«Прощеное воскресенье» для Кадырова

Сегодня, 22 января, Рамзан Кадыров избран членом Высшего совета «Единой России». Этот самый… чуть не сказал, «центральный комитет» был сформирован в ходе XVI съезда правящей партии. Да, ЦК, но не Политбюро: в этом руководящем органе целых сто человек. С Северного Кавказа, кроме главы Чечни, также еще руководители Кабардино-Балкарии, Дагестана и Ингушетии. Однако нельзя отрицать символическое значение этого события: Рамзан Кадыров определенно получил одобрение и даже благословение из Москвы.

Это, если угодно, — итоги года, хоть и не по календарю, и не по «старому стилю».

Или если не «итоги года», то «прощеное воскресенье». Прощены и со счетов списаны все новости из Чечни, не относящиеся к категории «хороших».

И все те новые неприятные обстоятельства, подробности и детали убийства Бориса Немцова, что всплывают в ходе суда.
И скандал вокруг жителя села Кенхи Рамазана Джалалдинова, критика и разоблачителя местных властей, вроде бы с этими властями как-то замирившегося, но в итоге вынужденного бежать за пределы Чечни.

И вышедшее далеко за пределы Чечни скандальное осуждение журналиста по сфальсифицированному обвинению: корреспондент «Кавказского узла» Жалауди Гериев остается в заключении.

И угрозы правозащитникам и журналистам, вплоть до открытых нападений на главу Комитета по предотвращению пыток Игоря Каляпина, и прямых обещаний расправы, адресованных главному редактору «Кавказского узла» Григорию Шведову.

И, наконец, последние нападения боевиков — в декабре в Грозном и в январе в Цоцин-Юрте. Нападения, продолжающиеся несмотря на то, что Чечня — как об этом постоянно говорил Рамзан Кадыров — «самый стабильный субъект Российской Федерации».

Наверное, с точки зрения российских властей, руководства «Единой России» и «лично Владимира Владимировича Путина» — все это неважно.

Важнее другое.

Даже не итоги сентябрьских выборов, где партия власти получила почти как КПСС.

И, возможно, даже не участие Рамзана Кадырова во внешней активности России за рубежом, прежде всего — в исламском мире.

Главный позитив — в том самом «негативе».

Умение «дойти до каждого человека» так, что любой жалобщик, правдоискатель и блогер скоро и неминуемо ощущал на себе заботу и внимание чеченских властей, — вот что важно. Модель власти, при которой нет места не то что организованной оппозиции, но любому невосторженному разговору двух людей. Способность донести эту свою заботу из Грозного до всех россиян.

Эту модель власти Москва, может быть, еще не может реализовать. Но уже есть на что равняться. Есть на что указать непонятливым. Есть чем убедить.

А потому все эти вроде бы скандальные истории последнего года для власти, для партии власти, собравшейся на свой XVI съезд, на самом деле суть то самое: «Из Чечни — только хорошие новости!»