Госслужащий из города Сочи Игорь Пузанов в 2007 году стал фигурантом уголовного дела, возбуждённого по ч. 3 ст. 159 УК РФ («Мошенничество с использованием служебного положения»). Опасаясь уголовного преследования, Пузанов, находившийся под подпиской о невыезде, нарушил меру пресечения и уехал в Москву, где работал юристом и, начиная с 2009 года, начал проявлять интерес к политике и публиковать тексты оппозиционной направленности. Защита Пузанова утверждает, что именно в связи с первым уголовным делом у него произошло обострение шизофрении, имеющей наследственный характер (на учёте в ПНД с диагнозом «шизофрения» стоят брат Пузанова и его сестра, по информации его адвоката больны ею были и его отец с дядей).
3 июля 2013 года сотрудники ФСБ задержали Игоря Пузанова в Москве. Обвинение утверждает, что в ходе обыска в его квартире были обнаружены компоненты самодельных взрывных устройств и инструкции по их изготовлению, 16 мобильных телефонов, радиостанция, настроенная на волну МВД РФ и радиоуправляемая модель вертолёта. После задержания Пузанов дал признательные показания, согласно которым он изготавливал взрывные устройства и якобы планировал осуществить теракт, атаковав кортеж Путина с поморью модели вертолёта грузоподъёмностью 300 грамм. В ходе судебного процесса Пузанов отказался от этих показаний, заявив, что дал их исключительно для того, чтобы его не этапировали в Краснодарский край, где его заочно приговорили к 3 годам 6 месяцам колонии общего режима, т.к. он опасался помещения в учреждения, подведомственные региональному УФСИН.
Мы воздерживаемся от оценки правомерности решения суда в части обвинения по ч. 1 ст. 222, ч. 1 ст. 223 УК РФ в силу недостаточного объёма информации о деле. Однако, с нашей точки зрения, имеются серьёзные основания для повторного рассмотрения дела Пузанова в связи с тем, что имеется возможность искусственного ужесточения квалификации его действий спецслужбами с целью создания видимости раскрытия несуществующего террористического заговора. Представляется невысокой вероятность того, что подготовка теракта, действительно, имела место, и что при этом Пузанов осознавал характер своих действий и степень их общественной опасности. Версия, что он действительно готовил сложное с технической точки зрения покушение на Президента РФ, представляется малоправдоподобной, особенно учитывая, что она основывается на показаниях самого обвиняемого, страдающего психическим заболеванием, от которых он позже отказался на суде.
Вероятным политическим мотивом, оказывавшим влияние на ход расследования дела Пузанова, очевидно было желание ФСБ отчитаться о раскрытии очередного преступления террористической направленности в рамках соответствующей кампании. На квалификацию обвинения могли повлиять и политические взгляды Пузанова, носившие, при всей своеобразности высказываемых им идей, оппозиционный характер, а также то, что он является выходцем из Краснодарского края, где перед Зимними Олимпийскими Играми 2014 произошло резкое усиление мер безопасности (и масштаба политически мотивированных уголовных преследований).
Признание Игоря Пузанова политическим заключённым является невозможным в связи с тем, что в своих публикациях он, действительно, допускал призывы к насильственным действиям в отношении государственных служащих и к уничтожению объектов инфраструктуры. Однако, у ознакомившегося с их содержанием сотрудника программы «Поддержка политзаключённых» ПЦ «Мемориал» возникли сомнением, могли ли данные публикации кем-либо восприниматься иначе, чем заведомый троллинг. Степень опасности общественному порядку, которые представляли призывы Пузанова, которые распространялись через сайты с небольшой посещаемостью и его ЖЖ, представляется крайне незначительной и позволяющей счесть их публикацию действием, имеющим формальные признаки преступления, но фактически не являющимся им из-за малозначительности согласно ч. 2 ст. 14 УК РФ.
Адрес для писем:
427965, Удмуртская Республика, г. Сарапул, ул. Раскольникова, 53а, ФКУ ИК-5 УФСИН России по Удмуртской республике, Пузанову Игорю Фридриховичу 1975 г. р.
Включение конкретного человека в список вероятных жертв не означает его признания политзаключённым. Равно включение конкретного человека в список вероятных жертв не означает ни согласия с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.
