Конец дела о референдуме. Всех признали экстремистами

Юрий Мухин — единственный из четырех обвиняемых прибыл в суд самостоятельно. В отличие от Соколова, Парфенова и Барабаша (они с 2015 года сидят в СИЗО), Мухин находился под домашним арестом. В зал суда он пришел с женой, а в руках держал объемную сумку — на тот случай, если придется отправиться в тюрьму.

— Вы хорошо подготовились! — прокомментировал это Валерий Парфенов, системный администратор по профессии.

— Если вас всех вместе повезут, то вам всем будет хорошо, — пошутила супруга Мухина, намекая на содержимое сумки.

— Я уже один раз попал в плавках, — вспомнил Мухин лето 2015 года, когда его задержали прямо на пляже в Севастополе и пять часов держали в отделении полиции, не давая одеться.

Некоторые родственники подсудимых пришли в суд в футболках с надписями: «Запрет референдума — это экстремизм». В ней же был и Александр Соколов.

— А почему наручники не сняли? — продолжал общаться с соратниками Мухин.

— На оглашение — только в наручниках, такая мода, — продолжал шутить Парфенов.

Судья Алексей Криворучко начал зачитывать приговор, когда все три зала (в двух из них велась прямая трансляция) заполнились слушателями и журналистами. Криворучко напомнил, что Мухин, Соколов, Парфенов и Барабаш обвиняются в том, что под предлогом проведения референдума они занимались массовым изготовлением и распространением экстремистских материалов, в которых высказывались призывы к насильственному изменению власти, а также содержались признаки оправдания терроризма, возбуждения ненависти и вражды.

Формулировка статьи, по которой в итоге были осуждены все четверо, — «продолжение деятельности запрещенной судом экстремистской организации» (часть 1 статьи 282.2 УК). Ее применение следствие и суд объяснили тем, что когда в 2010 году Мосгорсуд признал деятельность организации «Армия воли народа» (АВН) экстремистской (ее основателем также был Юрий Мухин), то инициативная группа по проведению референдума «За ответственную власть» (ИГПР «ЗОВ»), основанная подсудимыми, фактически продолжила ее деятельность, изменив лишь название, но переняв все цели и задачи.

Доказательством вины Мухина, Соколова, Парфенова и Барабаша суд считает показания свидетелей, причем данные некоторых из них были засекречены. Свидетели обвинения подтвердили, что ИГПР «ЗОВ» — это преемник АВН, и рассказали, что у Мухина были планы вербовать новых участников в Крыму и распространять на полуострове экстремистские материалы. Они также рассказали, что Парфенов спрашивал новых членов ИГПР «ЗОВ», готовы ли они «пойти до конца, включая пролитие собственной крови».

По материалам следствия, журналист РБК Соколов зарегистрировал на свое имя сайт ИГПР «ЗОВ», на нем велась «пропаганда целей и задач организации», также с его помощью вербовались новые члены и собирались деньги (сайт до сих пор работает и регулярно обновляется; например, в нем было опубликовано последнее слово журналиста Соколова). В приговоре также говорится, что Соколов занимался продвижением идей ИГПР «ЗОВ» в интернете, администрировал ее сайт и группу во «ВКонтакте». В приговоре также прописано, что нет никаких доказательств того, что Соколов общался с другими членами ИГПР «ЗОВ» по редакционному заданию РБК.

Ни один из подсудимых своей вины не признал, все указали на то, что дело было сфабриковано в ответ на то, что члены ИГПР «ЗОВ» публиковали материалы о фальсификациях на выборах и хищениях государственных средств. Александр Соколов от дачи показаний в суде отказался.

Судья Криворучко зачитал показания десятка свидетелей защиты, по словам которых члены ИГПР «ЗОВ» не призывали к экстремизму, вооруженному свержению власти и конституционного строя, а их главной целью было внести в Конституцию изменения, по которым на очередных президентских выборах граждане России должны будут не только выбирать нового президента, но и оценивать работу прежнего. От народной оценки будет зависеть и судьба бывшего правителя — если его правлением большинство останется недовольно, то ему может грозить тюремный срок. Их показания суд во внимание не принял. «Это частные мнения конкретных лиц», — прокомментировал их судья.

Не доверять свидетелям обвинения, в том числе тем, кто дал показания под псевдонимом, суд оснований не нашел и приговорил Юрия Мухина к четырем годам условно, учитывая его состояние здоровья — у него инвалидность третьей степени. Остальные получили реальные сроки: Парфенов и Барабаш — по четыре года, Барабаш также был лишен воинского звания (он подполковник ВВС в отставке), Соколов — три с половиной. Их исправление, по мнению, суда возможно только в условиях изоляции от общества.

После оглашения приговора Соколов, Парфенов и Барабаш, поблагодарили всех журналистов и несколько раз прокричали на камеры: «Россия будет свободна от глупости и безнаказанности!» и «Запрет референдума — это экстремизм!» Сторонники осужденных пели «Вставай, страна огромная» и «Варшавянку».

Адвокат Юрия Мухина и Александра Соколова Алексей Чернышев сказал «Медузе», что собирается обжаловать приговор Соколова, а Мухин уже подал апелляционную жалобу. По его словам, приговор никого не удивил: «Суд дал то, что просил прокурор — это согласованная позиция. Но обвинение так и не предъявило никаких доказательств — показания наших свидетелей камня на камне не оставили от того, что сказали их подосланные засекреченные свидетели, показания которых противоречили сами себе и материалам дела».

Пресс-секретарь РБК Егор Тимофеев заявил, что в издании не комментируют приговор суда. Работавшая шеф-редактором РБК в 2014–2016 годах Елизавета Осетинская сказала про приговор Соколову: «Мне жалко Сашу как молодого идеалиста и горько от всеобщей нашей беспомощности — со всеми этими письмами Путину, вопросами на прямой линии, [уполномоченной по правам человека Татьяной] Москальковой с [главой ЦИК Эллой] Памфиловой, союзами журналистов и прочими декорациями общественной жизни».