого использовался набор мифов, широко растиражированный в ходе избирательной кампании средствами массовой информации.

Стержнем антиадыгского мифа является рассказ о коварном плане создания "Великой Черкессии", включающей в себя земли Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Адыгеи, шапсугскую территорию Краснодарского края и Абхазию. Для полного доминирования адыгских народов в этом будущем государственном образовании якобы уже началась массовая (речь идет о десятках и даже сотнях тысяч людей) реэмиграция из Турции и стран Ближнего Востока. И само собой разумеется, что при таком развитии событий выход этих земель из состава России делается неизбежным. Проигрыш Дерева на выборах означает крах этих планов. Противоположный миф говорит о "демографической экспансии" карачаевцев, о захвате ими чужих "этно-территориальных ниш", о том, что их задачей является добиться своего не относительного, а уже абсолютного большинства в республике, и далее, пользуясь демократическими процедурами, навязывать свою волю национальным меньшинствам, полностью отстранив их от власти.

Среди карачаевцев, с одной стороны, и черкесов и абазин, с другой, была проведена тотальная "мобилизация" под лозунгом "нация в опасности". Черкесская и абазинская "элита" смогла провести подобную "мобилизацию" еще перед первым туром - ведь у них был один кандидат. Отсюда и замечательные результаты, достигнутые избирательным штабом Дерева. Этническая "мобилизация" среди карачаевцев произошла позже - после первого тура. Понятно, что при этом избиратели в преимущественно карачаевских или черкесских населенных пунктах были поставлены под жесткий контроль национальных активистов - результатом могло быть лишь то, что и произошло: "солидарное" голосование за "своего" кандидата. Зачем же проводилось там в столь широких масштабах досрочное голосование (на некоторых участках досрочно проголосовали до 80% избирателей)? По-видимому, для того, чтобы еще до дня решающего голосования достичь максимального результата в подконтрольных регионах и высвободить как можно больше своих активистов для маневра силами в пределах республики, сосредотачивая их "в нужное время в нужном месте" - например, в преимущественно русских районах.

Более того, кроме членов национальных общин "мобилизации" были подвергнуты все силы, подконтрольные кандидатам или их штабам. Дерев контролировал Черкесск, а, следовательно, мог оказывать серьезное воздействие на избирательные комиссии и городскую милицию. Семенова после поражения Хубиева в первом туре поддержала республиканская бюрократия, и во втором туре его штаб мог мобилизовать еще большие ресурсы.

Тем не менее, без голосов более 100 тыс. "русскоязычных" избирателей победа той или иной этнической "элиты" была невозможна, и предвыбоная борьба за эти голоса велась наиболее жестко.

При Советской власти, хотя на "престижных" должностях и "первых" постах находились представители титульных этносов, вторыми и третьими, как правило, были русские - как местные, так и специалисты "из центра" – из Ставрополя. Они-то и составляли партийно-хозяйственный "костяк". С "повышением" в 1990г. статуса Карачаево-Черкесии с автономной области в составе края до республики в составе РФ многие специалисты и "начальники", присланные со Ставрополья, вернулись туда, а русские, по-прежнему составлявшие одно из этнических "большинств" республики, потеряли за эти годы "пропорциональное" представительство в органах власти и управления. При этом, однако, они сохранили психологию "государствообразующего" этноса, чьи интересы не требуют особого беспокойства со стороны общественных структур, так как их, в первую очередь защищает государство. Казачество, как и другие структуры, стремящиеся представлять всех русских, раздроблено и не имеет авторитетного лидера. Потенциальный лидер – депутат Народного собрания КЧР А.Стригин пропал без вести полтора года назад.

Впрочем, "умелое" руководство Хубиева в течении 8 лет позволяло избегать сплочения его противников вокруг любого лидера.

