«Страшно, больно, несправедливо»: Женщины о том, почему они всё бросили и стали юристами

В этом году профессия юриста вошла в пятёрку самых востребованных в России: она оказалась на четвёртой строчке рейтинга Минтруда, уступив продавцам-кассирам, поварам и педагогам. Если большинство людей поступает на юрфак после школы, то совсем немногие готовы получать юридическое образование в качестве второго высшего. Ещё меньше тех, кто станет делать это из идеологических соображений. Мы узнали у женщин, которые были успешны в своей работе, почему они решили всё бросить и получить юридическое образование ради защиты других. 

• Наталья Морозова:

— Семь лет назад у меня была работа мечты — редактор в тревел-журнале. Параллельно я ходила на процесс по «болотному делу», что-то писала о нём, по процессуальным вопросам консультировалась с коллегой, которая, наоборот, пришла в глянец из адвокатуры. И так я её достала своими вопросами, что однажды она в сердцах сказала: «Ну что ты всё спрашиваешь? Пошла бы уже поучилась!» Идея мне понравилась, но непонятно было, где взять время и деньги. И тут как на заказ решили прикрыть наш журнал — команду разогнали, парашюта хватило на бакалавриат и ещё даже на магистратуру осталось, благо доллар скакнул.

Я устроилась сразу на две работы: одну для денег, а вторую — опять работу мечты, в «Такие дела». Но ни там ни там не надо было ходить в офис. Каждый вечер я бегала учиться, а ночами сидела за учебниками. Выбирала я между МГЮА и МГУ, у Вышки второе высшее юридическое появилось, к сожалению, только на следующий год. Выбрала МГЮА — там ещё тогда не повесили памятную доску Сталина. Тех, кто получает второе высшее, учат так себе — воспринимают как людей, которые пришли покупать корочки. Среди таких студентов много исполняющих обязанности помощников судей, которым нужно подтверждение о высшем юридическом, чтобы убрать приставку «и. о.», а потом и судьёй стать. Поэтому на пары часто ставят худших преподавателей, да и атмосфера совковая. Тем не менее если очень постараться, то и там можно выучиться. В магистратуру я пошла в Вышку. К ней тоже есть претензии, но, конечно, всё значительно бодрее, и там отличные студенты. Это ещё одно, зачем стоит ходить учиться во взрослом возрасте: прикольно пообщаться изнутри почти с ровесниками своего ребёнка. В первый год магистратуры у меня была примерно треть бессмысленных курсов, но в этом году — практически все, поэтому я решила не продолжать. Времени и денег было жалко, а дипломами я могу уже стены обклеивать.

Получив диплом, я долго ходила по разным адвокатским конторам. По своей первой редакторско-журналистской профессии мне ни разу не приходилось посылать резюме и собеседоваться, хотя работу я меняла раз в два-три года. В адвокатских конторах я изображала юношеский энтузиазм: «Я на всё готова, и кофе варить, и в СИЗО очередь занимать, только возьмите меня помощником адвоката». На что мне резонно отвечали: «Вы-то, может, и готовы, но у нас большинство адвокатов младше вас, они просто не смогут вас гонять так, как обычно гоняют помощников».

Но всё-таки нашлось место, где так впечатлились моим нетривиальным резюме (а кроме тревел-журнала я пятнадцать лет проработала в глянце — в Vogue, Elle, «Снобе»), что даже не посмотрели в графу «дата рождения». В итоге я оказалась юристом на очередной работе мечты — в программе ЕСПЧ в правозащитном центре «Мемориал». Теперь я занимаюсь подачей жалоб на пытки, похищения, убийства — после четырёх лет в «Таких делах» эта работа даже не кажется мне депрессивной. С тех пор как я получила право представляться «юристом из „Мемориала“» («младший» я обычно опускаю), новые коллеги стали принимать меня всерьёз. Хотя, конечно, комплекс самозванца никуда не делся, но он меня и в прошлой профессии двадцать лет преследовал.

Одновременно начались протесты и митинги, и если раньше я волонтёрила в «ОВД-Инфо» от случая к случаю, то в этот раз практически поселилась в судах (и нашла там своё счастье). Митинговые процессы довольно фрустрирующие, потому что от тебя мало что зависит, ты оказываешь скорее психологическую поддержку задержанным. Ну, и в присутствии юриста судья ведёт себя приличнее, и работаешь ты на перспективу Европейского суда. Хотя однажды мне даже удалось скостить подзащитному срок ареста с десяти до трёх суток, чем я горжусь неимоверно, но это всё же исключение.

Учиться мне понравилось. Экзамены сдавать ненавижу и не умею, но теперь их становится всё меньше. А вот сам процесс учёбы вштыривает. Поэтому я решила, что каждые двадцать лет буду получать новое образование. Пока у меня есть ещё пятнадцать лет, чтобы новой профессией заработать на следующий учебный цикл. В шестьдесят пойду учиться на психолога. В восемьдесят — на искусствоведа. Как раз тогда современное искусство перестанет быть современным и, может, мне объяснят, что это было. А я буду такой сухонькой старушонкой с трясущейся седой башкой шокировать молодых профессоров: «Э, милай, вот я помню, когда „Гараж“ открывали…» или «Мне Ян Фабр в интервью говорил…», а они будут смотреть на меня как на живого динозавра.

Читать другие истории