Лишь черкесы и абазины смогли выдвинуть в первом туре единого кандидата - может быть, именно потому, что составляли абсолютное меньшинство. Попытка выдвинуть "единого кандидата от карачаевского народа", предпринятая накануне выборов, успехом не увенчалась. Единственная активно действующая в республике не национальная партия - КПРФ - претерпела в ходе предвыборной кампании несколько расколов; то же самое можно сказать и о русском электорате в целом, и о казачестве.

Лишь после первого тура возникла противостоящая Дереву коалиция. К Семенову перешли предвыборные штабы практически всех карачаевских кандидатов. Более того, российского генерала поддержали многие коммунистические и казачьи организации. Наконец, после первого тура к нему переметнулись заинтересованные в самосохранении административные структуры республики, в случае победы Дерева обреченные на чистки и перетряски.

Нередко можно слышать, что Семенова сравнивают с другими генералами, пошедшими на выборы в регионы и победившими там - с А.Руцким и А.Лебедем. Однако в данном случае есть существенные отличия: двое последних не столько генералы, сколько политики общероссийского масштаба, лидеры собственных, оформленных, давно существующих и подконтрольных им движений. Семенов - генерал, до выборов не имевший опыта политической борьбы и партийного строительства, имел в запасе только личный авторитет, который смог сплотить активистов, в первом туре поддерживавших многих других кандидатов. В результате во втором туре его сторонники не были "армией с единым командованием", и действия их подчинялись скорее логике событий, чем единому плану полководца.

Может показаться, что Дерева поддерживала узкая этническая группа, а вокруг Семенова сложилась интернациональная коалиция. Однако при ближайшем рассмотрении ситуация выглядит сложнее. По крайней мере, что касается русских организаций, то можно говорить скорее об участии семеновской коалиции узкого круга функционеров. Так, формально Баталпашинский отдел кубанского казачьего войска поддержал генерала Семенова. Но, во-первых, поддержавшее генерала руководство отдела не было избрано казачьим кругом, а назначено сверху. Во-вторых, станичные казачьи организации в преимущественно русских районах (в частности, в Зеленчукском) отказались поддерживать Семенова. Не заявив официально о поддержке Дерева, эти казачьи организаций вместе со значительной частью русского населения станиц желали его победы. Более того, именно в предвыборной команде Дерева низовые структуры в нечеркесских районах состояли в основном не из адыгов, а из русских.

Какие же методы использовали стороны в борьбе за "ничей" электорат? К сожалению, в большой степени обнищавших и частично люмпенизированных избирателей было легко купить - что и делали стороны. Использовались и "легальные" методы - в некоторых станицах до полутысячи человек становились "доверенными лицами" того или иного кандидата, и получали деньги на законном основании. Но и водка, и деньги, и иные "подарки" - все шло в ход. В первом туре этим особенно "отличились" сторонники Дерева - полностью, кстати, удовлетворенные его ходом и результатами. Во втором туре вне конкуренции был "объединенный штаб" Семенова, чьи сторонники настаивают на признании его итогов.

Отметим, однако, что отправка сотен машин с активистами из карачаевских районов в Черкесск и казачьи станицы мотивировалась необходимостью контролировать ход выборов и не допустить повторения сторонниками Дерева массовых нарушений избирательного законодательства. На деле это вылилось в блокирование населенных пунктов и целых районов, незаконные обыски и задержания, давление на активистов и избирателей, вплоть до избиений и грабежа - и все под предлогом не дать Дереву снова купить голоса. Одновременно - по крайней мере, в казачьих станицах - шла скупка голосов в пользу Семенова.

По словам одного из казачьих атаманов, черкесы оказались хорошими изобретателями и придумали, как выборы выиграть, а карачаевцы - хорошими учениками и во втором туре превзошли учителей.

В целом население русских станиц и районов восприняло такую манипуляцию как невиданное унижение. Один из "самостийных" казачьих лидеров даже призвал в республику казаков Терского войска "на защиту русского населения". На помощь в Черкесск прибыли нескольско сот человек: терские, донские, и кубанские казаки, и – неожиданно – баркашовцы из Ставрополя. Их появление могло уже тогда спровоцировать серьезные столкновения. Оперативными, согласованными и жесткими действиями власти и официальные казачьи функционеры отправили их назад и разрядили обстановку.

Накануне дня голосования во втором туре, когда выяснилось, что более 20% избирателей уже проголосовали, а критически важные "русские" районы блокированы и полностью контролируются сторонниками Семенова, чья победа, таким образом, предопределена, избирательный штаб Дерева попытался саботировать и тем самым сорвать выборы. Для этого надо было либо опустить явку ниже 50%, либо закрыть 25% избирательных участков. Черкесское и абазинское население в едином порыве отказалось голосовать, а подконтрольные штабу Дерева избирательные комиссии сложили с себя полномочия.

Штаб Семенова молниеносно контратаковал. В течении нескольких часов решениями городского суда большая часть избирательных участков в Черкесске была открыта. Таким образом, создать формальные основания для признания выборов недействительными не удалось.

Подсчет голосов показал, что убедительную победу одержал генерал Семенов. Но неожиданно выяснилось, что штаб Семенова не контролировал критически важный для победы ресурс - республиканскую избирательную комиссию. Раздел здесь опять прошел по национальному признаку: шесть абазин и черкесов и один русский составляли ровно половину комиссии, но среди них был председатель Психомахов, который обладал двумя голосами. Таким образом, при первом же голосовании избирком мог признать выборы недействительными - и Психомахов внес проект именно такого решения, сославшись на имевшие место массовые нарушения избирательного законодательства в ходе второго тура. И тут к саботажу прибегли уже члены избирательной комиссии - сторонники Семенова (карачаевцы, русские и ногаец). Не дожидаясь голосования, они покинули заседание, лишив комиссию кворума и возможности принять хоть какое-то решение.

Борьба перешла в новую и еще более опасную стадию. Не добившись победы на выборах или хотя бы немедленного признания их недействительными, сторонники Дерева начали бессрочный митинг.

Эмоции, бушевавшие на площади, выплескивались за ее пределы – группы сторонников Дерева ворвались в редакцию одной из газет и на студию телевидения, требуя от них "правдивого" освещения событий. Таким образом, одна из сторон конфликта прибегла к традиционному способу борьбы, с которого, к сожалению, уже начинался не один кровавый конфликт на постсоветском пространстве. Причем в Черкесске в митинге участвовали не только черкесы и абазины, но и делегации из казачьих районов, а, по крайней мере, в одном из районных центров (станице Зеленчукская) также прошли многолюдные митинги. Семенов же, к его чести, сумел удержать своих сторонников от выхода на улицы. Впрочем, и Дерев распустил митинг после первого серьезного инцидента, когда один из бывших карачаевских кандидатов был избит, а его машины разгромлены митингующими, и ответные действия сделали бы неизбежными вооруженные межнациональные столкновения. Возможно, в сдержанности Дерева и Семенова не последнюю роль сыграли и настоятельные предостережения из Москвы.

Обе стороны ждали решения республиканского Верховного суда, в частных беседах выражая опасения, что "не смогут сдержать своих сторонников", если это решение будет "неправильным". Когда же суд признал победу Семенова, сторонники Дерева вновь вышли на митинг, который опять-таки был распущен после первого же столкновения с силами МВД. Теперь дело о выборах в Карачаево-Черкесии находится в Верховном суде России.

Пока обе стороны конфликта проявляют нежелание идти на дальнейшее обострение конфликта. Но, к сожалению, любое решение Верхового суда РФ вынудит одну из сторон конфликта предпринять конфронтационные шаги.

Орлов О.П., Черкасов А.В., Замятин М.А. – Правозащитный центр "Мемориал"

Черкесск-Москва

Подборка газетных публикаций